Тони кивнул.

– Я бы не сказал, что к этому привыкаешь, потому что, если хочешь хорошо делать свое дело, такого ни в коем случае допускать нельзя. Но со временем можно научиться отключать это, так, чтобы оно не появлялось непрошенно и не разрушало твое сознание.

– Ну да?

– Это в теории. Спросите меня об этом еще раз через некоторое время, – мрачно сказал он. – Выяснилось что-нибудь о том, как она выбирала свои жертвы?

– Ужасно мало, – с досадой ответила Кэрол. – Первую жертву она выбирала несколько месяцев. Она работала на телефонную компанию, была менеджером по компьютерным системам. Мы полагаем, что, сотрудничая с мелкими частными телефонными компаниями в Сифорде, она набралась опыта, что позволило ей потом найти место в Брэд-филде. Она из тех, кого называют супер-юзером, и у нее был доступ ко всем компьютерным данным. Она использовала компьютер телефонной компании для нахождения номеров домашних телефонов всех, кто регулярно звонил по горячим сексуальным линиям в прошлом году. – Кэрол замолчала, и вопрос, напрашивавшийся сам собой, повис в воздухе.

– Я проводил исследование, – устало прокомментировал Тони. – Я опубликовал материал о том, как подобные горячие линии влияют на фантазии серийных преступников. Кто-то должен был посоветовать Анжелике не делать поспешных выводов.

Поняв это замечание как завуалированный упрек, Кэрол продолжила:

– Она сопоставила эти данные со списком избирателей и нашла мужчин, которые живут одни. Потом проверила все это, следя за их домами. Она точно знала, какой физический тип мужчины ей нужен, и хотела найти мужчину с собственным домом, приличным доходом и хорошей карьерой в перспективе. Можете в это поверить?

– Слишком гладко, – мрачно сказал Тони. – Ее логика была следующей: она вовсе не хотела убивать, она жаждала любить их. Но они вынуждали ее убивать, потому что предавали. Она твердила самой себе, что ей и правда нужен тот, кто будет ее любить и проживет с ней всю жизнь.

А разве мы все не хотим этого, подумала Кэрол.

– Как только она находила достойного – по ее меркам – кандидата, начиналась игра: непристойные разговоры по телефону. Так она ловила их на крючок, полагая, что никто из вас – небрезгливых мужчин – не устоит перед анонимным сексом.

– Ух ты! – Тони поморщился. – В свою защиту должен сказать, что мой интерес был в основном чисто научным. Меня интересовала психология женщины, которая занимается сексом по телефону.

Кэрол натянуто улыбнулась.

– Теперь я хоть уверена, что вы не солгали, сказав, что не знаете женщину, которая оставляет вам эротические послания на автоответчике.

Тони отвел взгляд.

– И вам, наверное, было очень приятно обнаружить, что мужчина, который вам нравится, кончает, только если предается извращенной сексуальной игре по телефону с незнакомкой?

Кэрол молчала, не зная, что ответить.

– Я действительно слышала эти записи, – призналась она. – Вы отличаетесь от остальных. Вам было явно не по себе большую часть времени. Хотя это не мое дело.

Все еще не решаясь встретиться с ней взглядом, Тони заговорил. Голос его прерывался, в нем звучала боль.

– У меня проблемы с сексом. Если быть точным – с достижением и сохранением эрекции. Правда в том, что только часть меня относилась к этим звонкам с профессиональным интересом. Другая часть пыталась использовать их как своего рода лечение. Я понимаю, что мог показаться вам извращенцем, но одна из сложностей, связанных с моей работой, состоит в том, что практически невозможно найти врача, которого я мог бы уважать и который не был бы каким-то образом связан с тем миром, в котором я работаю. И, как бы они ни придерживались на словах принципа сохранения врачебной тайны, мне никогда не хотелось рисковать.

Поняв, как трудно было Тони сделать подобное признание, Кэрол потянулась к нему, положила ладонь на его руку.

– Спасибо, что сказали мне. Больше никто не узнает. И, если вам от этого станет легче, знайте: все записи слышали только я и Джон Брендон. Вам не придется волноваться насчет того, что люди у вас за спиной говорят в полиции.

– Да, это важно. Но давайте продолжим. Расскажите о звонках Анжелики другим жертвам.

– Очевидно, мужчины считали, что это секс без обязательств и последствий. Анжелика же думала совершенно иначе. Она убедила себя: их реакция означает, что они влюбляются в нее. К несчастью для тех ребят, они так не думали и, как только проявляли интерес к другой женщине, подписывали себе смертный приговор. Все, кроме Дэмьена. Она убила его, чтобы преподать нам урок. Вы должны были стать уроком номер два.

Тони передернулся.

– Неудивительно, что ей пришлось уехать за границу, чтобы сделать операцию по перемене пола. Психологи Государственной системы здравоохранения, к которым она обращалась, наверное, хорошо запомнили тот день, когда занимались ею.

– Очевидно, они решили, что она – неподходящий кандидат, поскольку неверно оценивает половое самоосознание. Они пришли к выводу, что она – мужчина-гей, который не может признать этого из-за семьи и окружения. Они рекомендовали проконсультироваться с врачом-сексологом, а не менять пол. Произошла ужасная сцена. Он выбросил одного из психологов через стеклянную дверь, – сообщила Кэрол.

– Жаль, что они не подали на нее в суд, – сказал Тони.

– Да. И вам будет приятно услышать, что они явно не собираются подавать в суд на вас.

– Еще бы! Как я уже сказал, подумайте о деньгах врачей, которые я сэкономил. Может, нам стоит пообедать и отпраздновать это, когда я выйду отсюда? – спросил он нерешительно.

– Не откажусь. Кстати, есть еще одна хорошая новость, – сообщила Кэрол.

– Какая?

– Пенни Берджесс взяла вчера выходной, чтобы съездить в долины. Очевидно, у нее сломалась машина, и ей пришлось переночевать в лесных дебрях. Она пропустила состязания по стрельбе. Сегодня вечером в «Сентинел Таймс» дюжина материалов, и ни одного за ее подписью!

Тони лег на спину и уставился в потолок. Хорошая мина при плохой игре – вот чем они занимаются. Наверное, Кэрол тоже так считает, но он был рад, что она пытается. Но пока что с него хватит. Он закрыл глаза и вздохнул.

– Господи, прошу прощения! – воскликнула Кэрол, вставая. – Я не подумала. Вы все еще очень слабы. Меня уже нет. Оставлю вам все это, прочтете, когда сможете. Я бы заглянула к вам завтра, если хотите…

– Наверное, хочу, – устало согласился Тони. – Просто на меня иногда находит, знаете, как волны…

Он услышал, как за ней закрылась дверь, и медленно откинулся на подушки. Протянул руку к пухлому конверту. Разговор не получился, но любопытство не позволяло игнорировать дневник Анжелики. Он вынул толстую пачку бумаги.

– Посмотрим, из чего ты была на самом деле сделана, – пробормотал он себе под нос – Что за история у тебя была? Что и почему ты скрывала? – И он с жадностью накинулся на чтение.

Пробираться сквозь дебри излияний психически больных людей было для Тони рутинным делом. Но тут он встретился с чем-то иным, он это понял, прочтя всего несколько абзацев. Поначалу он не мог уловить сути. Стиль изложения был грамотнее, связнее, живее, чем у большинства его пациентов. Но это не объясняло, почему его реакция настолько разнилась. Он прочел еще несколько страниц, охваченный отвращением и одновременно очарованный. В рассказе Анжелики было не больше и не меньше одержимости собой, чем в любом другом тексте, который он читал, но здесь было и какое-то страшное обаяние. Большинство убийц, чьи исповеди он читал, гораздо сильнее упивались своей кровавой ролью, меньше размышляя о том, что чувствовали их жертвы, Анжелика же оценивала и осознавала ситуацию куда адекватнее. И все-таки Тони не понимал причину своего беспокойства. Чем дальше он заходил, тем меньше ему хотелось читать, а ведь обычно все происходило ровным счетом наоборот. Он был одержим желанием проникнуть в сознание убийцы по имени Хенди Энди, и вот он читает его, как открытую книгу, а желание испарилось.