Ха Ру обводит всех безразличным взглядом и выходит в центр образовавшегося круга.

В следующее мгновение от толпы отделяется высокий и сплошь увитый жилами молодой человек с длинными волосами, убранными в хвост, и встаёт напротив Ха Ру. Он насмешливо смотрит на моего бывшего «телохранителя», а затем жестом указывает на его рубаху.

— Ты не сможешь её испортить, — безразлично отзывается Ха Ру, даже не думая оголяться вслед за всеми.

— Так уверен в этом? Новую тебе уже не выдадут, — усмехнувшись, замечает его длинноволосый соперник.

— Ты даже не дотронешься до неё. Так что не переживай, — спокойно бросает ему Ха Ру, а на моих губах сама собой появляется улыбка.

Какой же он крутой. Аж самой себе завидно. Точнее, своим глазам — что они всё это видят.

— Слышал, ты здесь только потому, что за тебя замолвили слово, — продолжая усмехаться, произносит длинноволосый боец, а затем неожиданно наносит удар!..

…

Он… должен был его нанести — если бы Ха Ру одним плавным движением не ушёл с его траектории.

— Уклоняешься? — взгляд бойца становится неудовлетворенным: он явно хочет сойтись в рукопашной, но всё, что ему остаётся — это продолжать пытаться достать Ха Ру, потому что… да, следующие пять минут происходит ровно одно и то же.

Удар! — уход из-под удара. Новый удар — Ха Ру уже стоит в другом месте. Даже соратники длинноволосого бойца в какой-то момент перестали радостно свистеть после каждой новой «атаки». В конце концов импровизированную арену начал наполнять недовольный ропот.

— Да что он, даже отбить атаку не может? Почему все время уворачивается? — слышится со всех сторон.

Геон поднимает руку, и соперник Ха Ру останавливается, как и мой бывший телохранитель.

— Почему не дерешься? — спрашивает начальник стражи.

— Я уже говорил — я не воин, — кажется, не в первый и не в последний раз повторяет Ха Ру совершенно спокойным голосом.

— И как ты будешь защищать графиню, если ты не воин? Как ты примешь на себя удар, который будет предназначен ей? — бросает ему изрядно вышедший из себя соперник.

— Я уведу её из-под удара, — произносит Ха Ру так естественно, словно это — нечто само собой разумеющееся.

Бойцы вокруг начинают переговариваться, пытаясь понять, шутит он или нет, и как им к этому относиться.

— Но ты хоть драться-то умеешь? Или только уклоняться? — сурово спрашивает Геон, глядя на Ха Ру без какой-либо доброжелательности.

Мой бывший «телохранитель» касается тела длинноволосого скупым и чётким движением, после чего тот оседает на колено, едва успевая подстраховать себя одной ладонью и предотвращая позорное падение на землю.

Поднимаю бровь, хотя понимаю, что эту реакцию никто не заметит.

Он владеет акупунктурой или что-то вроде того? Он же просто задел длинноволосого чуть ли не одним пальцем!

— Ты серьёзно? — кажется, Геон мысленно разделяет моё недоумение, — Что это было?!

Ха Ру вздыхает, возводя взгляд к небу, а затем резко перехватывает своего вышедшего из строя противника, заламывает ему руку и перекидывает его через плечо.

После всех этих действий он выпрямляется и переводит безразличный взгляд на главу стражи.

Остальные бойцы начинают в голос обсуждать увиденное…

— Как же он хорош, — шепчет кто-то за моей спиной.

Поворачиваю голову и замечаю Ли.

— А ты что здесь забыла? — с улыбкой спрашиваю — и привлекаю к себе внимание своей стражи…

— Графиня! — те тут же разворачиваются ко мне, не зная, как реагировать при подобной встрече.

— Не отвлекайтесь, мальчики, — произношу, взмахом руки позволяя им продолжить заниматься своими делами; естественно, что никто не спешит воспользоваться предложением…

Ловлю на себе взгляд Ха Ру.

— Ты искала меня? — тут же разворачиваюсь к Ли и начинаю уводить её обратно в сторону сада.

— Да, ваша светлость! Вас разыскивает управляющая. Говорит, это что-то важное!

— Раз она так говорит, значит, так и есть, — разумно предполагаю и иду к замку, не ускоряя шаг.

Я изменила статус Моры. Впервые за всю историю Империи Рассвета подобная должность была дарована женщине — теперь Мора и управляющая, и ключница.

Думаю, она достойна этой чести. И надеюсь, что мой дражайший супруг не прибьёт меня за это…

Потому что его управляющий в данный момент находится в заключении — в одной из темниц замка: ибо нечего разыгрывать из себя непонятно что, игнорируя приезд хозяйки!

— Мора, — встречая свою главную помощницу в коридоре первого этажа, останавливаюсь и отпускаю Ли, — что случилось?

— Ваш народ, моя госпожа, — чуть склонив голову, отзывается Мора.

— Мой народ? Что с ним? — внимательно смотрю на неё.

— Он вновь собрался перед воротами замка; вчера ночью люди разошлись по домам, но с утра вновь вернулись, — отвечает помощница.

— Чего они хотят? — вспоминая фильм с Кирстен Данст про Марию Антуанетту, напряженно спрашиваю.

Там народ собирался перед дворцом, чтобы схватить и впоследствии обезглавить свою непутевую правительницу.

— Они хотят видеть вас, — спокойно отвечает Мора, — земля полнится слухами, а вы всё ещё официально считаетесь мертвой…

— Я поняла, — сосредоточенно смотрю вперёд, — они ждут речи.

— Я уже подготовила пару набросков, — помощница достаёт из складок платья несколько листов бумаги, — если вам потребуется помощь, то…

— Я прочту, — беру листы с записями из её рук и иду в сторону своих покоев.

— Когда… когда вы предстанете перед вашим народом? — звучит вопрос мне в спину.

— В течении часа, — отзываюсь из какого-то вакуума и заворачиваю за угол.

Публичная речь… боже, это не то, чем я могу блеснуть. Я не оратор. И совершенно точно не идеолог «будущей революции»: я просто не умею толкать спич и вдохновлять толпу. Разговор один на один или в компании — это другое дело, но официальное обращение к своим подданным…

— Ли… — произношу, войдя в свои покои, и девушка тут же появляется передо мной, — Моё самое скромное платье. Самого скромного цвета, — выдавливаю из себя.

Затем присаживаясь за туалетный столик и заглядываю в предложенные мне записи.

Всё слишком пафосно и церемонно — к простым людям так не обращаются. Понимаю, что Мора хотела через слова передать высоту моего положения, но… закрываю лицо руками; тру лоб пальцами. Я была готова бежать в незнакомый лес, и я бежала. Я была готова доверить свою жизнь незнакомой работнице с полей, и я доверила. Но к чему я совершенно точно не была готова, так это д е р ж а т ь с л о в о перед всем честным народом.

— Ваша светлость… — тихо подаёт голос Ли, и я иду одеваться.

Что я им скажу?

Что я могу им пообещать?

Что я вообще могу обещать?.. — в моём-то положении.

Удивительно, что об этом самом положении я всерьёз задумалась только сейчас, припертая к стенке необходимостью явить своё лицо подданным.

Быть безликим символом в карете — это одно. А стать воплощением всех чаяний и на самом деле соответствовать ожиданиям — это совершенно другое.

Болтать мы все горазды. И, признаюсь честно, мне было несложно размышлять вслух обо всех переменах в графстве и предлагать пути выхода из ситуации, используя свой опыт из другой реальности — на Совете Вдов. Но сейчас, когда я должна была лицом к лицу столкнуться с людьми, о помощи которым я так долго чесала языком… я испугалась.

Да, я боюсь. Ответственности боюсь. Последствий своих действий боюсь.

Это уже не кошмар, из которого можно выплыть, проснувшись рано утром, — я проверяла, не работает. Просыпаюсь я здесь же.

А это значит, что каждый мой шаг будет оставлять какой-то след, который в будущем отразится не только на мне, но и на всём моём окружении.

Я к этому не привыкла. Я привыкла просыпаться по будильнику и идти на работу; я привыкла слушать начальство и делать то, что мне сказано; я привыкла обеспечивать себя — и только себя, — распределяя свои честно заработанные деньги. Я привыкла жить «по привычке». Мне почти не знакомо понятие «ответственность за других». Я эгоистка, заботливо выращенная моим миром. Я не… — перевожу взгляд на зеркало и вижу там напряженную и немного напуганную молодую женщину в строгом, графитового цвета, платье, с простыми волосами, аккуратно прибранными благодаря двум тонким косам, связанным одной лентой на затылке…