Поклонники не знали, как отнестись к моему присутствию. Они были до того взволнованы близостью Келлана, что их трясло, они вопили и плакали. Однако при этом они ухитрялись посматривать на меня косо. Я надеялась, что никому из них не хватит отваги что-нибудь брякнуть в мой адрес при Келлане, который непременно сорвался бы и устроил скандал.

Келлан выпустил мою руку, чтобы дать пару-тройку автографов. Я стойко держалась и наблюдала за ним с горделивой улыбкой. В этом деле он был неподражаем. Он умудрялся поздороваться и заглянуть в глаза каждому, кто совал ему что-то на подпись. Он шутил и даже бросал рискованные реплики на грани приличия. Странно, но меня это совершенно не напрягало. Я понимала, зачем он улыбался во весь рот и твердил рыжеватой блондинке, что будто бы «тоже в восторге от встречи». Он говорил это не с прицелом на последующий секс, а сугубо ради нее. Он «делал ей день», оставляя о себе долгую память. Легкий флирт был разновидностью любезности.

Лишь у одной девицы хватило духу спросить обо мне. Гордо щеголяя футболкой «Келл-Секс», фанатка мрачно указала на меня большим пальцем:

– А что она здесь делает?

Каким-то образом ей удалось придать этому слову непристойный оттенок.

Келлан постарался сохранить самообладание. Я думала, что ответа не будет, но он спокойно сказал ей:

– Это моя жена. Куда я, туда и она.

С этими словами он схватил меня за руку и пошел прочь. Последним, что я слышала, было дружное аханье – мы скрылись в здании. Раньше Келлан никогда не называл меня так на людях.

– Я испытал большое удовольствие, – улыбнулся он в вестибюле.

У меня же вовсю колотилось сердце: мы сделали еще один шаг к саморазоблачению.

– Прикинь, какое будет удовольствие сказать это сейчас миллионам, – буркнула я.

Келлан успокаивающе приобнял меня:

– Не миллионам. – Он поджал губы. – Я совершенно уверен, что это не миллионы.

Тори ненавязчиво разъединила нас, провела через контроль и дальше к лифтам. Как только мы втиснулись в кабину, эта жуткая блондинка сосредоточилась на нас с Келланом.

– Твое дело спеть пару песен, но я дала им в начале пять минут на вопросы, – заявила она, взирая на наши сцепленные руки. – Помни, что интервью касается турне и альбома. Я запретила им спрашивать о личной жизни, Сиенне и фото с Кирой, но пару замечаний они, наверное, попытаются сделать. – Ее холодный взгляд скользнул по мне. – Я думаю, тебе лучше подождать в коридоре, чтобы не провоцировать.

Келлан просто улыбнулся, спокойный и собранный. Приняв это за согласие, Тори повернулась к дверям лифта. За ее спиной Келлан шкодливо ухмыльнулся мне, недвусмысленно показывая: «Черта с два». Я изнемогала. Господи, только бы не грохнуться в обморок.

Студия была ярко освещена, работа шла полным ходом. Меня замутило, но я уверенно улыбнулась Келлану. Мы сможем. Я смогу. Стажер проводил нас в помещение. Первой туда вошла Тори, стойкая и грозная. Ее ястребиные глаза замечали решительно все, но я не сомневалась, что она не догадывалась, что будет дальше.

Высокий мужчина средних лет, стоявший за панелью, которую сплошь покрывали кнопки и тумблеры, при виде нас улыбнулся и произнес в микрофон:

– Только что в студию прибыли «Чудилы». Рад новой встрече, ребята!

Келлан пожал ему руку. Мы уже успели побывать здесь в ходе нашего ураганного рекламного тура, и я мгновенно припомнила кое-что позабытое. Во всех углах торчали веб-камеры. Нас не только услышат, но и увидят.

– Присаживайтесь, – указал диджей на специально приготовленные стулья.

Мэтт, Эван и Гриффин сели, а Келлан повернулся к похожему на медведя диджею, расположившемуся за ноутбуком.

– А можно еще один стул? – кивнул он в мою сторону.

Мужчина смутился, а затем удивился, словно только сейчас заметил меня.

– Разумеется, не вопрос, – быстро вскочил он.

Когда мне поставили стул возле Келлана, я рискнула взглянуть на Тори. Та негодовала: она была категорически против моего присутствия. «Стоп» она еще не скомандовала, однако могла сделать это, едва мы заговорим.

Симпатичная брюнетка, сидевшая за другим ноутбуком, смотрела на ребят и сияла.

– Здорово, что вы вернулись! Как дела?

Ее глаза сперва прицелились на Келлана, потом задежались на мне, переключились на остальных парней и вновь уставились на меня. Ее буквально распирало от любопытства.

Ребятам нацепили наушники, Келлану дали микрофон. Он не медля приступил к беседе, которой я одновременно страшилась и ждала:

– Не так хорошо, как хотелось бы.

Глаза у диджеев загорелись. Обычно люди не говорят правду, отвечая на этот вопрос. Ведь это было всего лишь вступлением, и настоящие вопросы ждали впереди. Женщина быстро взглянула сперва на Келлана, потом на меня, как будто знала всю его подноготную – по крайней мере, ее бульварную версию. Судя по жадному выражению лица, она сходила с ума оттого, что видела меня рядом с Келланом, но не могла на сей счет высказаться: она рассчитывала на ответы и не собиралась разочаровываться.

– Насколько я понимаю, в последнее время… дела приняли крутой оборот? – осторожно указала она на меня и зыркнула на Тори, которая уже сигналила диджеям: стоп машина!

Келлан тоже взглянул на Тори, поднял палец и снова повернулся к диджею:

– Я должен кое-что прояснить. Мне известно, что нас пригласили петь, но вместо этого я хочу дать интервью. Не возражаете? – Все сотрудники замотали головами, и Келлан указал в мою сторону. – Можно дать ей наушники?

Несколько человек вскочили с мест, но Эван, видя нашу решимость и зная, в чем дело, уступил мне свои. Я взяла их дрожащими руками и надела, поблагодарив ударника. Боже, сейчас мне будет дурно.

Тори шагнула вперед, нагнулась к Келлану, отвела его наушники и что-то яростно произнесла. Не знаю, что именно, но, очевидно, потребовала заткнуться. Келлан покачал головой и отрезал: «Нет! Я не собираюсь молчать и покончу с этим». Мне почудилось, что он ее вот-вот оттолкнет, но Келлан просто отвернулся, не обращая на нее больше внимания. Тори рассвирепела. Выхватив телефон, она вылетела из комнаты. Я заключила, что через полминуты нам позвонит Ник.

Келлан стиснул зубы, мне дали микрофон. Все замерли в предвкушении, я же пыталась забыть о многочисленных камерах. У меня вспотели ладони, и я взяла Келлана за руку. Когда наши взгляды встретились, я мигом перенеслась в прошлое и вспомнила, как в первый раз посмотрела ему в глаза. Тогда я до смерти испугалась его пристального взора и красивого лица, однако теперь они стали для меня источником покоя. Я впитывала его взгляд, а весь мир ждал, пока мы заговорим.

Продолжая смотреть на меня, Келлан поднес микрофон ко рту:

– Я хочу официально представить вам красивую девушку, сидящую рядом со мной. Это мисс Кира Мишель Аллен. – Он повернулся к диджеям. – Моя жена.

Я не думала, что можно уесть зараз так много людей, но все опешили. Робко поднеся микрофон к губам, я пролепетала:

– Привет.

Глаза присутствовавших метнулись к нашим рукам. Я никогда не снимала кольца, но Келлан по моей просьбе не надевал своего во избежание пересудов. Сейчас он носил его с гордостью, и два ободка сверкали в студийных огнях.

Девушка-ведущая оправилась первой:

– О… поздравляю. С недавних пор?

– Нет, – отозвался Келлан, улыбаясь во весь рот, как будто сбросил с себя тяжелую ношу. – Мы поженились в июне, еще до начала этого безумия.

– На самом деле мы еще не поженились, – уточнила я, так как он кое-что опустил. – У нас состоялась… небольшая церемония, но официального бракосочетания не было.

Горло у меня перехватывало, и голос, наверное, напоминал кваканье.

– В том баре я на тебе женился, – пожал плечами Келлан. – Остальное не важно.

Неряшливого вида диджей был вне себя от восторга.

– Вы поженились в баре? Класс! Предел моих мечтаний. Но это не значит, что я вообще собираюсь жениться.

Меня отпустило, я прыснула, от сердца отлегло. Уже увереннее я поцеловала руку Келлана: