Кэрол съехала с главной полосы и развернулась, чтобы попасть в Кромптон-Гарденз.

– Адама Скотта нашли вот здесь, – сказала она, указывая на место между стеной и кустами.

Тони кивнул.

– Если можно, поезжайте, пожалуйста, медленно вокруг площади, а потом встаньте напротив стены, где было найдено тело.

Кэрол исполнила его приказ. Когда они объезжали вокруг площади, Тони внимательно смотрел окна машины, раза два он повернулся на сидении, чтобы бросить повторный взгляд. Когда машина остановилась, он вышел. Не дожидаясь Кэрол, он пересек улицу и упругой походкой начал обходить площадь. Кэрол вышла из машины и пошла следом, пытаясь увидеть то, что заметил Тони.

Ни убийства, ни холодная погода не изменили привычек завсегдатаев Темпл-Филдз. В дверных проемах и на участках рядом с подвалами все так же стояли похрюкивающие пары, однополые и разнополые. Кое-кто мгновенно застыл, услышав стук каблуков Кэрол по тротуару, но большинство не обратило на нее никакого внимания. Великолепное место для извращенца, любящего смотреть на чужие соития, цинично подумала Кэрол.

Тони дошел до последнего дома и перешел улицу, направляясь к магазину с баром. Здесь не было парочек. Уровень преступности в городе вынуждал жителей обзаводиться тяжелыми ставнями и решетками на окнах и дверях. Не обращая на них внимания, Тони смотрел в сторону сада в центре площади, сличая фотографию с реальностью. На этой стороне кустов не было, только низкая стена. Он едва заметил двух мужчин, которые прошли мимо в обнимку, словно соревновались в беге на трех ногах. Ничто сейчас не интересовало Тони, кроме Хенди Энди.

«Ты бывал здесь, – сказал он себе. – Ты оказался здесь не просто так, не случайно, да? Ты шел по этому тротуару, смотрел на эту пародию на любовь и нежность, за которые платят деньги. Но тебе нужно было не это, да? Тебе нужно было что-то другое, что-то гораздо более интимное, что-то такое, за что тебе не нужно платить». Что чувствовал Хенди Энди, глядя на чужие соития? Тони сосредоточился.

«У тебя никогда не было нормальных отношений с другим человеком, – думал он. – Но проститутки тебя не волнуют. И мальчики тоже. Их ты не убиваешь. Тебе не интересно то, что можно с ними сделать. На тебя действуют пары, да? Я знаю, понимаешь, знаю это по себе. Или я фантазирую? Вряд ли. Я думаю, что ты искал пару, совершенных отношений, таких, чтобы быть самим собой, чтобы тебя оценили наконец по достоинству. И тогда все будет хорошо. Прошлое не имеет значения. Но оно имеет значение, Энди. Прошлое – вот что главное».

Внезапно он осознал, что Кэрол стоит рядом и с любопытством смотрит на него. Наверное, он шевелил губами. Следует быть осторожней, иначе она и его поместит в каталог «психов». Это никуда не годится, ведь ему нужно, чтобы она была на его стороне достаточно долго, до тех пор, пока не будут достигнуты нужные результаты.

Последним зданием на этой стороне улицы был ночной ресторанчик, его окна запотели. Внутри в ярком свете двигались тени, точно рыбы в глубинных водах. Тони подошел к двери и толкнул ее. Несколько завсегдатаев подняли на него глаза, но тут же вернулись к своим делам. Тони отступил назад.

– Вряд ли вам стоит заходить сюда, – решил он. – Не думаю, что вы захотите, чтобы вас видели здесь.

Третью сторону площади составили современные офисные здания. Стайка бездомных подростков спала в коробках, закутавшись в тряпье и укрывшись газетами. Теперь Кэрол шла рядом с Тони.

– Их расспрашивали? – спросил Тони.

Кэрол состроила гримаску.

– Мы пытались. Мой па иногда пел народные песни. Когда я была ребенком, он часто пел мне одну, с припевом: «Ах, это было все равно что пытаться поймать ветер». Теперь я знаю, что это значит.

– И как это, хорошо, да?

Они подошли к домам на четвертой стороне площади, пройдя мимо двух проституток на углу.

– Эй, красавчик! – крикнула одна из них. – Со мной можешь провести время получше, чем с этой узкозадой сукой.

Кэрол фыркнула от смеха.

– Вот вам победа надежды над опытом, – насмешливо сказала она.

Тони ничего не ответил, словно не услышал. Он продолжал медленно идти по тротуару, останавливаясь на каждом шагу и впитывая атмосферу площади. Разная музыка едва слышно просачивалась в ночь из домов. Легкий ветерок шевелил мусор и гнал по желобам пустые подносы, принося с собой запах карри. Тони заметил, что площадь никогда не бывает совершенно безлюдной.

«Ты презираешь эту грязную жизнь, да? – сказал он про себя. – Любишь, чтобы все было чисто и упорядочено. В том числе и поэтому ты моешь тела. Это ничуть не менее важно для тебя, чем уничтожить улики». Он свернул за последний угол и пошел к машине Кэрол, чувствуя, что теперь он, пожалуй, может приступить к созданию профиля этого фатально извращенного сознания.

– Ему, наверное, пришлось просидеть здесь несколько минут, чтобы убедиться, что на него никто не смотрит, – сказал Тони. – В зависимости от того, на чем он ехал, потребовалось не больше одной минуты, чтобы вытащить тело и перекинуть его через стену. Но ему нужно было убедиться, что за ним не наблюдают.

– Мы опросили все квартиры на этой улице, но никто не признался, что видел что-то необычное, – сказала Кэрол.

– Согласитесь, Кэрол, если учесть все, что здесь считается обычным, то для серийного убийцы это просто раздолье. Ну ладно, я видел достаточно. Пошли?

Кросс ворвался в помещение группы так стремительно, словно хотел, подобно многим толстякам, легкостью движений перечеркнуть громоздкость собственного тела.

– Где этот мешок с дерьмом? – проревел он и тут же заметил у стены худощавого человека, чей разговор с Кевином Мэттьюзом был прерван появлением Кросса.

– Сэр? – сказал Кросс, резко тормозя. – Я не думал, что вы здесь. – И он бросил на Кевина Мэттьюза полный злобы взгляд.

Брендон выпрямился.

– Понимаю, суперинтендант. – Он шагнул к Кроссу – Я оставил распоряжение дежурному, чтобы меня извещали обо всех арестах по серийным убийствам. Когда дойдет до суда, Том, мы должны выглядеть безупречно.

– Да, сэр, – ответил Кросс, всем своим видом выражая несогласие. Под каким бы соусом ни подал это Брендон, смысл его слов заключался в следующем: Кросс – не тот, кто способен укротить излишне ретивых детективов. Пока Брендон ходит по коридорам, ни с одним подозреваемым, сидящим за решеткой, не случится ничего плохого. Кросс повернулся к Кевину Мэттьюзу. – А что произошло?

Кевин, бледный от усталости и волнения до такой степени, что его веснушки проступали на молочно-белой коже подобно отвратительной сыпи, ответил:

– Насколько мы смогли выяснить, Дон Меррик вышел из «Адской Дыры» с каким-то типом. Их видел человек из резервной группы. Дон включил рацию, и мы считаем, он хотел, чтобы этого типа взяли для допроса. Они шли к ночному ресторанчику на Кромптон-Гарденз, там есть проулок, которым можно срезать угол и выйти прямо к скверу. Потом раздался шум потасовки. Они бросились туда и увидели, что Дон лежит на земле, а два каких-то типа колотят друг друга. Ребята арестовали обоих, и теперь они веселятся в камерах.

– А что Меррик? – спросил Кросс.

Несмотря на все свои недостатки, Кросс был настоящим полицейским. Судьба подчиненных волновала его почти так же, как собственная карьера.

– Он в палате для пострадавших от несчастных случаев, ему зашивают пораненную голову. Его отвезли на «скорой». Я послал туда одного из моих ребят, чтобы снять с него показания. – Кевин взглянул на часы. – Должен вернуться с минуты на минуту.

– И что мы имеем? – спросил Кросс – Есть у нас подозреваемый или как?

Брендон откашлялся.

– Скорее всего, Меррик полагал, что человек, которого он зацепил, стоит нашего внимания. Что до нападавшего, думаю, нам следует дождаться показаний Меррика. Пусть инспектор Мэттьюз и кто-нибудь из его группы поговорят с нападавшим, пока мы побеседуем с человеком Меррика. Что скажете, Том?