Подарите этим юнцам, пришедшим за мной как за флагманом, не просто веру в возрождение, а знание, что так оно и будет. Ведь ещё не все драконы забыли, кто они и готовы исполнить долг до конца.

Я закрыла глаза. После стольких лет плакать было глупо, но от мысли, что я сейчас выйду, мазну взглядом пo небу и снова пойду на двух ногах, навечно прибитая к земле, все внутри сжалось в тугой клубок. Несколько непрошенных слез тут же скатились по щекам, щекоча кожу, но разнимать руки, чтобы вытереть лицо, было нельзя.

Демонов Шеш! Это все только от чопорности заносчивого бога, которому постоянно что-то нужно доказывать! А почему собственно я должна, если мы все его потомки? Как так можно обращаться со своим же народом?

Слезы высохли мгновенно, но внутренний комок и не думал рассасываться. Напротив, он рос пугающими темпами, меня начало буквально распирать от гнева и глухой, зарождающейся ненависти. Воздух отчетливо завибрировал. Нежно запели невидимые глазу флейты, но этот звук ничуть не умиротворял, а напротив, сработал словно катализатор и внутреннее раздражение только росло и укреплялось.

В ушах стоял звон, мне казалось, что ещё не много и я взорвусь от бурлящей во мне чудовищной силы. Татуировки в одну минуту полностью покрыли все тело, нестерпимо жгло каждый сантиметр кожи. На грани сознания я чувствовала, как горячая вязь древних рун ползет по щекам, заполняя собой все.

Крик.

Но не крик боли, а полного торжества: сила, которая до этого момента дремала где-то глубоко внутри, наконец, смогла найти выход. Камни содрогнулись, по земле пошла трещина, но она тут же затянулась, только уже не землей, а отполированной черной гранитной плитой. Валуны начали плавиться прямо на глазах, перетекая в идеально ровные стены с золотыми прожилками. От них шел неповторимый теплый свет, так что никакого освещения здесь даже не понадобиться.

Впереди, в самом центре сам по себе вырос треугольный белоснежный камень с готовыми руническими обращениями к огненному божеству. Алтарь, на который требуется приносить жертвы и дары.

Покатый потолок покрылся сетью из мелких драгоценных камней, что переливаясь, были похожи на драконью чешую.

Усталость пришла одновременно с тишиной, только вот гнев почему-то уходить не спешил и требовал выхода. Открыв глаза, я увидела прямо перед собой веселого, сияющего Шеша. В этот раз огненный бог даже не стал перебарщивать с пафосным видом и принял образ обычного человека. Светлоглазый блондин с наивными ямочками на щеках.

Не удержавшись, я брезгливо поджала губы: после Его Величества Мидхира я ненавижу блондинов всем сердцем. Бог видимо что-то такое просек в моем мрачном взгляде, потому что перестал улыбаться и обеспокоенно поинтересовался:

— Что-то не так? Вот странно, почему каждый раз, когда я тебя вижу, у меня ощущение, что ты мне не рада?

Как-то сама собой возникла мысль: а существует какое-нибудь оружие, которого бояться даже боги?

Шеш читать мысли умел прекрасно и знал, что я об этом осведомлена. А посему, поражаясь моей бесстрашной наглости, возмущенно взревел:

— Ты мне такие мысли брось! Поняла? И откуда только они у тебя берутся?

— Из мозга. А что, в этом мы как-то отличаемся?

Так по — хамски отвечая божеству, я прекрасно знала, как сильно рискую, но ничего не хотела с этим делать: надоело, да и ему нужны будут новые храмы, так что стерпит. Я оказалась права: бог помычал что-то недовольно, посверлил меня грозным взглядом, да и успокоился.

— Хорошая работа, — наконец похвалил он меня, — без лишней вычурности, строго, со вкусом. Мне нравится.

— Осталось только озвучит цену, — в шутку сказала я, но Шеш неожиданно посерьезнев, согласно кивнул:

— Награду ты определенно заслужила, поэтому можешь попросить что-нибудь, я подумаю.

О чем я могу попросить, кроме как не о крыльях? Но его рукопись и так близка, а меня признаться волнует еще один очень важный вопрос.

— Я хочу знать, что с моим подопечным, — решительно заявила я.

Шешу ничего не стоит найти его за минуту, где бы тот не прятался, не то, что мне.

— С каким именно, с тем смешным мальчишкой-маркизом?

— С Бриаром все в порядке и так, иначе мне бы уже доложили, — я отмахнулась от подобного предположения, как от назойливой мухи:

— Меня волнует Дилан, он так резко ушел, даже не попрощался и что-то мне подсказывает, он сильно обижен на меня.

Хмыкнув, Шеш на минуту задумался, видимо пытался как-то по своим каналам найти Веснушку, а потом очень удивленно протянул:

— Однако интересные у тебя знакомые… Могу сказать тебе только одно: во-первых, не стоит его искать, а во-вторых он этого сам не хочет.

Услышав подобные рекомендации, я нахмурилась:

— Это еще почему?

Шеш на удивление терпеливо пояснил:

— У вас разные дороги и очень хорошо, что они так быстро и безболезненно разошлись. Поверь мне, я тебе плохого не посоветую.

Поверить ему, после всего, что он сделал и как пользуется мной в своих целях? Как бы не так!

— Мне и с моим мнением неплохо живется, — сдержанно буркнула я в ответ, — мне всего лишь надо знать, что с ним и где он сейчас находится!

Шеш отрицательно качнул головой, даже не обращая внимания на мой тон, достаточно далекий от прилежной почтительности. А потом приблизился ко мне и легонько тронул подушечкой указательного пальца мой лоб. Прикосновение было едва ощутимым, но после этого через некоторое время я почувствовала долгожданное успокоение. А потом что-то странное и очень теплое поселилось внутри, от чего захотелось свернуться клубочком и замурлыкать.

Это еще что за фокусы?

— Это не фокусы, — туманно ответил Шеш, растворяясь в воздухе, и когда я перестала его видеть, до меня донеслись его последние слова:

— Умей распоряжаться своими желаниями правильно. В этот раз я пошел тебе на встречу и дал великий дар, который не каждая женщина получает, даже попросив…

Потерев точку между бровями, я еще раз оглядела дело своих «рук» и осталась не просто довольной, а весьма гордой, что у меня все же получилось. Теперь драконы точно поверят в то, что все еще можно изменить и моя сотня уже убедилась, что боги нас слышат, даже не находясь в этом мире.

А про подарок, между прочим, мог и спросить. Наградил какой-нибудь ерундой, вроде никогда не пачкающихся волос, а мне теперь его за это еще и благодарить надо, потому что воспитания никто не отменял.

С трудом, передвигая от чего-то гудящие ноги, как будто храм Шеша мне пришлось строить и отделывать вручную, я выползла наружу. Это только, кажется, что все закончилось, на самом деле предстоял еще один очень серьезный шаг. Любой храм требовал, чтобы его осветили, а для Шеша, как ни для кого другого, была важна жертва. Вот как раз за ней я и вышла.

Меня встречали рассветом и колено преклоненной позой. Покорно склонившиеся к земле Падшие, настолько шокировали меня, что я неуверенно замерла на месте и не знала, что делать дальше. Драконы не смели поднимать на меня свои лица и посреди этого нелепого фарса, одиноко стоял невозмутимый сэр Бертольд. Он меланхолично пережевывал зеленое яблоко и с интересом рассматривал темные своды одноэтажного здания, выросшего здесь лишь по моему желанию.

Людей здесь не было и в помине, наверняка жители слиняли от греха подальше, едва услышали страшный треск камней. Представляю, как они перепугались, подумав, что княжна оказалась погребенной такой махиной и теперь от ее сотни драконов достанется всем.

Заприметив меня, граф не стал высказываться по поводу того, что я только что сотворила самое настоящее чудо, он поступил куда более мудро. Любезно протянув мне сильно погрызенное яблоко, от которого осталась лишь сморщенная попка и мякоти на пару укусов, он, как ни в чем не бывало, поинтересовался:

— Будешь?

— Нет, — я поспешно отказалась и немного подумав, добавила, — боюсь, объемся.

Услышав это, Бертольд сильно удивился, будто я отказалась не от огрызка, а от новенького бриллиантового колье: