Костяшкин, не сдержав эмоций, выругался. И он был такой не один.

— Ради интереса я попытался проникнуть внутрь замка. Хотел выяснить методы защиты. Территорию накрывает барьер, как у Домов дроу. Это не новость. У всех крупных клан-холлов есть такой. Я смог его пробить, — тут же поднял руки, прерывая преждевременную радость. — На этом хорошие новости кончаются, потому что Буревестники настроили щит таким образом, что он выбрасывает меня из стелса. Тупо каждые три-пять секунды слегка бьёт магией. Как мельчайший заряд электричества. Будто тебя щипают за кожу. Хреновое ощущение.

— Ты же умеешь прятаться от чар? — удивился Фобос.

— Он бьёт всех, кто находится внутри. Издалека я видел, как Буревестники на стене дёргаются. Ходят злые, как черти, и вздрагивают постоянно.

— Вряд ли это повысило репутацию Арка среди членов клана, — хмыкнул Деймос.

— Верно, — кивнул я. — Его полоскают только в путь, но никто открыто не противостоит. Буревестники щедро платят, кормят и обеспечивают безопасность. Правда, желающих жить внутри замка не сказать, что много. Магия не особо болезненная, но неприятная. Попробуй поспи в такой обстановке.

— Что мы будем делать? — хмуро спросил Смоккер.

— В чём их сила? — вопросом на вопрос ответил я, оглядывая Стальных Крыс.

— У них дохренища бойцов, — пожал плечами Фобос.

— У них неприступная крепость, — поджала губы Персефона.

— На их стороне грозная репутация и уважение других кланов, — добавил Клаус.

— Они могут действовать открыто, а нам нужно прятаться? — попыталась угадать Бестия.

Новички за это время включились в наше братство сильнее, чем я ожидал. По правде говоря, не удивился бы, если бы они сразу свалили из-за последних событий. Однако этого не произошло. Каждый воспринял смерть наших ребят по-своему, но никто не ушёл. Умение Фобоса выбирать людей, распознавать их характер, дорогого стоило.

Маджестро блеснул хитрым глазом, но клюв не раскрыл. Уверен, он догадался.

— В чём заключается жизненная силы любого клана? — я задал вопрос в повисшей тишине. — Деньги. Вот то топливо, на котором функционирует любая организация. Огромные деньги, которые уходят на еду, расходники, зарплаты, экипировку, услуги наёмников из местных и многое другое. Забери у клана деньги, сколько он протянет? Сколько идейных членов в нём останется из всех их сотен? Насколько успешно смогут они сражаться, когда в сумке не будет зелий, а доспехи будут требовать ремонта?

Тихий гул пробежал среди окружающих меня ребят.

— И ты предлагаешь?.. — злая улыбка выступила на губах Волчка.

— Да. Первая аксиома победы: «будь там, где враг не хочет тебя видеть». Они ждут, что мы пойдём в лобовую или попытаемся атаковать их представителей в городах. Пусть ждут. Мы ударим их в самое больное место, — оскалился я. — По кошельку. Посмотрим, сколько они навоюют на голодный желудок.

— Мы знаем многое о работе точек, с которых Буревестники добывают золото, — заметил Бармалей.

— Я бывал там. Многое помню, — дополнил Смоккер.

— Отлично. Нам понадобится эта информация. Её нужно будет проверить. Ситуация могла измениться с вашим уходом. А завтра… завтра мы нанесём первый удар.

Атака на шахту прошла практически идеально, если не считать незапланированного подтормаживания Смоккера. С какой-то стороны я его понимаю. Воевать против бывших товарищей непросто. Желание не марать свои руки их кровью сильнее голоса разума.

Однако самый важный шаг бывшие Буревестники уже сделали. Когда зазвенела сталь, они ответили на брошенный вызов. Били в полную силу, не сдерживаясь, и вскоре весь лагерь оказался зачищен.

Пока напуганные шахтёры улепётывали, я раздражённо разглядывал порванную тетиву. Вот ещё один звоночек новой реальности. За оружием нужен уход, а лук нельзя повсюду носить с надетой тетивой. Иначе она может лопнуть или плечи потеряют упругость.

По моему совету все наши бойцы серьёзно пересмотрели собственный подход к выбору экипировки. Статы статами, но крепкая кольчуга имеет больше шансов остановить стрелу или нож. Тем более сейчас их можно было комбинировать и носить слоями. Поэтому все те, кто прежде обряжался исключительно в тряпки, надели под них более основательные доспехи.

Это была отдельная песня. Прежде достаточно было перетащить предмет в нужный слот. Теперь нам пришлось возиться с тесёмками, ремешками и крепежами, помогая друг другу.

Идея затопить орихалковую шахту лежала на поверхности. Взорванные штреки можно было бы разобрать, но вычерпать реку, чьё русло изменила тройка точно заложенных бомб…

Мы действовали в рамках жёсткого расписания, поскольку я не был готов отпустить вторую группу в одиночное плавание. Без меня на поле боя слишком повышались шансы на потери среди наших бойцов.

Телепортация перенесла нас на юго-восток от текущей позиции. Почти на границу с Гибельной пустошью. Здесь холодный климат натыкался на потоки горячего воздуха с юга, рождая узкий пласт пригодной для земледелия почвы. Именно в этой точке Буревестники разбили своё «садоводство».

Ровные ряды грядок, на которых произрастали всевозможные цветы, вершки и корешки, пригодные для алхимии. За ними тщательно ухаживали. Вовремя поливали, прикармливали и удобряли.

Работа непыльная, учитывая что в пятнадцати минутах отсюда располагалась небольшая деревня под названием Тернсби. Плавильный котёл, в котором смешались представители самых разных рас и народов. Там имелись и трактир, и лавка, и жители, привыкшие удовлетворять любые желания бывших игроков за звонкую монету.

Весь вчерашний день после того, как мы провели клановый сход, я скакал сайгаком по Виашерону, проверяя полученную от бывших Буревестников информацию. Выяснял численность охраны и её привычки, расписание пересменок и прочие нюансы. С одной стороны, хотелось бы подождать с атакой и собрать больше сведений, но, с другой стороны, время работало против нас.

Сейчас все Стальные Крысы на взводе. Они жаждут реванша. И это я ещё не пересказал им беседу с Демиургом. Не до того как-то было. Я могу заставить их не спешить, но какова вероятность, что найдётся какой-нибудь одинокий мститель? Который плюнет на мой приказ, возьмёт в руки кольт и пойдёт вершить правосудие.

Кроме того, почуяв безнаказанность, сами Буревестники усилят натиск. Им нужно хорошенько врезать по зубам, чтобы сбить этот напор. Сигнал должен быть чёткий и понятный: «Не лезь, оно тебя сожрёт!»

Имелась и ещё одна, вторичная причина, почему я не хотел медлить. Вчера во время визита в эту самую деревню возле хренова дендрария, я подслушал один разговор, и он мне не понравился. Настолько не понравился, что я с трудом удержал уже себя от опрометчивых действий. Потому что первый импульс был ворваться на плантацию и залить её кровью прямо сейчас.

Местный староста, седой гоблин, жаловался своему куму, что опять приходил он. Снова требовал найти ему девочку, и «помоложе той прошлой мымры», иначе Тернсби рискует сгореть. Войт чуть ли не плакал, поскольку в первый раз сельская вдова согласилась пожертвовать своей честью, лишь бы вывести деревню из-под удара. Вот только Двуживущий ублюдок выбил зубы пожилой орчанке и выгнал её взашей со словами «нужна юная, совсем юная!». Не оставалось никаких сомнений, на что именно претендовала гнида.

Свобода многим ударила в голову, стирая границы допустимого. Сняла всю шелуху с гнилой сердцевины, как и говорил Демиург. И вот уже двуногая тварь в человечьем обличье покусилась на чьего-то ребёнка. Насколько легко ему было оправдать свои желания, повторяя: «это всего лишь игра»? Нуждался ли вообще он в каких-либо оправданиях или давно принял свою суть?

Мне было плевать.

Главное, что у меня было его имя. Дракайнен.

И я с нетерпением ждал нашей встречи.