С великим трудом я все-таки повернулась и открыла глаза. Он мягко улыбался – в трех лицах. Я снова смежила веки и кивнула. Это было понятно даже моему затуманенному мозгу. Я тоже любила его, но не была в него влюблена. Он не был моими душой и сердцем. Он не поглощал меня целиком до последней клеточки. Он не был Келланом.

Денни потрепал меня по ноге и ушел. Сон начал одолевать меня, и тут зазвонил мой мобильник. Сумочка осталась в ванной, и я услышала, как Денни притормозил и принялся копаться в ней.

– Эй, Кира… – чуть позже произнес он. – Это Келлан. Мне ответить?

Мои глаза распахнулись. То, что Денни берет мой телефон поздно вечером, будет воспринято плохо. Но не ответить Келлану в день моей последней рабочей смены было бы не лучше. И дело не только в этом – мы с Келланом пытались быть до конца честными друг с другом, а потому у меня не было выбора.

– Да… Пожалуйста, – выдавила я.

Я услышала, как Денни нажимает кнопку и тихо произносит пару слов. Затем он вернулся в спальню. Он взял меня за плечо и перекатил по кровати, при этом мой желудок вновь ожил.

– Он, это… зовет тебя.

Кивнув, я втянула воздух через нос, а выдохнула ртом. Трясущиеся пальцы задели кисть Денни. Я забрала у него телефон и еле слышно проговорила:

– Алло?

– Кира? Тебе плохо? Денни сказал, что тебя тошнило.

В голосе Келлана обозначилась странная нотка на имени Денни – не боль, не гнев, а нечто промежуточное.

– Все будет нормально… Просто перебрала у Пита.

Меня еще пуще скрутило на слове «перебрала».

Келлан сделал грозное лицо.

– Мне не нравится, что ты напиваешься без меня и за тобой некому присмотреть.

– Да все нормально, – ответила я, не подумав, – за мной присматривает Денни.

– Знаю, – натянуто отозвался Келлан.

– Келлан, пожалуйста, не волнуйся, – пролепетала я. – Ты же знаешь, что я люблю тебя. Разве я не вышла за тебя замуж?

Келлан рассмеялся, и напряжение спало. Я услышала, как Денни вышел из комнаты и притворил за собой дверь. Я велела себе не переживать насчет того, что эта реплика его уязвила. Не с чего. В конце концов, он сам сию секунду признался, что питает ко мне исключительно дружеские чувства.

Желудок свело, и я простонала в телефон:

– Келлан, как же мне худо!

– Будешь знать, как напиваться без меня! – снова хохотнул он. – Когда мне даже не воспользоваться твоим беспомощным состоянием!

Я улыбнулась – хорошо бы он повторил то, что делал в последнюю ночь… Тут желудок взбунтовался, и я испугалась, что сейчас испорчу постель. Нет, сегодня мне не до секса.

– Похоже, меня опять вырвет, – проскулила я, шумно дыша ртом.

– Нет, милая, не вырвет, – утешающе заговорил Келлан. – Сосредоточься на чем-нибудь другом. Хочешь, спою тебе колыбельную?

– Очень хочу, – улыбнулась я от уха до уха, стиснув свой живот.

Через минуту я услышала перебор гитарных струн. Затем голос Келлана полился мне в ухо, и последовала акустическая версия всех моих любимых песен «Чудил» – для меня одной. Чувственные звуки успокоили мое нутро, и мне вдруг стало в миллион раз лучше. Я была готова слушать Келлана всю ночь, но сон и алкоголь победили, и я провалилась в забытье.

Проснувшись, я ощутила сильнейший сушняк. Сушняк и смятение. Я не помнила, как ушла из бара: знала только, что опрокинула давеча слишком много стопок, а потом танцевала под песни рок-группы, но не могла взять в толк, как попала домой. Черт, хоть бы не своим ходом, не за рулем. Келлан будет в ярости. Я сама буду в ярости.

Мысль о Келлане пробудила смутное воспоминание о том, как он пел мне и убаюкивал перебором струн. Я понятия не имела, правда это или мне только приснилось. Но картина была мирная, и я с улыбкой перевернулась на спину.

Желудку это не понравилось, как и голове.

Я застонала и свернулась калачиком. Казалось, что я побывала на грани смерти, а потому молча поклялась не брать в рот спиртного. До меня донесся шум: в доме кто-то был, и я всполошилась. Кто это там? Я расслабилась, решив, что меня привезла Анна. Она бы ни за что не позволила мне управлять машиной в пьяном виде.

Чувствуя себя мерзко, я кое-как выбралась из постели. Мне хотелось одного – скорее в душ. От меня несло блевотиной. Проковыляв пару шагов, я стянула свою красную форменную футболку. Умоляя желудок не выплескивать содержимое, я расстегнула и спустила джинсы. Мне пришлось опереться о стенку, чтобы сдернуть их окончательно и отфутболить через комнату поближе к бельевой корзине. Волосы местами слиплись от грязи – при виде этого я взвыла. Ну, класс!

Я расстегнула лифчик, прислушиваясь к шагам сестры по лестнице. Швырнув его в сторону корзины, я мысленно взмолилась: пусть Анна явится со стаканом воды! Мне он был нужен просто отчаянно. Я собралась снять трусы, но те запутались на ногах. Слишком усталая, с нарушенной координацией, я потеряла равновесие и грохнулась на задницу. Посадка была жесткой.

Я громко выругалась, и дверь спальни резко распахнулась.

– Анна! – вскричала я, смущенно прикрывшись. – Ты прямо как Гриффин – не можешь постучать! Я не оде…

Тут я осеклась и уставилась на фигуру, стоявшую на пороге. Это была не моя сестра и вообще не женщина.

– Денни? Что ты…

Денни густо покраснел и мгновенно отвел глаза от моей наготы. Я побагровела. О боже, какая же я дура! Нет, с питьем точно все. Денни сбивчиво извинился и закрыл дверь, а меня затопили воспоминания. Меня привезла домой не Анна, а Денни. Не Анна, а он помогал мне справиться с тошнотой. И в постель меня уложила не Анна, и не она осталась на ночь, дабы со мной ничего не случилось. Все это сделал Денни – мой потрясающий бывший парень превратился в лучшего друга. А я только что выставила ему на обозрение все свои прелести – вот черт!

Гордость заставила меня позабыть о желудке и голове, я кое-как поднялась на ноги и схватила со столика полотенце. Открыв дверь спальни, я обнаружила по ту сторону Денни. Он все еще стоял красный, не глядел на меня, но протягивал в мою сторону стакан с водой.

– Извини, – буркнул он. – Мне послышалось, что ты зовешь на помощь.

– Спасибо. – Я взяла стакан, одновременно признательная Денни и помертвевшая от стыда.

Я выпила воду, и Денни осторожно посмотрел на меня. Одежда на нем была та же, что и вчера, как я смутно припоминала: симпатичные мешковатые брюки и строгая белая сорочка. Последняя почти не измялась – очевидно, он снял ее, прежде чем улечься на наш бугристый матрац.

Вернув ему пустой стакан, я пожалела, что в том ничего не осталось.

– Мне пора на работу, но я принесу еще. – Денни, казалось, прочел мои мысли. – Как себя чувствуешь?

– Позор, просто позор! – Я прикрыла глаза, а потом приоткрыла один из них. – Прости, что и тебя втянула.

– Я о твоем животе, – слегка улыбнулся Денни, посмотрев в сторону.

Щекам моим стало жарче. Конечно. Еще бы!

– О, получше… Спасибо.

Денни кивнул и направился вниз за новым стаканом чистой ледяной воды из холодильника.

– Спасибо, что посидел со мной ночью, – сказала я ему вслед. – Честное слово, я оценила.

– Всегда пожалуйста, – обернулся Денни, наградив меня своей фирменной ухмылкой. – Ты на моем месте сделала бы то же самое.

– Для тебя – что угодно, Денни, – энергично кивнула я.

Его улыбка несколько увяла, и я мгновенно поняла, о чем он подумал: что угодно, кроме верности. Впрочем, он не сказал этого вслух. Взамен он кивнул и повернулся, намереваясь закончить свою работу сиделки. Я закрыла глаза и прислонилась головой к двери. Наступит ли день, когда я перестану мучиться из-за своего предательства? Нет, вряд ли.

Денни вернулся с водой, когда я чистила зубы. Дверь в ванную была нараспашку, но он все равно постучал. Осушив второй стакан, я почувствовала себя намного лучше. Во всяком случае, я могла принять душ и при этом не поскользнуться и не сблевать.