Кресс, как молнией пораженный, уставился на Уо.

— Ваши рабочие, — с трудом выдавил он, — те, что устанавливали террариум…

— Шейд, — слабо улыбнувшись, объяснила Уо.

Шейд — песчаный король… — машинально повторил Кресс. — И вы продали мне целый чан детенышей… Вы…

— Не порите чепухи, — сказала Уо. — Песчаные короли на первой стадии развития — это еще не детеныши, а просто семья. Войны позволяют сбрасывать им излишек энергии. Второй ступени достигает лишь один король из сотни. Полностью развивается один из тысячи, и становится таким, как Шейд. Взрослые короли не испытывают особо нежных чувств к утробницам-малюткам. Их слишком много, а их солдаты зачастую доставляют массу хлопот. — Уо вздохнула.

— Но мы попусту тратим время на разговоры. Белые солдаты скоро начнут оживать. Вы больше не нужны, утробница ненавидит вас и очень скоро будет голодна. Трансформация поглощает массу энергии, поэтому до и после нее утробница ненормально много ест. Вам нужно уходить оттуда и как можно быстрее.

— Я не могу, — с отчаянием сказал Кресс. — Они повредили мой скиммер. На чужом я не могу улетать — не знаю, как перенастроить контроль зажигания. Вы можете прилететь за мной?

— Да, — ответила Уо. — Шейд и я вылетаем немедленно, но до вас больше двухсот километров, а нам еще нужно погрузить необходимое оборудование, чтобы справиться с королями. В доме вы нас ждать не можете. Сделайте вот что: идите пешком прямо на восток, как можно быстрее. Местность там пустынная, мы вас заметим с воздуха. Вы все поняли?

— Да, — сказал Кресс, — да, да.

Джейла отключилась, и он поспешил к выходу. Уже на полпути он услышал странный звук — не то хлопок, не то щелчок.

Это лопнул один из королей. Четыре маленькие руки, покрытые желтоватой слизью, показались в щели и стали выталкиваться из старой кожи.

Кресс побежал со всех ног.

Он не принял в расчет жару. Пустынные холмы были каменистыми и лишены всяких признаков воды. Кресс выбежал из дома и продолжал бежать, пока у него не закололо в боку, а сердце едва не выскочило из груди. Тогда он перешел на шаг, но, немного отдохнув, снова бросился бежать. Почти час он то бежал, то шел, то снова бежал под безжалостными солнечными лучами. Он вспотел и проклинал себя за то, что не взял воды. Он с надеждой высматривал в небе машину Уо и Шейда.

Последнее время ему не приходилось бегать, и он явно вышел из формы. К тому же было слишком жарко, и он быстро выбился из сил. Но все равно заставлял себя идти вперед — перед глазами пульсировали дрожащие стены утробницы и раскрывались панцири просыпающихся королей. Он надеялся, что Уо и Шейд как-нибудь с ними справятся.

С Уо и Шейдом он тоже еще сквитается. Во всем виноваты они и ответят за это, решил Кресс. Лиссандра мертва, но у него есть другие знакомые, занимающиеся тем же. Он отомстит. Он сотни раз повторял про себя эти слова, пока волоча ноги брел на восток.

По крайней мере, он надеялся, что это восток. Он плохо ориентировался на открытой местности и не помнил точно, в каком направлении побежал из дому — слишком он был тогда напуган, но теперь старался держаться восточного направления, как велела Уо.

Через несколько часов он начал подозревать, что идет не в том направлении.

Еще через несколько часов он ударился в панику. Вдруг Уо и Шейд его не найдут? Он не выживет! Он не ел два дня, ослаб от голода и страха, умирал от жажды. Он уже не мог идти. Солнце скоро сядет, и в темноте его никто не найдет. Что случилось? Неужели короли сожрали Уо и Шейда? Его опять охватил страх. Но нужно было идти. Два раза он пробовал бежать, оба раза падал. Кресс оцарапал руку о камень и, опасаясь заражения, высосал ранку.

Солнце коснулось горизонта, оно светило теперь прямо в спину Кресса. К его громадному облегчению, жара спала. Он решил идти, пока не стемнеет. Короли его уже не достанут, а утром обязательно разыщут Уо и Шейд.

Взобравшись на очередную возвышенность, он увидел впереди очертания какого-то строения.

Это был дом. Не такой большой, как дом Кресса, но все равно дом. Там были люди, там спасение. Кресс закричал и бросился вниз по склону. Там его накормят, дадут воды, там он найдет желанный отдых. Он бежал вниз по склону, размахивая руками и криками стараясь привлечь внимание обитателей дома. Солнце уже село, но он мог различить с полдюжины детишек, игравших перед строением.

— Эй, эй! — кричал он. — Эй! Помогите! И вдруг будто споткнулся.

— Нет, — прошептал он. — Нет. Нет. НЕТ!

Он попятился, споткнулся и упал на песок, тут же вскочил и попытался убежать. Они легко его догнали. Маленькие жидкие твари с выпученными глазами и тускло-оранжевой кожей. Хотя они были меньше его, но у каждого было по две пары рук, а у Кресса только одна.

Они потащили его к дому. Это было жалкое, неуклюжее строение. Внутрь вела большая круглая дверь. Они подняли Кресса и понесли туда — в пульсирующую тьму, навстречу смрадному теплому потоку воздуха. Кресс вопил не умолкая, потому что из жаркой тьмы входа выползли маленькие оранжевые детеныши, спокойно наблюдавшие, как протаскивают Кресса.

У них у всех было так хорошо знакомое Крессу лицо.