Чем же отличен черт от прочих героев восточно-славянских мифов? Во-первых, он всегда делает только зло, он в принципе не оказывает помощи человеку по доброй воле. Например, леший может завести путника в чащу, но он же и поможет набрать ягод, найти дорогу домой. Водяной, несмотря на все его коварство, способен иногда пригнать солидный улов в сети рыболовов, или помочь мукомолу следить за мельницей. Даже злобный банник, если его вежливо попросить, разрешит человеку переночевать в бане и защитит от других банников. У черта же одна задача – как можно быстрее погубить человека, довести до смерти и завладеть его душой. Чтобы достичь этой цели, он способен на любую хитрость, на любой обман. Черта принято считать олицетворением абсолютного зла.

Вот как раз такое отношение чертей к людям и сделало эту расу предметом острой дискуссии, длившейся уже на протяжении нескольких тысячелетий. Такая модель поведения автоматически заносила рогатых в разряд Черных Сущностей, но сами черти даже слышать не хотели о том, чтоб быть изгнанными за пределы Тьмы. Однако, в конце концов они поняли, что стандартная для них практика сильно дискредитирует Темную сторону в целом и ставит под удар с большим трудом достигнутые договоренности со Светом. Тысячу лет назад на Темной стороне было принято внутреннее соглашение, обязавшее чертей не строить козни против максимально возможного количества людей, как они делали раньше. Теперь целью губителей душ стали те, кто сам целенаправленно искал контакта с ними – то есть, в первую очередь, Черные маги и дьяволопоклонники. Постепенно у чертей вошла в обиход также охота за душами человеческих злодеев – маньяков, разбойников, педофилов и прочих гнусных личностей.

Но дурная репутация, сформировавшаяся за много тысяч лет до заключения договора, не спешила покидать чертей. Многие по сей день относились к ним с крайней степенью осторожности – примерно так же, как в современном российском обществе принято относиться к цыганам или кавказцам. «Поверил черту – сам виноват», – такая поговорка до сих пор была в ходу, хотя в большинстве ситуаций верить чертям уже давно было можно.

Черта, что работал барменом в «Крыльях ужаса», звали Горри. Был он, разумеется, черным (хоть это, в общем-то, не единственный цвет, который может иметь чертова кожа, а лишь наиболее распространенный) и рогатым. В клубе, где не было лишних глаз, черт не испытывал потребности в маскировке.

На Горри не было ни кафтана, ни мундира, ни шляпы. Только кожаные штаны с дырочкой для хвоста, и несколько золотых браслетов на руках (среди Темных черти были немногими, кто по-настоящему любил золото). В левом ухе бармена висела на цепочке причудливая серьга – крупная голубая жемчужина, на которую при помощи позолоты была нанесена географическая карта Земли.

– Привет, – сказал Егор, опершись локтями на стойку. – Смотрю, жарко у вас сегодня.

Возле самого бара посетителей не было – все кучковались в своих компаниях по залу.

– Какие люди! – Горри протянул черную, как смоль, руку. – Да, жарковато. Как в Аду просто! Вампиры отмечают день рождения Альмаксиса. Двести пятьдесят ему стукнуло. Дочка твоя? – черт кивнул на Олесю, которая уже успела взгромоздиться на высокий барный стул.

– Шутишь? – усмехнулся Егор. Некромант прекрасно знал, что рогатый способен сразу почувствовать, с кем имеет дело.

– Шучу, – подтвердил Горри. – Привет, малышка, – помахал он Олесе. Та мило улыбнулась в ответ.

Из кухни вышла и направилась к столам демонов официантка-суккуб, несшая два серебряных подноса, уставленных изысканной снедью. При взгляде на роскошное тело девушки, затянутое в эффектный костюм из черного латекса, Олеся грустно вздохнула. Ей, заключенной в теле ребенка, никогда не стать обольстительной женщиной. Никогда не познать таинства настоящей любви…

– Так ты, стало быть, подружку решил вывести в свет? – полюбопытствовал черт. – Или, точнее уж – вывести в Тьму, – бармен сверкнул белоснежными зубами – на одном из них маг заметил золотую фиксу в виде перевернутой пентаграммы.

– Нет, Горри, – покачал головой Егор. – Меня привело сюда другое дело. Я желаю видеть Мальгедорна.

Повисла пауза. Несколько секунд черт внимательно смотрел на Киреева.

– Не многого ли ты желаешь? – спросил он, наконец.

– Нет, – Егор забарабанил пальцами по стойке. – Это действительно очень важно. То, с чем я пришел, грозит срывом покровов.

– А подробнее можно? – осведомился бармен. – Я не рискнул бы беспокоить босса, не будучи уверенным, что дело и впрямь горячее.

– Оно, прямо скажем, раскаленное, – заверил его Киреев. – Суть заключается в следующем: один мой знакомый некромант решил наплевать на все законы и договоренности и, возможно, прямо сейчас поднимает какое-то из ростовских кладбищ, чтоб захватить в этом городе власть.

– Ого-го! – черт почесал в затылке. – И правда, происшествие не из приятных. Можно сказать, чрезвычайное. Слушай, а почему ты сюда пришел? Штаб Ковена, вроде бы, работает круглосуточно.

– Охотно разъясню, – невесело усмехнулся Егор. – Меня наградили проклятием «Истинного Горя». Если я расскажу о том, что знаю, какому-нибудь человеку или магу, мне кирпич на голову упадет. Или самолет. Если дело будет происходить в чистом поле.

– Я знаю, что такое «Истинное Горе», – кивнул рогатый бармен. – Погоди-ка… В городе ведь всего два серьезных некроманта, и одного из них я вижу перед собой. Стало быть, речь идет о…

– О Яне, – закончил вместо него Егор. – О Яне Грушницком. Это сделал именно он.

– Ну надо же, а? – черт выглядел ошарашенным. – Никогда б не подумал, что Ян на такое способен.

– Вот-вот, и я до поры не думал, – кивнул Киреев. – А стоило бы, наверное. Ну так что, Горри, можно мне к Мальгедорну?

– Да, – черт достал из кармана своих кожаных брюк мобильный телефон. – Только вот что, Егор, – сказал он перед тем, как набрать номер хозяина клуба. – Замолви за меня словечко перед шефом. Пусть разрешит тебе взять меня с собой на дело. Мне, знаешь ли, чертовски надоело торчать ночами за этой стойкой, как черт знает кто!

– Он согласен тебя принять, – сказал Горри через три минуты, коротко переговорив по телефону. – Но только тебя одного, – черт бросил быстрый взгляд на Олесю.

– Без проблем, – отреагировала та. – Я посижу здесь. Выпью чего-нибудь, музыку послушаю. Егор, оставишь мне денег? Своих-то у меня никогда не было.

– Конечно, – некромант вытащил из кармана несколько фиолетовых купюр и протянул их девочке. – Только поосторожнее тут, ладно? В клубе, вроде, и свои все, но, как недавно выяснилось, даже среди своих не всем можно доверять.

– Я пригляжу за ней, – пообещал Горри. – Мне доверять можно.

Егор хотел было пошутить по поводу общеизвестной ситуации с доверием к рогатым, но удержался от этого. В конце концов, в своем, Темном кругу, черт действительно был более надежным товарищем, чем иной человек.

– Идем, – Горри вышел из-за стойки и направился к двери, расположенной справа от нее. Набрав код, он отворил дверь, пропуская Егора. – Все время прямо. В конце коридора будет лифт. Спустишься на нем вниз и потом опять все время прямо. Это, в сущности, главное – никуда не сворачивать.

– Понятно, – Егор не стал уточнять, что ждет его в случае, если он проигнорирует это предупреждение. – А на какой этаж спускаться?

– Там всего одна кнопка, – усмехнулся Горри. – Не перепутаешь.

– Удачи, Егор, – сказала Олеся, взволнованно глядя ему вслед.

– Спасибо, – Киреев отсалютовал и шагнул в слабо освещенный длинный коридор. В спину ему устремились несколько десятков заинтересованных взглядов – вампирских и демонических. У гостей клуба имелись довольно веские причины для любопытства – люди крайне редко входили в эту дверь иначе, как в кандалах. И очень мало кто из побывавших за ней вновь появлялся потом снаружи…

Свет в предбаннике «ростовского Ада» имел красноватый оттенок. Он был тусклым и словно бы размытым, размазанным по плоским поверхностям коридора. Источником света являлись круглые лампы, вмонтированные в потолок.