Третий рычаг за прошедшие два дня не дергал ни разу. Он был намертво заклинен. Странная пауза. Но крест не опускается, более того – потихоньку продолжает подниматься. Значит я все делаю правильно и нечего переживать. Разве что легкое сожаление о невероятно вкусном кексе…

Шестой день. Интересный день. Интересный сделками. Их я провел пять. И каждый раз приобретал тряпье и пустые пластиковые бутылки в обмен на еду. Мне годились любые тряпки. Даже грязные. Их я брал с особым удовольствием. Думаю, совершившие обмен сидельцы решили, что я немного тронулся, раз отдаю хорошие сухари в обмен на вонючее тряпье. Но у меня были свои причины.

С тряпками пришлось повозиться. Часть из них, особо рваных, я изрезал в мелкие клочки. Добавил грязи, залил водой, рассадил яблоневые ростки, что за прошлый день выросли еще на пару сантиметров.

Остальное тряпье расправил, рассмотрел. Остатки одеял и верхней одежды. Все в той или иной степени рваное и грязное. Пришлось устроить большую стирку, а следом и штопку, с обрезанием особо плохих кусков. Некоторые тряпки сшил вместе. В итоге у меня получилось большое полотнище и парочка кусков шерстяной материи.

Третий рычаг дергал один раз.

Седьмой день. Наличие тайников в одиночной камере до сих пор терзает меня. Вдруг на самом деле есть «некто» могущий прийти и забрать лишние на его взгляд предметы? Пока я буду спать, к примеру… береженого бог бережет. Поостерегусь. Я пополнил тайники продуктами и выменянными предметами.

В кокпите обустроил удобнейшее кресло из большого полотнища и пластиковых бутылок. Спинка пока не держалась из-за отсутствия рамы. Но сидеть на получившемся ложе было приятно и, что самое главное – тепло. Ноги больше не мерзли. Накинул сверху покрывало – и стало вообще хорошо. Отныне наблюдение за окружающим миром я буду проводить с отменным комфортом.

Третий рычаг дергал дважды.

Восьмой день. Он прошел ровно и плодотворно. Начал скоблить стены. На этот раз двигался от кокпита к хвосту. Двигался – громко сказано. Скорее полз сантиметр за сантиметром.

Осмотрел себя и ощупал. Прямо как мясник при выборе коровы. Осмотром остался доволен. Ноги постройнели, стали рельефными и жесткими. Остальные мышцы почти не отставали. Особенно радовал живот – с него практически исчез жир. Двигаться и действовать стало не в пример легче. Организм забыл о переизбытке алкоголя. Вино я понемногу пил, но только ради вкуса и легкого расслабления. Никаких внутренних более и покалываний. Организм в тонусе. А разум? В тонусе ли?

Поразмышляв, пришел к выводу – я в полном порядке. Ни малейшего намека на уныние и апатию – этих самых страшных врагов любого человека. Я жажду действий, и я действую. У меня полно планов на будущее. У меня почти нет свободного времени. Я с оптимизмом смотрю вперед. Отлично! Я в полном порядке!

Девятый день начался как обычно. А затем события стали набирать обороты, и я только диву давался происходящему.

Сначала ко мне причалил пират.

Да. Пират. Сначала, разумеется, я этого не знал. Видел неуклюже подходящий к моему левому «крылу» крест. Загодя собрал предметы для мена. Привычно и спокойно дернул за рычаг. Все шло рутинно. Я пригладил волосы и улыбнулся. Ставня поднялась. И я онемел ненадолго. Удивление было настолько сильным, что я даже не отреагировал на его первые слова. А как тут было суметь отреагировать, когда передо мной стоит самый поразительный из всех виденных до этого стариков?

- Эй на борту! Салага! – с презрением процедил старик – А ну швыряй в ящик добычу! Пока я сам не забрал!

Я молчал.

- Эй! Гниловоз! Так ведь тебя кличут? Чего рот разинул? Моряков не видал?

Я молчал.

Его внешний вид…

Черная бандана с аляповатым белым черепом со скрещенными костьми. Чересчур большая для старика черная кожаная куртка грубо зашитая цветными нитками во многих местах. Джинсы – выцветшие и штопанные, покрытые жирными пятнами. На руках перчатки с обрезанными пальцами. На пальцах правой руки тяжелый кастет. На шее черный шарф. На поясе длинный нож, левая ладонь лежит на рукояти. За спиной старика…

Вот тут еще интересней. За его спиной покачивается черный пиратский флаг. На флаге изображен крест – не христианский, а тюремный крест, такой же, что несет сейчас меня. Белая тюремная келья пробитая тяжелым кинжалом. На черном фоне под крестом несколько крупных алых капель – из пробитого белого креста льется алая кровь бедолаги сидельца. Символично… ой символично… и ой как аляповато и неумело.

- Ты! – старик попытался захрипеть, но сорвался на сип. Голосовые связки возмутились такому нажиму и тут же последовало наказание – старый пират зашелся в долгом мучительном кашле. Я молча ждал окончания представления – кашель лишь досадная помеха. Через минуту пират справился с недомоганием, сплюнул, утер рот рукой и охнул – забыл про надетый на костяшки кастет и сам себя ударил по губам холодным железом. А вот и кровь на верхней губе. Запятнала седые усы, окрасив их в красный.

- Если беды не хочешь – бросай дань в ящик!

- Дань? – уточнил я, первый раз нарушив молчание.

- Все верно, плесень ты морская!

- Мы в небе, дедушка – наклонившись вперед, я с участием взглянул на изображающую совсем не подходящую ему роль старца – Тут нет моря.

- Лучше давай по-хорошему, салага! Уж не зли меня! Я волк старый, битый, терпеливый. Но и злой. И быстрота в ногах осталась! Бойся! Мне до третьего рычага добежать легко! Дерну раз – и нет тебя!

- Так – резко посерьезнел я.

Вот это уже новость. Если она правдива – она чудовищна.

- Третий рычаг? – уточнил я.

- Я легонько – осклабился дедок, и я увидел почерневшие пеньки редких зубов – Не в полную мощь. А тебя на кусочки! Швыряй дань!

- Рычаг заблокирован – напомнил я.

- Это у тебя. Ты сиделец. А я умелец. Понял?

- Ага. Понял.

- Жить хочешь?

- Очень – признался я.

- Так и живи! Но плати! И смотри наверх больше не лезь – сожрут тебя там. Здесь крутись. Схему тебе так и быть дам – заплатишь за нее цену небольшую, справедливую. Раз в недельку будешь платить и спокойно жить под крылышком моим черным!

- Вот спасибо. Схему? Что за схему, дедушка пират? – я изо всех сил старался говорить бесстрастно. Но меня душил хохот. Я изнемогал от желаний зайтись лающим смехом и начать крутиться вокруг себя, хлопая по коленям ладонями. Спектакль дедушки удался. Нет, полезного он рассказал много. Очень много – сам того возможно не заметив. Я заполучил крохи сведений. Осталось суметь сдержаться и узнать еще немного полезностей.

- Схема?

- Совсем малек, что ли? – сморщившись от презрения, процедил старик. На этот раз ему удалось выразить все запланированные эмоции и, неожиданно для самого себя, он расцвел в улыбке.

А ему идет улыбка. Стащить бы черную бандану и куртку, забрать кинжал и кастет. Заставить улыбаться почаще. И готово – престарелый художник в элегантном черном шарфе. Но нет. Жизнь куда гротескней. И дед с добрым лицом вынужден играть роль пирата вымогателя.

- Схема по ровнолету!

- Ровнолету?

- Ну ты и сала-а-ага… С якорей мысленных так и не снимался за всю жизнь? Схема! По ровнолету! Чтобы не прыгать по воздушным волнам вверх-вниз, как корабль без руля! Следуешь схеме – летишь ровно! Главное все по схеме делать. Написано на третий день третьего рычага не касаться – вот и не касаешься! Лететь будешь ровно весь срок! А затем воля вольная! Чем плохо? И ведь по ровнолету коль пойдешь дальше – вокруг одни свои считай будут! Спокойная жизнь и попутный ветер в паруса. И не придется бояться удара Его! – на последнем слове старик сделал отчетливое ударение, и я подобрался, услышав знакомый уважительный эпитет.

- Его?

- Его! – пират дернул головой. Вокруг стены, но все равно ясно, что он указывал на Столп.

Удар Столпа? Это как? Ладно. Еще немного интересной информации.

- Вот как. Спасибо большое за науку – ответил я, катая в голове новые слова – И до встречи.