— Привет, — произношу тихо, подходя к ней. Я хочу поцеловать ее, но она отталкивает меня.

— Нашли? — все что спрашивает она.

— Да, нашли.

Пауза. Слишком длинная как по мне.

— Мила, я…

— Не надо, прошу тебя, — качает головой, отворачивается и прикусывает губу до крови. Я же пытаюсь понять что делать. За один день моя жизнь изменилась до неузнаваемости.

Как это будет? Мы с Милой будем забирать Катю на выходные? Или же я буду уезжать от Милы к Яне и Кате? Все мысли в голове перепутались, я даже не знаю подпустит ли меня Яна еще к дочери после того что я наговорил, но одно знаю точно — сейчас самым дорогим для меня человечком является Катя.

— Послушай, нам нужно поговорить. Я не хочу тянуть, — мой голос звучит твердо, я обхватываю пальцами ее лицо и поворачиваю в свою сторону, чтобы встретится взглядами.

— Ты врал мне. Столько раз за последний месяц. У тебя с ней что-то есть?

— О чем ты?

— С Яной этой. Я видела как она смотрит на тебя, хотя не буду врать, поверила что между вами ничего нет и ребенок не твой. Она тогда в туалете подошла ко мне, объяснилась. Я решила что будь это иначе, она бы захотела нас рассорить, давила бы на то что ребенок без отца растет, а раз не стала, то все что ты говорил правда. А сейчас… Матвей, ты любишь меня?

Я внезапно замираю. Люблю ли? Еще месяц назад я бы не раздумывая сказал да, но сейчас понимаю что то «да» каждый раз говорилось скорее на автомате. У меня в голове все еще спящая Яна. Я проснулся первым и долго наблюдал за ней. Такая милая во сне. И беззащитная. А еще у нас дочь.

— Мила, давай не будем усложнять, прошу.

— Усложнять? — с истеричными нотками вскликнула она. — Куда уж больше усложнять? Я задала тебе самый простой вопрос: ты любишь меня? Мы все еще собираемся пожениться?

— Я запутался, — выдаю, сам удивляясь своим словам. — Ты самая лучшая девушка, которую я встречал, но я день назад узнал что у меня оказывается есть дочь и мне нужно немного времени, чтобы осознать это и понять что делать дальше.

— Время? Знаешь, так обычно говорят девушки, которые собираются уйти от мужчины. Все понятно с тобой, Матвей.

Она резко поднимается с дивана. По щекам текут слезы.

— Я не хочу становится между тобой и дочерью, и… мне все еще кажется что ты врешь. Ты провел с ними Новый год, соврав мне. Наверняка вы за моей спиной спали и смеялись с того, какая Мила дурнушка, поверила в эту чушь с застрявшей в сугробе машиной.

— Мила, ну ты что, я никогда не изменял тебе, солнышко, — хочу обнять ее, но она не дается.

— Вот, — она стягивает с пальца кольцо, то самое которое я надел на ее безымянный палец, вкладывает мне в ладонь. — Когда сможешь ответить мне на вопрос, любишь меня или нет, тогда отдашь мне его снова. Но предполагаю, что этого никогда не случится, — с горечью произносит она и уходит. А я так и остаюсь припечатанный на месте, не в силах просится за ней.

Как же все это сложно.

Вот и что делать, черт подери?

Обидел Милу, так и не рассказав ей нормально что произошло. Теперь она будет думать что я изменял ей. Но… мне и в самом деле нужно время. Чтобы переосмыслить все. И включить в свою жизнь и планы на будущее дочь.

10 месяцев спустя

-.. и жили они долго и счастливо, — Матвей закрывает книгу, дочитав сказку про принцессу до конца и даже не заметив что Катя давно уснула.

Матвей у нас частый гость. Он пытается наверстать упущенные годы, а еще, кажется, и в самом деле любит нашу дочь.

— Я отнесу ее в комнату, — говорит мне, поднимая дочь на руки.

Я иду в кухню. Включаю воду в раковине, решая помыть посуду. Присутствие Матвея в последнее время заставляет меня нервничать. А его знаки внимания и намеки — бесят.

— Я сегодня спросил Катю чего она желает на Новый год, — я вздрагиваю, потому что не слышала как он подошел ко мне. Слишком близко. Слишком волнительно.

— И что она сказала? — мой голос дрожит и я ничего не могу с этим поделать.

— Сказала, что каждый год загадывала одно и тоже, чтобы Дед мороз принес ей под елку папу, а так как ее желание сбылось и вера в Деда Мороза теперь нереально огромная, то она хочет братика или сестричку.

Клянусь, будь у меня в этот момент во рту какой-то напиток, обязательно подавилась или выплюнула бы его.

— Она никогда мне ничего подобного не говорила, — хмурюсь, потому что действительно ничего такого не припоминаю.

— Я бы не против второго ребенка, Катя у нас получилась просто нереальной, — Матвей обхватывает меня за талию и придвигает к себе, шепчет прямо на ушко.

— Ну уж нет, если у меня и будет второй ребенок то не от тебя, — произношу высокомерно, а сама с трудом могу устоять на ногах. Желание опустилось вниз живота. Чего врать себе, мне нравится Матвей, но слишком много «но» стоит между нами.

— Никогда такого не будет. Прошло уже достаточно времени, Яна, я сказал что готов ждать сколько нужно, но полгода на раздумья должно было хватить, — резко произносит он, разворачивая меня к себе лицом.

Это в первые месяцы он боялся слово лишнее сказать, чтобы не обидеть нас с Катей, но сейчас стал смелее.

— Матвей, я давно объяснила тебе свою позицию. Ты — отец моей дочери, не более.

Вру конечно. Он мне нравится. Даже слишком. И я привыкла к его постоянному присутствию рядом, но страх берет свое. Что если он в один день решит что наигрался в отца и исчезнет? Разобьет нам обеим сердца.

— Твой диван ждет тебя, где постельное белье ты знаешь, — вырываюсь из его рук и иду к себе.

Матвей часто задерживается у нас до поздней ночи, поэтому может остаться с ночевкой. Спит он в детской, на маленьком диванчике. Знаю, неудобно, но пусть мучается.

— Да ничего подобного, — доносится до меня и в несколько шагов он догоняет меня. Поднимает в воздухе словно пушинку и несет в спальню.

Я вскрикиваю, сердце в груди с силой колотит.

— Что ты делаешь? — спрашиваю, со страхом наблюдая за тем, как он ловкими движениями расстегивает на рубашке пуговицы.

— Второго ребенка. Но все же хотелось бы перед этим узаконить наши отношения, — заявляет он и забирается на кровать. Толкает меня на спину, нависает. Его лицо так близко. Губы всего в миллиметре.

Дышит тяжело.

Я тоже.

Я знаю что у него все это время никого нет. С Милой они разошлись. Я видела ее однажды в городе. Еще весной. Она была такой грустной. Заметив меня, подошла. Я думала скандала не избежать, но она лишь пожелала нам с Матвеем счастья. И передала привет. Грустно улыбнулась и так же неожиданно исчезла. На ее пальце красовалось обручальное кольцо и я очень надеялась что и она нашла свое счастье. Потому что я чувствовала себя виноватой в том, что вторглась в ее жизнь и разрушила все.

Зато отец безмерно счастлив, что у него появился зять. Да не просто зять, а из влиятельной семьи. Его мечта сбылась. Почти. Потому что зять он для него только на словах, а женится-то пока никто не собирается. И это его злит.

Стройку кстати перенесли. Я так и не призналась Матвею, что собиралась написать о нем статью. Пришлось рассорится с начальством в пух и прах, чтобы наше журналитское расследование прикрыть и не предавать огласки.

— Матвей, — испуганно пищу я, когда его пальцы пробираются под мою маечку.

— Молчи, Яна, вот сейчас очень тебя прошу, просто молчи, — он жадно набрасывается на мои губы. Избавляет нас от одежды, словно спешит куда-то. И в этот раз я не противлюсь. Может, и в самом деле подумать о втором ребенке? С одним мы справились. И вроде бы даже неплохо.

Я уверена, впереди у нас еще много всего. Я упертая, Матвей не лучше. Мы спорим до хрипоты, злимся, иногда я даже бью посуду. Но когда он смотря в глаза говорит что любит, ничего больше не имеет значения вокруг. Кроме наших дочерей, конечно. Кати и Ани. Все же та ночь оказалась плодотворной. Кажется, у Матвея все получается с первого раза.