Сквозь разрушенный особняк мы неслись, как товарный поезд, сшибая всё на своём пути. Апостолы нисколько не заботились о сохранении культурного наследия для потомков. Рогатый зацепил люстру, вырвав её нахрен из потолка. Демонический Папа с кадилом раздробил плечом в щепу гнилой шкаф и кусок деревянной стены.

Я появлялся и тут же исчезал, прямо на ходу активируя одну способность за другой. Какие-то мазали, какие-то достигали цели. Шкура у тварей оказалась на диво крепкая, хоть и выглядела гнилыми тряпками. Клинки моих клонов полосовали её, окрашивая чужой кровью обстановку в весёлый жёлтый цвет.

В какой-то момент мне пришлось сократить путь, буквально выбив собой ветхую раму, чтобы вылететь во внутренний двор. С секундной задержкой дырки в стене создала и весёлая троица.

Двухвостый с мечом-посохом буквально заставлял материалы рассыпаться одним лишь прикосновением. Четырёхрукий с фламбергами — плевался опасно выглядящей жижей, а из его кадила валил густой дым. И явно не калик с двойным яблоком. Рогатый же с колоколом постоянно издавал ужасающий звон, от которого в голове всё плыло. Да и запах от него даже на дистанции шёл отвратительный.

Прыжком в тень я бросил себя в самый центр двора и замер, сжимая в руках парные мечи. Косая ухмылка выползла на моё лицо. Внутри стучало злое веселье.

— Ну что, дерьмодемоны, потанцуем?

Гвинден

Бесшабашность стала ответом на напряжение, возникшее в груди при виде апостолов ещё в подвале. Я отказываюсь жить в страхе. Отказываюсь трусливо пожимать хвост, избегая опасной схватки. Кераши вложил в меня достаточно знаний, чтобы чувствовать уверенность в собственных силах. Даже если открытое столкновение противоречит его учению.

Я верю в себя! Именно поэтому рискнул выйти против троицы лицом к лицу.

Преследовал я и иную цель. Проверить себя на прочность. Насколько по-настоящему выросла моя сила. И эти уроды выглядели достойными противниками. Не чета церковной страже Малаака или рядовым демонам на улицах Тахвера.

Троица кольцом обступила меня, но держат дистанцию. Безглазые морды пристально изучали нарушителя их спокойствия. Будто действительно могли рассмотреть. Похоже, апостолы достаточно разумны, чтобы анализировать противника, а не только реагировать на угрозу.

Медленный вдох заставил меня полностью сфокусировать на грядущем бое. В ушах только стук сердца. Губы под маской дрожат в хищном оскале.

Брут, не лезь. Они мои.

Время замедляется.

— Кто хочет сдохнуть первым?

Они переглядываются.

На подначку реагирует двухвостый. Его тощие лапы бросают всё тело в глубоком выпаде. Кончик меча-посоха устремлён прямо в мой живот. Чтобы помучился от страшной раны.

Играючи ухожу вправо, пропуская оружие вдоль корпуса. Избегаю и распростёртой пятерни с обломанными когтями. Её касание превращает всё в гнильё и труху. Дотронется, и мне не поздоровится.

Плевать.

Изгибающийся клинок моей сабли стегает запястье трупного цвета и отскакивает. Едва погрузился на половину лезвия. Жёлтая кровь пятнает плиты под ногами. Из зубастой пасти доносится хриплое шипение.

Первая успешная атака мгновенно переводит меня в Теневой сдвиг благодаря Грязному приёму. Оппонент замедляется. Пролетаю над бесцельными взмахами хвостов, оказываясь у него за спиной. Мечи исчезают, уступая место кинжалам. Вгоняю их в покрытую рубищем поясницу бэкстабом. Не жадничаю и тут же отскакиваю назад.

Вовремя.

По широкой дуге длинное лезвие страшного оружия чертит круг. Свистит воздух. Центробежная сила закручивает апостола, а я уклоняюсь от повторного взмаха Багровым пируэтом. Тело гуттаперчевой куклой скользит под мечом-посохом и вновь перфорирует мосластую спину. Грязные тряпки всё быстрее покрываются жёлтыми пятнами.

Слышу оглушающий звон и Прыжком в тень швыряю себя прочь. Устав ждать, в бой вступает Апостол смрада. Звуковая волна дробит крепкий камень, а гигантский колокол подобно грузу старинного цепа[11] заставляет воздух стонать. Он раскручивается посреди двора, каким-то чудом не задевая тело второго демона. Тот как раз изготовился к новой атаке.

Я пока не спешу сливать свои козыри. Враги заставляют меня выкладываться, но я не чувствую себя ошеломлённым. Справлюсь. Они мне по силам.

Двухвостый наносит серию стремительных уколов, а рогатый пускает облако удушающего смрада из непомерно раззявленной пасти. Уверен, там полный комплекс бацилл. Без костюма РХБЗ[12] лучше не приближаться.

Повторно Прыжком в тень оказываюсь у них за спиной и крест накрест рублю поджарые ноги. В руках снова мечи. Они появляются мгновенно, повинуясь даже не мысли, а её тени.

Почти интуитивно окутываю лезвия мечей тонким слоем маны. Слишком уж прочная у них шкура. Вкладываю силу в удары, доворачивая корпус. Вражеская плоть раскрывается под гортанные крики боли. Ну вот, дело пошло на лад.

Едва улавливаю свист. Мышечная память делает своё дело. Врубаю Парирование. Энергия за доли секунды поднимается из живота к глазам, мозгу, где обрабатываются сигналы, нервным путям, рецепторам и мышцам.

Скорость реакции повышается многократно, и я блокирую парные фламберги третьего демона. Он рубит ими умело и быстро. Словно комбайн молотит меня, не давая продыху. Его вторая пара рук при этом пытается достать меня посохом и окурить совсем не фимиамом из кадила.

Его мечи свистят впритирку к моему телу. К последней страхолюдине присоединяются и остальные враги. Вынужден уйти в защиту. Уворачиваюсь и отступаю. Делаю кульбиты и прыжки, избегая смерти. По камням звонко стучат рассыпанные стрелы. Колчан пуст.

Бесконечный поток вражеских атак на миг вынуждает меня задуматься. Невероятная изворотливость? И тут же понимаю, что нет нужды. Да, сталь, когтистые лапы и хвосты сыплют ударами со всех сторон, но я справляюсь. Скалюсь, беззвучно матерюсь, но справлюсь.

Чувствую позади внезапную угрозу и Косящим взмахом рублю всех, кто меня окружает. Мои сабли вгрызаются в тела апостолов. Рогач лишается нескольких пальцев, едва не выронив колокол. Его бедро хрустит треснутой костью. Двухвостый пытается подставить металлическое древко и не успевает. Тонкая насекомоподобная лапа с влажным чавканьем остаётся на камнях, пока вся его туша заваливается на спину. Даже в падении одноногий пытается достать меня кончиком меча-посоха.

Я улавливаю творящуюся волшбу. Притяжение чёрных невидимых нитей, создаваемое плетение и смертельную опасность. За один удар сердца моё тело оказывается на дальнем конце крыши, тогда как мой клон принимает взрыв горчичного газа. Поставил его туда загодя, ожидая подвоха.

Тень исчезает в ядовитом облаке, зато её товарищ падает с неба, ещё в воздухе врубая Ярость бури. Грохот грома сотрясает внутренний двор. Порывы ветра сдувают ядовитую отраву прочь, высвобождая пространство.

Секунда, и я снова в самой гуще. Ускоримся? О да! Начинаю наращивать темп. Кинжалы. Мечи. Цепь.

Осенний листопад превращает Демонического Папу в решето, но он ещё стоит, хотя глубокие дырки толчками выплёскивают кровь. Встречный разрез едва не перерубает шею рогатому. В прыжке я не дотягиваюсь лишь чуть-чуть. Концы сабель пластают незащищённое горло. Падающий полумесяц лишает двухвостого второй ноги. Мифриловые лезвия скорпионьей цепи в страшном вертикальном замахе даже не замечают преграды. Апостол окончательно лишается мобильности. Корчится на спине, зажимая обрубки щиколоток.