Однако, при этом все понимали, что это только начало. Впереди предстояло ещё огромное количество работы. И на стремительном восстановлении территорий и влияния моего рода мог поставить жирный крест приближающийся гон.

Одной из причин, по которым я решил начать сотрудничество с Корчаковским, стала попытка обезопасить себя на случай серьёзных проблем после атак чудовищ. Граф обязан был поддержать Истомина в случае прорывов монстров, но обязанности грудью встречать тварей на первом этапе у него не было. Это давало возможность разместить часть добывающих мощностей на чужой территории и предложить свои услуги в случае необходимости. Как бы это не было грустно, но одной репутации недостаточно для решения сложных задач. Нужны были деньги. Много денег. И я уже ощутил, насколько проще жить, когда у тебя на счетах достаточно средств.

Сотрудничество с бароном наконец перешло из разряда дружеской помощи в полноценный союз. Костров принёс с собой все необходимые документы, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что наше решения окончательное и обоюдное. На сиденье рядом со мной лежала пухлая папка с гербом рода Игоря Юрьевича. Теперь каждый из нас был обязан выступить на помощь в случае нападения на земли союзника. Твари это будут или кто-то другой — решили дипломатично умолчать. Чем шире можно было трактовать текст договора, тем лучше. В плане экономической помощи тоже были определённые договорённости, но там изменений не добавилось. Главное — теперь я мог говорить от лица нас обоих в случае конфликтных ситуаций с другими аристократами, а это сильно добавляло веса моим словам. А ещё барон сам предложил сделать меня ведущим в нашем союзе. Это стало для меня неожиданностью, но Игорь Юрьевич только рассмеялся.

— Учитывая скорость вашего развития, Ярослав Константинович, таких как я скоро станет очень много, — сказал тогда Костров. — И все будут тянуться за вами. А мне и так хорошо.

Аршавин укатил куда-то на границу для проверки дружины и меня забирал Полоз. Андрей временами поглядывал на меня в зеркало заднего вида, но заговорить со мной так и не решился. Что интересовало парня я так и не узнал. А когда вернулся домой, стало не до того. Едва вездеход заехал на территорию имения, к машине решительно направилась Настя. Увидев выражение лица сестры, понял, что бездельничать остаток дня, как я планировал недавно, не получится.

— И я рад тебя видеть, Насть! — опережая сестру, первым начал я. — Чудесный сегодня день! Как считаешь?

— Замечательный просто, — быстро ответила девушка. — Ты со мной поедешь?

— Куда? — пытаясь понять, что задумала старшая, первым делом уточнил я.

— Я сестру уже неделю не видела, — спокойно ответила Настя. — Она за это время дважды в аномальной зоне побывала и в походах участвовала. Ты едешь?

Последний вопрос прозвучал из открытой двери вездехода. Княжна уже заняла своё привычное место и требовательно смотрела на меня. С одной стороны, я мог просто отказаться. Тащить меня насильно сестра точно не станет и весь её напор был признаком желания показать важность этой поездки. Самое интересное, что Настя это сама прекрасно понимала и я видел, как выражение на её лице из требовательного постепенно становилось просящим.

С другой стороны, мне самому очень хотелось побывать в Сумани. По телефону узнавать, как там устроились детёныши россожа, было как-то не с руки. Да и с Сашком нужно было пообщаться. При этом отпускать сестру одну было несколько… чревато. В первую очередь массой вопросов, которые легко можно было решить на месте.

Внутри само по себе родилось подзабытое раздражение. То чувство, когда кто-то смеет мне возражать. Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Кажется, накопленная усталость сказывается. Решительный настрой на долгий отдых постепенно уступал место валу нерешённых задач. Простаивала в подвале особняка конструкция для создания артефактов. Давно не подавал вестей Большаков и я всё больше беспокоился за наши совместные наработки по конденсации грязного Эфира. После разговора с Аршавиным, не отпускала мысль о том, что надо бы съездить в Тверь. Там было, как минимум, три места, куда я хотел заглянуть. А это всё требовало времени…

— Если не хочешь ехать, то я не настаиваю… — заметив выражение моего лица, осторожно произнесла Настя. — Мы с Нюшей прекрасно пообщаемся и вдвоём. Думаю, у неё очень много новостей накопилось. А ты отдыхай. Я потом тебе позвоню, как назад соберусь…

— Едем, — решительно забираясь обратно в машину, произнёс я. — На обратном пути в Себыкино заглянем, если не сильно поздно возвращаться будем.

— А туда зачем? — поинтересовалась Настя.

— По делам, — хмуро проворчал в ответ я. — Не всё же главе рода развлекаться и отдыхать.

— Прости, Яр, — опустила взгляд Настя. — Я не хотела ломать твой отдых. Просто… Ты за это время хотя бы немного общался с Нюшей. Я боюсь, что нам будет трудно теперь. После того, как она изменилась…

— Не обращай внимания, Насть, — ласково улыбнулся я, погладив её плечу. — Уже почти середина дня, а это для князя Разумовского и так большой отдых. Почти отпуск! Сейчас ещё к сестре в её вотчину скатаемся и можно возвращаться к делам.

— Ты так говоришь, будто наша младшая уже самой главной в Сумани стала! — рассмеялась Настя, но я её не поддержал. Девушка резко осеклась и серьёзно посмотрела на меня. — Или она действительно там теперь всем заправляет?

— Я не знаю, Насть, — честно ответил я. — Вот вместе и посмотрим. Андрей! Едем в Сумань.

Вездеход тут же плавно тронулся с места и покатил к воротам. Ехать было минут сорок и за это время мы успели обсудить с сестрой итоги последнего приёма. Ожегов уже напомнил о себе, прислав княжне громадный букет цветов и гору мелких подарков. Настя упорно делала вид, что это её нисколько не трогает, но получалось у неё не очень хорошо. Барон явно нравился моей сестре и это нужно было учитывать.

— Остатки акций Веги сильно лихорадит, Яр, — стремясь уйти от темы с благодарным бароном, сообщила Настя. — Можно хорошо покататься на том объеме, который мы уже выкупили. Сумму вложений можно удвоить, а может и того больше.

— Не стоит, — покачал головой я. — Докупай внизу. Чем больше у нас будет доля в конечном итоге, тем лучше. С чем связана лихорадка узнавала?

— С чем связана? — удивлённо посмотрела на меня сестра. — Ты серьёзно, Яр? Половина держателей акций обычные инвесторы. Кто-то ждал, пока вырастет актив, кто-то просто похоронил деньги ещё при нашем отце и не стал вытаскивать. Ещё есть те, кто выкупил доли в самый тяжёлый период для нашего рода. По сути, большие объёмы акций забрали вместе с имуществом компании. И теперь такие рвачи судорожно пытаются сбросить активы, чтобы вернуть деньги, когда поняли откуда ветер дует.

— Понял, — примерив слова сестры на сегодняшнюю беседу с графом Корчаковским, задумчиво ответил я. Похоже, моя репутация бежала впереди меня самого. Опережать события и реакции людей теперь станет сложнее. Преимущество «слабой» дружины я уже потерял. Теперь стремительно уходил в прошлое статус несмышлёного мальчишки. Ещё немного, и мои магические возможности тоже перестанут быть тайной для окружающих. Однако, последнее не станет такой уж большой потерей. Главное, чтобы до начала гона никто не задавал лишних вопросов. — Особо отличившиеся пытаются отбелить имя и репутацию.

— Примерно так, — кивнула Настя. — Проблема в том, что мы не можем определить, кто именно продаёт и кто покупает. Для этого нужны очень серьёзные связи на самой верхушке экономической системы Империи. Даже главам сильнейших аристократических родов далеко не всегда удаётся получить доступ к подобной информации. Но для нас это не так и важно.

— Почему? — тут же спросил я. В голове уже крутились примерные варианты того, как можно выкрутиться из ситуации. Долгов при этом прибавится, но пару вариантов я видел.

— Потому что для нас важна только цена, по которой хотят продать, — ответила сестра. — И мне нужна будет твоя помощь в одном вопросе.