Взрыв хохота был ему ответом.

– Нет, – покачал головой Жеред, вытирая глаза. – Тана воров никто в глаза не видел, и я его не знаю. Но здесь мы по его милости. И многие из тех, кому удалось уцелеть из дружины ангов, тоже уцелели с его помощью. Так что губы мои смеются, а в сердце боль. – Анг вновь стал серьезным. – Что вы хотите?

– Нам нужно найти старого белу Шаахруса! – бросил Лукус.

– Призрака собираетесь ловить или поговорить с ним желаете? – прищурился Жеред. – Не скрою, жаловались некоторые охранники, что появляется в коридорах крепости старый белу. Да только ловить его никто не пробовал. Каждый лишь думал, чтобы самому на ногах устоять. Зачем вам камень?

Вопрос прозвучал резко, но Лукус выдержал взгляд жестких глаз, ответил спокойно:

– Неужели ты все еще не понял, что вся эта серая гвардия ищет здесь именно камень? Мне он нужен, во-первых, чтобы не достался им. Во-вторых, чтобы остановить мерзость, которая затягивает паутиной весь Эл-Айран!

– Затягивает, – согласился Жеред. – И здесь тоже. Серые, пираты, князь, который, когда я еще был в крепости, казался мне живым мертвецом, колдунья Альма – все это навалилось на нашу землю как снег среди лета. Только не тает что-то этот снег. Та же Альма все тихоней была, а потом – раз, и князя нашего под себя и подмяла! Кто будет использовать этот камень?

– Тот, кто может! – бросил Лукус.

– Мне было бы легче поверить тебе, если бы этот кто-то стоял во главе армий, громящих серую напасть, что захватила мой город, – резко бросил Жеред.

– Я могу только поклясться собственной жизнью, что камень не попадет в руки серых, если мы найдем его! – вскочил на ноги Лукус.

– Твоя жизнь что-то стоит только для тебя, – задумался Жеред. – Может быть, и для твоих друзей… Ладно. Я не верю, что вам удастся отыскать камень, но что-то говорит мне, что я должен верить в вашу честность. Положусь на то, что, по нашим поверьям, призрак не отдаст камень случайному элбану. Кому считает нужным, тому и отдаст. Может быть, и вам. О какой помощи просите?

– Нам нужно попасть внутрь крепости на улицу Ракушечников у южного бастиона! – выпалил Лукус.

– Я знаю это место, – помрачнел Жеред. – Вы хотите забраться в логово паучьей самки. Там палаты Альмы. Серых натыкано на каждом углу. Они отличные воины. Сражаются как демоны. Город кажется мирным, но уже много дружинных сложили головы в коротких схватках. И все же я смог бы помочь вам, если бы была тропа в крепость. Впрочем, если бы она была, мы бы давно попытались прорваться внутрь крепости сами.

– Зачем? – спросил банги. – У вас достаточно сил, чтобы захватить ее и удержать?

– Нет, – покачал головой Жеред. – Нас не так много в городе. Но я мечтаю убить Альму и освободить из-под ее чар Крата. Пусть даже для этого придется погибнуть мне самому.

– И нескольким дюжинам воинов-ангов, каждый из которых пригодился бы, когда против серых выступит войско, способное освободить Индаин, – продолжил Лукус.

– Где оно, это войско? – вскричал Жеред.

– В Заводье сражается против Аддрадда, – твердо сказал Лукус. – В Глаулине и Шине, где мы видели послов Сварии, отправленных за помощью к салмским королям, в Сварии собирается у оборонной стены. Или ты не понимаешь, что серые только этого и хотят – раздавить всех своих противников по одному?

– Я не знаю, чего хотят серые, – раздельно произнес Жеред. – Но пока мой князь служит щитом для этих негодяев, я не успокоюсь.

– Мне это тоже не нравится, – пробормотал Баюл, затем поднял глаза и вздохнул: – Я знаю один проход в крепость, о котором больше не знает никто.

– Рассказывай, и подробнее! – потребовал Жеред.

Разговор закончился за полночь. По крайней мере, Дан понял это, когда Жеред вывел друзей через узкую дверь и отправил по пустынной набережной к темнеющей у берега лодке с косой мачтой.

– Что это? – спросил Дан, показывая на колыхающийся в небе язык пламени. – И это?

Блики огней виднелись сразу в нескольких местах города.

– Это горит маяк, – послышался с борта лодки знакомый голос. – А вон там горит мой трактир. Отсюда не видно, но твой дом уже прогорел, Баюл.

Друзей поджидал Фарг.

Шесть легионов Империи, включая и человеческое стадо сборного легиона, стояли напротив ущелья Шеганов. Три дня утомительного перехода, четыре тревожные ночи сменили друг друга, и вот вместе с первыми лучами Алателя, поджаривающими спины и затылки, легионеры замерли на расстоянии ли от крепостной стены, соединяющей два отвесных утеса – двоих братьев. Южный утес – крайний отрог Мраморных гор и северный утес – крайний отрог Панцирного хребта. Пол-ли высоченной стены с башнями через варм локтей, с открытыми проездными воротами, на башне которых висели около дюжины трупов. И больше ничего.

Тишина. Всхрапывали лошади, негромко переговаривались мастера легионов, собравшись в центре войска. Император вместе с остальными легионами должен был прибыть только к вечеру. Шестнадцать лиг воинов замерли в ожидании.

– Ловушка, – прошептал Тиир.

– Почему? – не понял Саш. – Ты же сам говорил, что Аддрадду был нужен только светильник? Они оставили укрепление. Тем более, если я правильно понял, с этой стороны стену трудно удерживать. Множество галерей, лестниц, никакого рва.

– Ловушка, – тоскливо прошептал принц. – Я чувствую. Иногда не требуется рассуждений, нужно только прислушаться к ощущениям. Да, скорее всего, Эрдвизу войны пока еще не нужно. Или нужна война, в которой он будет диктовать, где и как сражаться. Аддрадд уже щелкнул императора по носу, но это вовсе не значит, что Эрдвиз не собирается пнуть его в зад. Я бы на его месте сделал именно так. Потому что ярость – плохой советчик. Взбешенный император будет уязвим, как кабан в ловчей яме. Свам, – обратился принц к замершему рядом салму, – что с той стороны стены?

– Ничего хорошего, – прокашлялся салм. – Холодная степь. Местность, куда без достаточной охраны лучше не соваться. Только сумасшедшие коневоды-стахры разгуливают по степи без страха. Обычный элбан должен нанимать стражников, и чем больше, тем лучше.

– А эта охрана тебе кажется достаточной? – спросил Римбун.

– Эта? – затравленно оглянулся Свам, скользнул взглядом по сияющим латами рядам легионеров, повернулся к замершим за спиной изможденным служителям храма, одетым в кожаные доспехи, вновь поменявшие своих хозяев. – Не знаю. Надо посмотреть, что с той стороны.

– С той стороны я бывал не раз, – прогудел Римбун. – Насколько я слышал, стену построил дед нашего императора после последней большой войны с Аддраддом. С тех пор северный враг особенно и не беспокоил Империю. С той стороны ущелье постепенно расширяется, а через пару ли горы расходятся вовсе. Панцирный хребет уходит к северо-западу. До самого Гаргского прохода ты не найдешь в его скалах даже пеших перевалов, если только звериные тропы. А Мраморные горы заворачивают к югу. Там хорошая дорога, небольшая таможенная крепость в полутора ли отсюда, за скалами. Впрочем, с дозорных башен ее хорошо видно.

– Что за дозорные башни? – спросил Саш.

– Вон они торчат над стеной, – махнул рукой Римбун. – Они выше, чем кажутся. Две дозорные башни стоят примерно в ли от стены, на выходе из ущелья. Высокие! За степью следить да за горами. Чтобы никакой смельчак не вздумал имперские посты миновать!

– Смельчаки, значит, находились, – задумался Тиир. – Ладно, посмотрим, что решат наши командиры. Если что, держаться всем вместе. Понятно?

Стоявшие за ним две дюжины разномастно одетых воинов дружно крякнули, так что даже крайние ряды ближнего легиона повернули к ним головы.

– Едут, – сказал Саш.

Всадники разделились и направились каждый к своему легиону.

– Вон тот, на котором золотом сияют лучи Алателя, Бек, – показал Римбун. – Наместник императора в долине озера Эл-Муун. Вот посмотрите, если нас здесь побьют, его привяжут за ноги к лошадям и разорвут пополам.