– Ну тебя, нари, – отмахнулся стражник и обернулся к банги: – А тебя куда, Баюл, несет? Оставайся в Кадише, завтра у тебя будет куча заказчиков!
– Вот мой заказчик, – показал банги на Хейграста. – Открывай ворота, старый ворчун.
– Ну и демон с вами! – плюнул стражник и заорал, подняв голову. – Эй там, сонные твари, ворот крутите! Да держите крепче! На Валгаса решетку ронять надо было.
Наверху с натугой заскрипел ворот, щелкнули звеньями цепи, решетка вздрогнула и пошла вверх. Хейграст тронул коня и вместе со спутниками выехал из ворот. Дан жадно вдохнул знакомый запах. Подрагивая на легком ветру, цвели травы. Войди конь в зеленое море, волнами до седла захлестнет. Стеной стояла трава вдоль пыльных дорог, одна из которых убегала вперед через Лингер к Азре, вторая уходила к Эйд-Меру, сберегая в пыли следы коней серых воинов и Валгаса, третья виляла к прибрежным поселкам и Индаину. По ней бы ближе всего вышло.
– Стойте! – раздался сзади истошный крик.
Дан обернулся. Под решеткой стоял молодой свар. Со лба его стекал пот, голова была повязана черной лентой.
– Я Мар, – задыхаясь, крикнул он. – Сын Стаки. Вы спасли мою семью. Перед кем из вас я должен упасть на колени? Как твое имя, нари?
– Не стоит падать на колени перед кем бы то ни было, – строго сказал Хейграст. – Даже достоинство королей довольствуется поклонами.
– Я… – запнулся Мар, стирая со лба пот. – Я должен что-то сделать для вас. Иначе моя жизнь потеряет смысл. Свары всегда отдают долги.
– Ты ничего не должен, – покачал головой Хейграст. – У тебя один долг – поддержать собственную мать, сохранить семью. Время тяжелое, и это будет непросто.
– Нари! – в отчаянии воскликнул свар. – Ты говоришь правильные слова, но они не приносят мне облегчения. Мне придется последовать за тобой!
– Что с ним делать? – с досадой плюнул нари. – Может быть, попросить стражу связать этого благодарного дурака?
– Подожди! – остановил нари Лукус.
Белу развязал мешок, достал сверток, развернул и протянул Мару коробку Саша.
– Возьми. Здесь книга. Очень дорогая книга. Она стоит дороже тех денег, что получила твоя семья. Дороже в несколько раз. Мы везли ее в Эйд-Мер, но он захвачен врагом. Сохрани ее, а когда мир вернется на эти земли, передай старому книжнику в Эйд-Мере, которого зовут Ноб. Если же старик не переживет нынешнего ужаса, найди дом кузнеца Хейграста. И помни, книга стоит очень дорого, и, чтобы сохранить ее, ты должен выжить. Если же при этом потеряешь кого-то из своей семьи, мы будем считать, что ты не выполнил свой долг.
– Я все понял, – прошептал Мар, прижав коробку к груди. – Будьте уверены, только гибель всего Эл-Айрана способна помешать мне это сделать!
– Ну уж этого мы не допустим, – пробормотал Лукус, провожая взглядом уходящего свара.
– На Эйд-Мер пойдем, – бросил через плечо Хейграст, когда решетка звякнула остриями о камень проездного двора. – Потом свернем на дорогу к Азре. А уж у Лингера решим, как идти к Индаину. Там и дорог много, да и Лукус каждую рощицу и овраг знает. Как думаешь?
– Так и думаю, – кивнул белу, с тревогой оглядывая равнину. – Только смотреть надо вокруг не в два глаза, а в восемь. В такой траве кабана не заметишь, пока не наступишь, а уж врага – делать нечего. Лошадь положит и будет ждать, пока ты сам на его клинок не наскочишь!
– Наскакивать как раз и не следует, – заметил Хейграст, – а вот идти по этой дороге будем, пока со стены нас видно. Баюл, ты по левую руку за степью смотри, я беру правую сторону. У Лукуса глаз самый зоркий, он вперед смотреть будет. А уж Дану самое ответственное. Чаще оглядываться, пока шея молодая и крутится без хруста. И не думай, что я смеюсь над тобой, – строго выговорил нахмурившемуся мальчишке нари. – Враг обнаруживает себя чаще всего, когда ты уже мимо проедешь. Поэтому не подведи. И держите с белу луки наготове!
Дан непроизвольно ухватился за лук, потом встряхнул головой. За спиной темнела полоса оборонной стены, тянулся башнями к лучам Алателя королевский замок, но все эти укрепления казались жалкой помехой выбирающейся из логова беде.
– С другой стороны, – продолжил вслух Лукус собственные размышления, – все происходящее пока не страшнее Черной смерти. Элбаны воюют с элбанами. Всеобщей необъяснимой погибели нет. Жизнь вернулась в Дару. Рано или поздно горящая арка погаснет, те выходцы из Дье-Лиа, что пройдут в Эл-Лиа, – осядут на свободных землях. Может быть, именно они станут противовесом алчному Аддрадду? Лигские нари возьмут Азру, попутно уничтожив вастов, которые каждые две-три дюжины лет грабили жителей равнины, растеряют в схватках со сварами половину воинов и вернутся обратно в свои долины. Вероятно, даже протрезвеют и отомстят ари за науськивание. Салмия, конечно, выстоит и наконец раздавит кьердов. Империя обнаружит, что у нее не два противника – Салмия и Аддрадд, а три – считая и новую Дару. Рано или поздно все вновь замрет в равновесии…
– Да ты что, белу?! – оторопел Хейграст. – Голову напекло? Тебя устраивает, что гибель элбанов остается объяснимой? И что жизнь в Дару вернулась под руку со смертью? Ты готов спокойно ждать, пока погаснет горящая арка? То есть когда иссякнет поток крови, питающий ее? Или я что-то не понял?
– А? – словно очнулся Лукус. – Я вовсе не об этом, нари. Да, конечно, когда война зажигает Эл-Айран со всех сторон, это страшно. Так же как страшна любая самая маленькая война. Или ты думаешь, что салмские гвардейцы, когда доберутся до первой же раддской деревни, не начнут убивать невинных? Не изнасилуют раддских женщин? Может быть, в неизмеримо меньших размерах, чем это делают радды. Но все это будет. То, что в Ари-Гарде, вероятно, продолжает литься кровь несчастных, – уже достаточная причина, чтобы потерять покой навсегда. Но все это вместе как-то вписывается в историю Эл-Лиа. Борьба за обладание землями, богатством, рабами.
– Со стороны врага! – подчеркнул Хейграст. – Со стороны Салмии, Эйд-Мера, Сварии – это всегда оборона, защита!
– Не всегда, – не согласился Лукус. – Порой защита перерастает в грабеж, но я все-таки не об этом. Все объяснимо, и все же остается ощущение, будто что-то ускользает от взгляда. Словно невидимо расползается что-то подобное Черной смерти. Это меня беспокоит. Знаешь, иногда больной элбан обливается потом, его глаза закатываются, тело охватывает жар, дыхание становится прерывистым, но лекарь видит, как его вылечить, и успешно делает это. А иногда больной бодрится, подпрыгивает, глаза лихорадочно блестят, все в порядке, только царапина на щеке, а лекарь смотрит и говорит: не жилец.
– Царапина на щеке? – не понял Хейграст.
– Лекарь видит незримое, – ответил Лукус.
– А я вот что скажу, – вмешался Баюл, очень довольный, что обожаемый им Глупыш вернулся под седалище хозяина. – Если уж ты, белу, так горазд сравнивать Эл-Лиа с больным элбаном. Все правильно, бывает так. Идет человек или там банги по улице, черепица с крыши падает и пробивает ему голову. И нет элбана. А бывает, что болеет он долго, мучительно, тяжело, а потом выкарабкивается. Главное что? Никому не ведомо, что будет завтра. Стараться надо! Вот вы руки чуть не до костей стерли на веслах, а спроси меня раньше, можно ли уйти от пиратской лерры на двух веслах, я бы в лицо рассмеялся.
– Так нас ари спасли! – нахмурился Хейграст.
– До них еще догрести надо было! – поднял палец Баюл. – В книжках банги написано, что, когда звезда смерти появилась в небе Эл-Лиа, многие решили, что никто не убережется. И правда. Ничего страшнее не было. Почти все подгорные залы рухнули. На поверхности элбаны гибли целыми поселениями, но банги гибли поголовно. Огненные вихри поднялись в небо, леса вспыхнули, лава потекла из давно умерших гор, пепел поднялся и закрыл Алатель. Началась большая зима. Вот уже, кажется, смерть во всем обличье. Остатки банги, тех, кого землетрясения наверху застали, расчистили кое-как некоторые залы, пробились к теплым источникам, развели грибы в сырых проходах. Вот, думали, переживем как-нибудь, пока наверху все вымерзнет, а потом будет весь Эл-Айран нашим. Но пригрел Алатель, и опять откуда-то люди, ари, белу, шаи, нари повылезали! Да и Черная смерть!.. Слышал я, что это колдовство другое колдовство победило, да только, случись это сегодня, к какому колдуну бежать? Где они, эти колдуны? Чем сейчас хуже?
