Здесь воздух был свежий и сырой, насыщенный разнообразными ароматами. На западе на сером небе оранжевыми яркими пятнами выделялись облака. Далекая Целестин появилась на небе как призрак. Высоко впереди и вверху парил сару. Он не спикировал на ибуру, пасущегося на лугу. Видимо, решил дождаться более легкой добычи, чтобы снести ее своим огромным, зелено-оливковым птенцам. На ветке сидел кантор. Маленькая, покрытая серыми невзрачными перьями птичка пела свою песню.

Спарлинг вспомнил, что Джиль продолжала работу своего ментора Джима Хасимото, посвященную пению кантора и других птиц.

Когда же он впервые встретил ее? Тогда она была просто длинноногой девчонкой, одна из трех детей Конвея. С тех пор Алиса вышла замуж за Бена Филлипса, а Дональд улетел на Землю учиться в колледже, а потом он попал в армию.

— Мы скоро придем к твоему дому, Ян, если не остановимся поговорить.

— Что ж, поговорим. Только ведь рассказывать-то нечего.

— Корабль привез почту?

— Нет, не знаю. Но во всяком случае никто не упоминал об этом. Капитан Джерин — их командир, обещал, что с Землей будет поддерживаться регулярная связь. В крайнем случае его курьерские корабли будут привозить почту.

— Зачем они здесь?

— Это было объявлено еще вчера. Сразу после установления контакта. Чтобы защитить нас от возможного нападения Наксана.

— Смешно. Как и эта война.

— Может и нет.

— Ну что же, если их присутствие гарантирует доставку необходимых материалов для выполнения наших работ, я буду только рада. Господи, но если идет война, все поставки прекратятся, так мне сказал капитан Хуэзи. Ведь правда?

Спарлинг кивнул.

— Новости еще хуже, да?

— Да. Они хотят строить здесь базу… Ты понимаешь, что это означает. Джерин уже имеет полномочия мобилизовать здесь все ресурсы, оставив нам для выживания только самое необходимое. И в возможно короткий срок мы должны представить все данные о том, что мы можем дать в распоряжение Джерина.

Джиль остановилась и он тоже.

— О, нет, — прошептала она. Он позволил себе расслабиться. Джиль схватила его за руки.

— А твой цементный завод? Ты уже не сможешь изготавливать цемент для дамб?

— Да, — голос его упал. — Цемент пойдет на строительство базы.

— Ты не мог объяснить им?

— Мы пытались рассказать о наших проектах. Я лично рассказывал и настаивал на том, что наводнения были главным фактором уничтожения цивилизации в Южном Вероне-не. И если мы сможем их предотвратить… Джерин поинтересовался, когда начнутся наводнения. Я сказал о наших прикидках, на что Джерин сказал, что через пять лет война закончится, и мы сможем продолжать наши работы.

— Он думает, что ты сможешь достроить дамбы мгновенно?

Спарлинг поморщился.

— Он сам и его товарищи не глупые и не злые люди. Нам сказали, что мы можем послать на Землю петицию с жалобой, а они постараются причинить нам как можно меньший ущерб. Они постараются выработать последний вариант строительства только после того, как внимательно изучат все местные условия. Год спросил, сможем ли мы оказать военную помощь Газерингу, и получил решительный отказ. Также он получил строгие инструкции: оставаться в стороне от местных конфликтов. Мы не можем рисковать ни военным снаряжением, ни людьми и не имеем права отвлекаться от задания, что нам поручено… Более того, Джерин сказал о решении Парламентской комиссии исследовать все случаи вмешательства в прошлом. Ведь все это будет выглядеть “культурным империализмом”.

Джиль была потрясена.

— Я не слишком удивлен, — сказал Спарлинг. — Когда я был в прошлом году на Земле, я еще тогда заметил новые веяния: негуманоиды должны быть предоставлены самим себе.

— Разумеется, если они не Наксанцы и не с Мундомара.

— Да, в то время я не беспокоился об Иштаре: слишком велика была ставка. Если мы не поможем здешней цивилизации, она исчезнет навсегда. Но теперь… — Спарлинг пожал плечами.

Джиль закончила за него.

— А теперь они хотят придать законные факты своей политике невмешательства. Это ведь гораздо лучше, чем прекратить собственную глупую войну, — он кивнул. — Тебя не удивляет, что я ни разу не посетила Землю?

— Не суди по правительству и его нарочитой политике невмешательства обо всем народе. Думаю, что тебя просто не тянет туда, где так много городов и людей, в то время как здесь ты видишь столько чудесного. Однако на Земле есть много прекрасных мест.

— Ты говорил мне, — Джиль сильно ударила кулаком по ладони. — Ян, что же мы сможем сделать?

— Попытаться уклониться от приказов, — вздохнул он. — Впрочем, мы должны сразу же постараться привлечь военных на нашу сторону. Нужно, чтобы они поняли, что Газе-ринг более важен, чем какая-то маленькая база вне основного театра военных действий. Их слово будет более весомым в Мексико-сити, чем любые наши жалобы. Я еще раз повторяю, что Джерин и его люди показались мне вполне разумными людьми. Они поддерживают войну, но они не фанатики.

— Ты планируешь для них большую экскурсию?

— Пока нет. Мне нужно завтра быть в Сехале на Ассамблее. И я должен буду им сказать, что если они рассчитывают на нашу помощь, то им придется подождать. — Спарлинг снова вздохнул. — Это будет нелегко.

— Да, — тихо проговорила Джиль. — Но Ян, никто лучше тебя не справится с этой задачей. Но мне жаль, что всю боль тебе придется взять на себя.

Он посмотрел на нее. Неужели она так беспокоится о нем?

Внезапно став задумчивой, она продолжила:

— Предположим, что я захочу переубедить этих землян. Нет, это невозможно сделать за один вечер. Я просто изложу им факты, объясню ситуацию. Я ведь не прошу ничего, я всего лишь натуралист, желающий продолжить свои наблюдения. У меня брат в армии. Они должны будут выслушать меня. Я буду вежлива, даже добросердечна… Это может помочь, да?

— Конечно, — вырвалось у него. И он сразу подумал: “Не верю, чтобы в ее голове сама по себе могла возникнуть такая идея. Воспользоваться тем, что она молода и красива. Кроме того, она понятия не имеет, что такое флирт”.

Он понял, что ее сочувствие к нему было простым душевным участием и ничего больше. Она покачала головой.

— О’кей. Когда ты увидишься с Лареккой, передай ему от меня: я его баррас.

— Что?

— Ты не знаешь? Ах, да. Это на диалекте острова Ирэны, где легион Зера находился десять лет назад. — Она колебалась. — Приблизительный перевод: я еще не начинаю драться. Если бы Ларекка это услышал от меня, он бы понял лучше.

Спарлинг смотрел на нее.

— Приблизительный перевод, — пробормотал он. — А как же перевести буквально?

— Я женщина, — возразила она. — Я не могу тебе это сказать, пока не решу попрактиковаться в грубом жаргоне. Они молча стояли рядом.

— До чего красив закат, — сказала Джиль, глядя на реку. Свет от облаков и воды обливал ее золотистым сиянием. — Неужели на Земле тоже есть такая красота?

— Есть, — сейчас он думал только о ее руке, касающейся его груди. — Леса, горы, моря, влажный климат…

— Глупо! Я знаю, что ты из Британской Колумбии. Сейчас ты подтвердил только то, что я давно знала: что ты мыслишь, как компьютер. Если я попрошу объяснить мне, что такое лягушка, ты не только подпрыгнешь, но и приложишь все силы, чтобы сделаться зеленым.

Он улыбнулся, глядя на нее.

— Полетим на Землю, и ты увидишь лягушек. Там ты поцелуешь одну и она превратится в прекрасного принца. И тогда ты пожалеешь об этом. Консервативная масса потребует, чтобы ты превратилась в лягушку.

Заметила ли она, что назвала его старым и черствым? И тут она снова заговорила серьезно.

— Значит, они сохраняют островки природы, и тебе посчастливилось вырасти в одном из них. Но разве ты не испытал огромного счастья, когда прилетел сюда? Разве ты не увидел, что вся эта планета — такой островок? Свобода, — она вскинул голову и показала на что-то. — Смотри!

Спарлинг последовал взглядом за ее рукой. Над самыми деревьями летело животное, совсем не похожее на пернатых планеты. Вместо четырех ног и двух крыльев оно имело две ноги и четыре крыла. Да и общее строение тела было иным. Это был бипен. Бипены водились лишь в Гаэлене. Спарлинг никогда раньше не видел их. Это было красивое, большое существо, оперение которого отливало в лучах солнца фиолетовым цветом.