— Что скажете? Вам не кажется странным, что у убитого почему-то оказалось две записки?

— Кажется, офицер. Что вы сами об этом думаете?

— Мы думаем, что ваш агент стал мешать кому-то на корабле. И этот кто-то решил под шумок с записками ликвидировать специального агента. Но на него имел свои взгляды и диверсант. Только вот кто его убил? Ваш пленник, что прячется на корабле и пытается убить всех старших офицеров, или некто другой, кому су-шеф встал поперек дороги? Вы не знаете, какую задачу выполнял специальный агент?

— Он был из главка, — ответил Ламье. — Я могу только предположить, что его задачей было осуществлять контроль за проведением операции сотрудниками нашего управления.

— Вы знали, что он агент АДа?

— До сегодняшнего дня не знал. Эту информацию моему боссу сообщил капитан крейсера. — Ламье не скрывал, что об агенте он и остальные адовцы ничего не знали. — У специальных агентов свои задачи, сэр. Нам, территориальным управленцам, они их не раскрывают.

— Может, он чем-то вам мешал, господин Ламье? — Офицер посмотрел в глаза командиру взвода.

— Чем? Чем нам мог помешать наш коллега? — вполне искренне удивился Мишель Ламье.

— Ну, я могу только строить догадки, — ответил офицер. — Может, он хотел помешать вашей операции? Может, знал нечто, что могло дискредитировать вас и вашего босса?

— К чему вы клоните, офицер? — Ламье приподнял бровь. Его неприятно удивила прозорливость контрразведчика. Тот был близок к истине, но у него вряд ли были доказательства. Кроме того, Ламье не убивал агента. Это сделал кто-то другой.

— Хочу разобраться, что же здесь произошло, только и всего, — спокойно ответил офицер. — Вот посмотрите, интересная запись с камер слежения. Мы их успели восстановить после того случая отравления в кают-компании.

Перед Ламье развернулся небольшой голоэкран. На нем была дверь холодильной камеры. В нее вошел су-шеф, а через несколько минут вышел… он, Ламье. У Ламье глаза полезли на лоб.

— Этого не может быть… — пробормотал он.

— Вот смотрите, что интересно, — стал комментировать то, что происходило на экране, офицер контрразведки. — В холодильник вошел су-шеф. А вышел господин Ламье, который туда не заходил. Мы просмотрели записи, он точно туда до су-шефа не входил. Был он в полевом комбинезоне, как вы успели заметить. Вот он направился к запасному выходу, прошел к лифту и поехал вниз. Дальше следы его теряются. А вот еще один господин Ламье, в обычной гражданской одежде. Он вошел в кают-компанию через семь минут после того, как ушел другой Ламье. Прошел к холодильнику и заглянул в него. Вышел и позвал повара.

Ламье похолодел. Если у них есть камеры слежения в холодильнике, он пропал.

— У вас есть записи того, что происходило в холодильнике? — стараясь быть спокойным, спросил он.

— К сожалению, нет. Тот, кто совершил убийство, сумел отключить камеру в холодильнике. И мы можем только догадываться, что там происходило.

— Не поделитесь своими догадками? — Ламье отпустило.

— Версий несколько. Сейчас их проверяем. Или из холодильника ушел су-шеф — он, по нашим сведениям, был метаморф, — и тогда кто лежит в холодильнике? Или кто-то принял образ господина Ламье и убил агента, потому что тот слишком близко подобрался к разгадке покушений. Непонятно только, как он оказался в холодильной камере. Если предположить, что он пробрался через вентиляцию, то запоры решетки на месте. Ничего не сломано. Открыть ее можно, только если знать коды электронного ключа, а они меняются каждые две минуты. Кроме того, решетки, что перегораживают воздуховоды, тоже целы. Это мы проверили первым делом. А также теперь у нас есть еще и ваш двойник, господин Ламье. У меня приказ задержать вас до выяснения всех обстоятельств. Сдайте оружие, если оно у вас есть, средства связи и личные вещи. Наши люди их осмотрят. А когда мы разберемся и подтвердится, что вы именно тот господин Ламье, командир взвода силовой поддержки, вас отпустят.

— Я не против задержания, господин офицер, но мои личные вещи вы не можете досматривать без разрешения начальника Управления АДа. Вы это знаете не хуже меня. Секретные разработки АДа, сэр.

— Мы не будем копаться в ваших вещах, мы проведем осмотр того, что у вас есть, и зафиксируем это в акте. А разрешение, думаю, получим с минуты на минуту.

— Не возражаю, — спокойно ответил Ламье. — Вы позволите пройти в туалетную комнату?

— Вас проводят.

Ламье зашел в туалет, снял штаны и уселся на стульчак. Осторожно опустил руку и выстрелил иглой в воду. «Ну вот, можно спокойно идти под арест», — с облегчением подумал он.

Капитан просматривал отчет. Его копию мне скинул Брык. Отчет составил специальный агент, работающий под прикрытием су-шефа. Я как раз находился в каюте капитана, только в воздуховоде. Обстоятельность этого агента и его умение анализировать меня поразили.

Прочитав обстоятельный план су-шефа, я понял, что это очень опасный противник. Умный, находчивый, наделенный даром к анализу и обладающий большими полномочиями. Такой один может заменить весь оперативный аппарат Вейса. Меня он не выпустит, и тогда придется прибегнуть к более решительным мерам, вплоть до взрыва на складе горючего. Жаль, но живой он слишком опасен.

Пока я размышлял, что делать, в каюту вошла Лиранда Монади. Капитан закрыл отчет в планшете и, сально улыбаясь, осмотрел девушку с ног до головы.

— Снимай трусы, шлюха! — неожиданно приказал он.

Я видел, что девушка оторопела. Она, не веря услышанному, смотрела на капитана широко раскрытыми глазами. В них стояли неподдельные слезы. Отчасти в ее нынешней непростой ситуации был виноват я. Это я был ее двойником, и из-за меня ее несколько раз подвергали унизительному осмотру.

— Ты что, не слышала? Трусы снимай, — повторил свой приказ капитан, и девушка не выдержала.

— Да сколько можно надо мной издеваться! — в бешенстве заорала она и, сорвавшись с тормозов, бросилась на капитана.

Видимо, ярость, с которой она набросилась на старшего офицера, придала ей силы. Она боролась как тигрица и в конце концов, ухватив кувшин, ударила им капитана по голове. После чего опустилась на пол рядом с распростертым телом и заревела. Я мог ей помочь тем, что снял все, что происходило в каюте. Если это станет известно, то капитана ждет позор, суд и бессрочное заключение.

— Не реви, — тихо проговорил я, высовывая голову. — Прими пакет, он тебе поможет.

Лиранда замолчала, а затем зависла, принимая пакет с информацией.

Свое дело я сделал и немного успокоил совесть. Помог Лиранде, и, что там будет дальше, меня больше не сильно волновало. Мне срочно нужно было ликвидировать специального агента. Он не отпустит меня, а я не сдамся в плен. Буду биться так, как никогда еще не сражался. Я чувствовал, что могу, используя магию крови, сжечь половину корабля, но и сам сгорю на откате. Тут был непростой выбор: или я, или он. Поэтому оставлять его в живых я не собирался.

Сверившись по схеме, где находится кухня для офицерского состава, я пополз туда. На кухне шла своя жизнь. Шкафы для приготовления пиши светились огоньками, повара следили за программой, а су-шеф, как положено, проверял работу поваров. Не все можно доверить автоматике. Правильная нарезка, соблюдение температурного и временного режима ложились на плечи помощника шеф-повара. Специальный агент идеально справлялся со своей работой.