– Что за водяная стена? – заинтересовалась Йокка. – У Красных ворот большой водопад. Ты о нем?

– Нет, – покачал головой Леганд. – Хотя и водяная стена относится к той же самой речке. Увидишь!

– Это рабы? – спросил Саш.

Он шептал на ари Линге рассказ Леганда, но обитатели Гранитного города порой заставляли его забывать о переводе. То и дело в переходах мелькали карлики, в том числе и женщины-банги с круглыми, закутанными в платки лицами. Но часто попадались и люди. Они выделялись не только ростом. Металлические ошейники поблескивали на шеях. Одежды на несчастных не было вовсе или болтались какие-то лохмотья. Ни один из рабов не поднял глаз, чтобы рассмотреть странную процессию.

– Рабы, – стиснул зубы Леганд. – Давняя боль Эл-Лиа. Где их нет? В Салмии и Сварии? Вроде бы и нет, поскольку рабство запрещено. Но если вельможа отправится в Пекарил и купит там раба, тот останется рабом и в Салмии. Если только не отыщутся его родственники и не докажут, что он рожден свободным элбаном. И то им придется расплачиваться за освобождение родича. А так кто рискнет спорить с богатым таном? Он всегда легко докажет, что любой из его слуг не раб, а работник. Даже в Салмии деньги порой значат больше, чем закон и справедливость! Чего же ты хочешь от банги? Среди простых банги рабовладение не распространено, но рабов имеют правители Гранитного города и жрецы Бренга. Многих рабов. Если кто-то из важных банги отправляется на встречу с Элом, его рабов убивают при погребении.

– Так, значит, там, в храме мертвых… – воскликнул Саш.

– Не знаю, – отрезал Леганд. – Но вас от такой судьбы я постараюсь уберечь.

– Вот уж не ожидал, что мы будем тащить еще и цепь, – с тоской пробурчал Ангес, встряхивая навязанную поклажу. – А я рассчитывал, что мне сдачу за драгоценный камешек отсыплют! Дали бы уж сразу и по заступу, чтобы выкопать собственные могилы!

– А не замучаешься заступом камень долбить? – спросил Тиир.

– Чем дольше я буду копать, тем позже меня зароют! – огрызнулся Ангес.

– Цепь они дали для того, чтобы наши руки были заняты, – объяснил Леганд, оглядываясь на дюжину банги, которые с луками следовали за ними.

– Да ее бросить – мгновенное дело! – воскликнул Ангес.

– Мгновения хватит, чтобы любой из нас получил по три отравленные стрелы в спину, – заметил Леганд. – Не для того мы забрались в подземелья, чтобы остаться здесь навсегда.

– И за все это – по две дюжины золотых с каждого? – покраснел от возмущения Ангес.

– Обсудим и это, – скупо обронил Леганд. – Только давай отложим разговор до Красных ворот.

– Тебя гложут сомнения? – негромко спросил сзади Тиир.

– Частенько, – оглянулся Леганд. – Теперь особенно. Банги очень хитры. Им ничего не стоит отказаться от собственного слова. Они считают, что в тот день, когда мир Дэзз был разрушен, правила чести перестали существовать. Карлики до сих пор думают, что живут в чужом мире. Они уверены, что во имя сохранения подземного царства можно лгать, предавать и изворачиваться.

– Ты сможешь предупредить меня, когда они вновь начнут лгать? – сухо обронил Тиир.

– Они никогда не переставали делать этого, – вздохнул Леганд. – И чрезмерная пошлина за проход через Гранитный город – часть еще одной лжи.

– Но ведь страж ворот взял плату! – воскликнул Саш.

– Взял, – согласился Леганд. – Поскольку не был готов, что мы сможем ее внести. Неужели ты не понял? Норл ждал нас у входа! В обычном случае там оказался бы только молодой писец. Кто-то не хочет, чтобы мы прошли через Гранитный город. Если на рынке тебе предлагают пучок травы за дюжину золотых – верное дело, что кто-то не хочет, чтобы ты ее купил. И еще более верное, что этот кто-то не сама огородница, что выставила такую цену!

– Я тоже это почувствовала, – устало закашлялась Йокка. – Бедные мои ноги! Я не нагружала их уже полварма лет. Думаю, не стоит беспокоиться слишком сильно. Если тот же Болтаир рискнул долететь до Гранитного города, он не мог испугать банги, он мог только купить их обещания. Вряд ли ему было по силам принести больше варма золотых монет. Отсюда, собственно, и требуемая сумма!

– Разве Болтаир так немощен? – не понял Саш.

– Силен, – криво улыбнулась Йокка, – но только пока он ари. А перекинувшись в ракку… вряд ли!

– Соблазн и получить пошлину, и выполнить просьбу нашего противника, кто бы он ни был, слишком велик, – задумался Леганд. – Поэтому будем готовиться к худшему.

– Сколько риска только ради того, чтобы взглянуть на старый светильник! – опустила голову Йокка.

– Светильник Эла! – недовольно звякнул цепью Ангес.

– Сомневаюсь я в этом, – вздохнула Йокка. – И Лингуд сомневался.

– Скоро перестанешь сомневаться! – заявил Ангес. – А вот Лингуд пусть остается в неведении.

– Доберись сначала до храма! – бросила Йокка.

– Тихо! – повысил голос Леганд. – А ты, Ангес, цепь-то не выпускай. Знаешь, какая поговорка у банги? Гость Гранитного города, отпускающий цепь, не обидится на хозяина, отпускающего тетиву.

– Не обидится, потому что не успеет? – ехидно спросил Ангес, оглядываясь на лучников. – Гостеприимством, однако, банги не страдают. Знал бы заранее, все бы высказал Дженге в деррских лесах.

– И напрасно, – не согласился Леганд. – Банги тоже бывают разными.

– Что же теперь, сортировать их, что ли? – возмутился священник.

– Зачем же? – вновь закашлялась Йокка. – Просто жить рядом с ними. Так, как жил рядом с банги Колдовской двор. Главное – не пытаться их учить собственным правилам!

– Они, значит, учить нас будут беспрепятственно? – с досадой звякнул цепью Ангес. – И заковывать в железные путы несчастных, волею Эла оказавшихся в горах? Чтобы я еще хоть раз появился в их библиотеке! Никогда! Пусть даже меня попросит об этом сам Катран!

– Он не будет просить, – усмехнулась Йокка. – Он просто пошлет, и ты пойдешь!

– Посмотрим! – взвился Ангес.

– Увидим! – отрезала Йокка.

– Тихо! – повысил голос Леганд. – Скоро город закончится, и мы двинемся к водяной стене.

Незаметно в залах сгустился сумрак. Исчезли переходы, лестницы и галереи. Опустились закопченные своды. Отряд банги, следовавший за путешественниками, увеличился втрое. Появились приземистые факельщики. Вскоре потолок снизился так, что друзьям пришлось идти согнувшись.

– Нас ведут другим путем, – напряженно прошептал Леганд. – Центральная галерея ушла вправо. Плохой знак, друзья мои. Неужели мы увидим яйцо?

– Какое яйцо? – не понял Ангес.

– Главное богатство и секрет банги, – ответил Леганд. – Что ж, это и хорошо, и плохо.

– Плохо, потому что они явно не собираются оставлять нас в живых, – буркнула Йокка. – О Золотом яйце мало кто знает, но видевших его еще меньше!

– Подождите!

Ангес едва не остановился, но Саш, оглянувшись на ощетинившуюся стрелами охрану, повлек его дальше.

– Какое яйцо? – продолжал возмущаться священник. – И как это нас ведут другим путем? Ради чего я отказался от безбедной старости и отдал свою самую большую драгоценность этому прощелыге у Золотых ворот? Что тут хорошего, хочу я знать!

– Хорошо, что нас не собираются убивать сразу, – заметил Леганд. – И то, что от яйца гораздо ближе к выходу.

– Ты уже видел яйцо?! – восхищенно спросила Йокка. – Лингуд его видел, но для этого ему пришлось превратиться в птицу!

– В птицу я не превращался, – задумчиво пробормотал Леганд. – Но яйцо видел. И остался жив.

Тоннель петлял, следовал подъемами и впадинами, скрипел тяжелыми железными воротами, пока наконец за последними из них не блеснул звездный свет. Банги опустили факелы в каменные чаши с водой, друзья склонили головы перед последней гранитной притолокой, вышли на свет и замерли.

– Вот и я уже сомневаюсь, что, показав все это, карлики оставят нас в живых! – восхищенно прошептал священник.

Узкое ущелье вздымало вверх отвесные стены, рассекало Мраморные горы исполинской трещиной, кровавой раной, вычерчивая изломанную линию блистающего звездами неба. Спутники стояли на узкой площадке, далеко внизу огненным пунктиром змеилась нитка раскаленной лавы, а прямо перед ними сияло рукотворное чудо. Опираясь о скалы ажурными металлическими ногами, напоминая огромного золотого жука, вцепившегося в стены ущелья, отражая свет бесчисленных светильников, глаза слепил удивительный дворец.