Артур догадывался, кем был этот «некто». Но как подобное могло произойти – это просто не укладывалось у него в голове.

Способность здраво рассуждать вернулась к Зеду далеко не сразу. После разговора с Маратом прошло еще полчаса. Потом Артур достал из кармана мобильник и принялся названивать Гарику.

– Сукина сына нужно убирать, – приговаривал он при этом. – Если его повяжут менты, провал ждет и меня. Так что, Гарри, твоя песенка спета. «Авада Кедавра!», как сказал бы Волан-де-Морт. Ну же! Бери трубку, козел!

Если бы Артур обладал теми же способностями, что и литературный персонаж, чьим именем он пользовался в тусовке, то знал бы – мысль о спетой песенке одолевает в эти минуты и виновника его стресса. Но телепатией Богданов не владел. Он и собой-то сейчас владел не слишком хорошо.

«Ладно. Пусть будет, как будет», – подумал Завулон, отчаявшись дозвониться. Устранение Гарика стало бы, конечно, наилучшим способом избежать опасности, но и в случае, если это не выйдет, Богданов мог с легкостью затеряться в городе. Ему достаточно было постричься, снять темные очки да кожаную одежду, и – voilas – никто из людей, знающих Артура как «гота Завулона», не поздоровается с ним, даже нос к носу столкнувшись на улице. Где он живет, никто из них не знает, а известный тусовщикам мобильный номер оформлен на «лоха», утопленного бандой в Соленом озере несколько лет назад.

Единственной ниточкой оставалась квартира на Шаумяна… но и ее ведь снимал по поддельному паспорту длинноволосый брюнет в кожаном плаще, а вовсе не тот респектабельный коротко стриженный русый господин, что уже завтра будет прогуливаться по аллеям парка имени Горького.

В тот момент, когда Завулон начал понемногу успокаиваться, ему позвонила Алиса. «А ведь, пожалуй, стресс надо как-нибудь снять, – подумал Артур, взглянув на табло телефона. – Так что, подруга, ты очень вовремя появилась на горизонте».

Коротко поговорив с девушкой, Богданов встал и двинулся по направлению к своему «любовному лежбищу». Возможно, сегодня состоится последний романтический вечер в этой квартире.

Да и черт бы с ней.

Главное – остаться в живых и на свободе, а остальное приложится.

– Привет, Алиса, – сказал Артур, открыв дверь. – Извини, конечно, но… что-то ты хреново выглядишь.

– Знаю, – девушка вошла, сбросила с плеч рюкзачок и начала стаскивать ботинки. – Это после вчерашнего. А у тебя что с голосом?

– Перенервничал, – честно признался Зед. – Бабушка умерла, – объяснение было уже не столь правдивым.

– Ой! – Алиса испуганно взглянула на него и втянула голову в плечи. – Прими мои соболезнования.

– Спасибо, милая, – Завулон приобнял ее за талию и повел в спальню.

– Можно сначала выпить чего-нибудь? – спросила девушка, когда они вошли в комнату.

– Конечно, – Артур кивнул на недопитую бутылку виски, стоявшую на подоконнике со вчерашнего утра. – Думаю, тебе это сейчас даже необходимо. Да, забыл сразу спросить – как съездили-то вчера? – Зед подумал, что неплохо было бы выведать у нее – не наблюдалось ли каких-нибудь странностей в поведении гребаного панка.

– Да ничего особенного, если честно, – пожала плечами Алиса. – Приехали мы туда, пообщались немножко с некромантом, да и вернулись. Он нас в свои ученики посвятил, – похвасталась девчонка.

– Это как же? – усмехнулся Завулон. – Вены резали и кровь друг у друга пили?

– Нет, пили мы абсент, – принялась рассказывать школьница, – а некромант в это время читал какие-то заклинания. Мне показалось, что в этот миг я слышу, как вокруг что-то шепчут голоса мертвых…

– Ну, после абсента и не такое еще почудиться может, – улыбнулся Зед, свинчивая с горлышка пробку. – У некоторых вообще зеленые драконы из камина выползают. Другое дело – старый добрый вискарь. Уж чтобы от него галюников словить, не меньше литра выпить придется, – Завулон наполнил стаканы и протянул один из них Алисе. – Ну, давай. За упокой души Алины Тимофеевны.

По большому счету, сказав, что его бабушка умерла, Артур не солгал. Только вот, покинула она этот мир уж года четыре тому как.

Пригубив виски, девушка нахмурилась. Вкус у напитка был совершенно иной, нежели вчера. Сейчас он вовсе не доставлял Алисе удовольствия. Наоборот даже – казался резким и неприятным. Тем не менее, девчонка заставила себя допить стакан до дна. Провести остаток дня все в том же расклеенном состоянии ей вовсе не улыбалось.

Потом они с Зедом занимались любовью, но и это не смогло обрадовать девушку. Завулон старался изо всех сил, и сам уже практически «спекся», а пассия его продолжала лежать как бревно. Она совсем ничего не чувствовала. «Неужели все это – от вчерашней пьянки? – думала Алиса, вяло реагируя на движения Завулона. – Вот черт. Рановато я допилась».

– Скоро ты там? – прохрипел обессилевший любовник.

– Не знаю, – отозвалась девушка. – Может, хватит уже? По ходу, у меня сейчас ничего не получится.

– Ну, как знаешь, – Артур вытащил из нее свой «инструмент» и тотчас разрядился девушке на живот. – Ух! Совсем ты меня измочалила.

– А сама как тряпка половая, – пожаловалась Алиса.

– Ничего, это пройдет, – Завулон улегся рядом и обнял юную любовницу. – Все когда-нибудь проходит.

– И чувствую – вроде, что-то может мне помочь, – произнесла девушка. – Но не пойму, что именно…

Неприятный холодок пробежал у Зеда по спине.

Что-то было не так. Всерьез. Шестое чувство принялось отчаянно сигнализировать о том, что вот-вот может приключиться полный ахтунг. Но угадать причину вдруг охватившей его нервозности, постепенно перераставшей в панику, Богданов пока не мог.

Так бывает, когда подсознание уже сопоставило факты и сделало выводы, но поток информации все никак не может прорваться в сознание сквозь лабиринты нейронов. Некоторые люди, говоря о таких ситуациях, используют выражение «больно думать» – что-то довольно явное носится вокруг тебя в воздухе, но ты все никак не можешь это ухватить. Возможно, потому, что…

в это слишком трудно поверить.

Так же трудно, как, к примеру, и в то, что простой оболтус из неформальной тусовки может однажды вдруг обернуться кровожадным каннибалом.

«Так».

Вчера Алиса и Гарик вместе ездили к какому-то шарлатану. Пили абсент, в который хозяин дома запросто мог подмешать какой-нибудь химической дряни. Зачем? Это уже другой вопрос. Главное – чем все закончилось. Гарик сошел с ума, у Алисы, похоже, отключились нервные окончания. «Найти бы эту суку, из-за которой у меня теперь столько проблем, – пронеслось в голове у Богданова. – Хотя, зачем искать? Алиска же знает, где он живет».

Но было что-то еще. Гораздо более явное, нежели плод его умозаключений. Совсем рядом. Что… Что? Что, черт возьми?!

В следующий миг Артур почувствовал себя так, будто в потолке открылось отверстие, из которого хлынул на Завулона поток холодной воды. Он понял, что происходит. Точнее – что должно происходить, но отсутствует…

Размышляя о причинах творящегося с Алисой безобразия, Зед не убирал левой руки с девичьей груди. Именно поэтому он смог, наконец, догадаться, что же его так взволновало.

Биение сердца человека, с которым делишь постель – настолько привычная вещь, что ее, как правило, и не вовсе не замечаешь. А потому – можешь пропустить и момент, когда пульсация эта вдруг прекратится.

Именно это, как только что понял Завулон, и произошло с Алисой!

«Я знаю точно – невозможное возможно», – сами собой зазвучали в голове строчки из ненавистной попсовой песни.

Невозможное произошло во второй раз за день. На этот раз – совсем близко. В его собственной постели.

Несмотря на то, что разум делал попытки проигнорировать происходящее, Завулон прекрасно понимал – случилось как раз то, о чем он подумал. Артур был достаточно образован, чтобы осознавать – человеческое неверие в существование каких-либо вещей вовсе не отменяет их существования. И то, что ты ни разу прежде не сталкивался с живыми мертвецами, не означает, что этого не произойдет и впредь…