Они окружили этот небольшой отряд варваров, прорвавшихся так далеко вперед. Однако варвары, отчаянно отбиваясь, отступали к борту, где стоял их корабль. Человек пытался вырваться из объятий Арнанака, но тщетно. Вот вождь уже схватился за поручни. Его правая рука махнула Усаюку. Тот отдал короткий приказ, и Дипер приблизился к кораблю южан, насколько это было возможно, так что его нижняя палуба оказалась под Арнанаком. Он моментально прыгнул. Гребцы Усаюка удерживали корабль на месте, пока остальные воины перебирались обратно на свой корабль.

Но перебрались далеко не все. Некоторые были окружены легионерами и теперь им оставалось либо погибнуть, либо отдаться на милость врагам. Многие были убиты, и среди них Игани, который еще так недавно был полон сил и энергии. Но Арнанак решительно пожертвовал сыном, лишь бы заполучить человека.

— Отходи! — крикнул он Усаюку.

Девурер тоже начал отходить от корабля южан. Он выполнил свою роль, отвлекая их, насколько можно, чем значительно помог осуществлению плана Арнанака. Оба корабля Тассуи быстро начали отходить. Ветер наполнил их паруса. У Вероненцев не было никакой возможности догнать их.

Человек вскочил и начал что-то кричать. Легионеры, которые не смогли его защитить, теперь стояли у борта своего корабля. Один из них бросился в каюту и вынес какой-то ящик. Корабли уже находились довольно далеко друг от друга, но легионер размахнулся, и с силой бросил ящик. Тот шлепнулся на палубу корабля Арнанака.

— Выбросите его за борт! — крикнул Усаюк.

Человек, видимо, плохо понимал язык Тассуи, но все же до него дошел смысл того, что сейчас произойдет.

— Нет! — крикнул он по-сехальски. — Иначе я умру!

— Стойте! — остановил своих воинов Арнанак, а затем по-сехальски обратился к человеку:

— Мы оставим твой ящик. Я хочу, чтобы ты жил. По крайней мере, пока…

Энсинь Дональд Конвей летел в Мундомар в составе большой группы военных. Корабль был старый, и он был забит до отказа. Все приходилось делать по очереди: и спать, и есть, и отправлять естественные надобности. Лежа на узкой койке, которую ему только что освободили, Дональд прислушивался к голосам товарищей. Он слышал, как те ссорились. И совсем не похоже было на то, что они летят выполнять благородную миссию. Помогать своим братьям, которым будто бы угрожают внеземные чудовища. Они летят, чтобы обеспечить безопасность человечества на этом участке космоса. Разумеется, он не был чудаком: уроки дядюшки Ларекки не прошли для него даром. Но все же поначалу он ощущал себя кем-то вроде крестоносца. Но может, он все же ошибается, и Дональд не более чем пешка в чьей-то грязной игре?

Для быстрейшего времяпрепровождения они много играли в покер. И здесь Дон всегда выигрывал. Покеру его научила Джиль. И он часто вспоминал ее, дом, родителей, Алису, ее мужа, их детей. Ему очень не хватало их.

Чем ближе корабли подлетали к цели, тем сильнее нарастало напряжение. Наксанцы уже наверняка обнаружили их. И если решат напасть…

И они напали. Солдатам ничего не оставалось делать, как сидеть, скорчившись, в своих норах. Если им суждено погибнуть, они умрут, даже не поняв этого.

Долгие часы протекали в сложных маневрах, расчетах… Затем произошла яростная схватка… И враги ушли, очевидно решив, что цена за победу слишком высока. Люди начали оценивать свои потери. Пострадал один рейнджер, которому взрывом порвало корпус скафандра. Вся команда была в скафандрах, но осколки повредили скафандры, и к тому же люди пострадали от излучения. Все раненые были распределены между оставшимися кораблями.

Солдаты на транспорте уступили свои спальные места и помогали раненым во время длительного путешествия, которое, к счастью, близилось к концу. Дон Конвей впервые увидел раненых людей и муки людей, подвергшихся радиационному излечению, у которых облезала кожа, выпадали волосы, и все это сопровождалось жуткими болями. Он уже неоднократно встречался со смертью, но то было нечто совершенно другое. Теперь он понял, почему целый год после гибели тети Элен Джиль мучили кошмары. Он даже считал, что именно поэтому Джиль так привязалась к Ларекке.

Но тетя Элен пала жертвой слепого случая. А эти люди, которые уже умерли, еще умрут, или останутся жалкими калеками? Во имя какой великой цели пострадали они?

Сначала его подразделение сосредоточилось вблизи Бартона, столицы Элеутерии, самого большого поселения людей на Элеутерии. На планете велись незначительные военные действия. Фронт стабилизировался, столкновения были крайне редкими.

— Подождите немного, — предупредил солдат Элмо Салминен, — затишье обусловлено тем, что у обеих сторон кончились боеприпасы. Но вскоре Земля и Накса доставят все необходимое, и все начнется сначала.

— А почему мы не можем блокировать планету? — спросил Конвей.

— Они тогда сделают то же самое, и начнется война в космосе с применением самого мощного оружия. При этом может пострадать и планета. Но самое худшее состоит в том, что в открытую войну при этом будут втянуты и Накса, и Земля.

Конвею показалось, что он понял, что же здесь происходит. О чеякканцах ходили самые страшные слухи, которые, если разузнать поподробнее, оказывались либо преувеличением, либо вымыслом. Официальная пропаганда не давала возможности узнать правду, так как постоянно подогревала шовинистические взгляды.

Конвей был рад, что добрался до места целым и теперь наконец может насладиться свободой. Однако проводить здесь свободное время было абсолютно негде. В Бартоне было несколько ночных клубов. Но для человека, прибывшего с Земли, они были слишком жалкими, скучными, либо переполненными. Гораздо интереснее было остаться на базе и смотреть телевизор. Власти попытались познакомить местных жителей и новоприбывших, устраивая танцы и званые вечера. Но Конвей чувствовал себя не в своей тарелке, бывая на таких мероприятиях. Да, конечно, это все хорошие, мужественные люди. Но насколько справедлива их война?

Одна девушка во время танцев спросила:

— Почему вас приехало так мало?

Другая девушка отклонила его предложение погулять, сказав, что она работает на военном производстве и у нее остается мало времени на отдых.

— Только не жалей меня, — сказала она. — Мы здесь на службе. У нас другая жизнь. Вам нас не понять, так как вы всегда жили в богатстве и безопасности.

Когда он был в гостях, его хозяева крепко выпили, и хозяин горько сказал:

— Да, я уже потерял одного сына. Еще двое ждут своей очереди. Земля поставляет нам оружие, мы же поставляем на эту войну пушечное мясо. — Но он тут же возмутился, когда Конвей сказал, что это же справедливо в отношении Наксы и наксанцев.

Планета совершенно не понравилась Конвею. Хотя условия жизни на ней максимально приспособили для людей Земли, тем не менее здесь было невыносимо жарко, влажно, атмосфера была переполнена влагой. Ему не хватало здесь его родной планеты. Не хватало вида солнца, звезд. Естественно, элеутерианцы любили свою родину, но у него она подобных чувств не вызывала.

Наконец его подразделению было приказано отправиться на фронт. Военные действия возобновились.

Слово “фронт” не имело смысла на этой войне, которая заключалась в налетах землян на территорию чеякканцев и наоборот.

Эскадрон Конвея выступил на первое патрулирование. Когда он услышал в наушниках, что враги обнаружены, ему показалось, что все это нереально, что он видит сон, что такого не может быть, чтобы его, которого любили столько людей, могли убить. Тем временем он автоматически готовился к тому, чему его учили — к бою. Когда прибыли чеякканцы и разыгралось настоящее сражение, Конвей забыл все страхи.

Ему показалось, что все это похоже на игру в покер со ставками много выше тех, что он мог позволить себе проиграть…

Вражеские флайеры казались продолговатыми слезинками на фоне свинцового неба и тусклого моря. Однако его Шарк был лучше, а враги не имели даже той поспешной подготовки, которую получил он. Один из вражеских флайеров бросился на него в лобовую атаку. Конвей смог увернуться от трассирующей очереди, вышел на бандита с хвоста, а автоматика доделала остальное. На вражеском флайере вспыхнул огонь и он, описав широкую спираль, рухнул в море. Из-за сильных перегрузок Конвей почувствовал себя пьяным. Он наслаждался своей победой, пока ему не пришлось вступить в бой с другим флайером.