44

Сицилийские каменоломни были расположены в районе Эпипол;[379] длина их — стадий, ширина — два плетра.[380] Некоторые люди работали в этих каменоломнях столько времени, что там же заключали браки и производили на свет детей. Некоторые из них, не бывавшие никогда в городе, впервые попав в Сиракузы, с криком отшатывались от лошадиных упряжек и прогоняемых по улице быков — столь велик был их страх. Красивейшая в каменоломнях пещера называется в честь поэта Филоксена Филоксеновой. Там, говорят, он написал свой лучший дифирамб «Киклоп», презрев суровый приговор Дионисия[381] и даже в несчастье не забыв Муз.

45

Фригийские сказания повествуют о том, что фригийцу Мидасу, когда он был еще малым ребенком, во сне заползли в рот муравьи и с великим прилежанием стали сносить туда пшеничные зерна. Во рту Платона пчелы устроили улей, а Пиндара, подкинутого в младенчестве, вскормили своим медом, вместо молока родительницы.

46

О Дионисии, сыне Гермократа,[382] рассказывают следующую историю. Однажды он верхом переправлялся через реку. Конь завяз в глине; Дионисий спешился и, добравшись до противоположного берега, намеревался уже идти дальше, бросив коня, которого считал потерянным. А тот последовал за Дионисием и ржанием заставил хозяина обернуться. Не успел Дионисий протянуть руку к его гриве, чтобы вскочить, как целый рой пчел опустился на нее. На вопрос Дионисия о значении этого знамения галеоты[383] ответили, что оно указывает на единодержавное правление.

47

Дионисий[384] изгнал из Сицилии Диона, а его жену Арету вместе с сыном оставил под надзором. Против воли Ареты он затем выдал ее замуж за сиракузянина Тимократа, самого исправного из своих телохранителей. Потом, когда после бегства Дионисия в Локры, Дион овладел Сиракузами, его сестра Аристомаха отправилась к нему в сопровождении Ареты, которая от стыда закрывала лицо покрывалом и не смела заговорить с Дионом как с супругом, ибо подчинилась чужой воле и не соблюла супружеской верности. После заступничества Аристомахи, рассказавшей о том, что Дионисий действовал принуждением, Дион привлек жену и сына к себе и вернул их в родной дом.

48

Не только жители Индии переложили поэмы Гомера на свой язык и поют их, но, если верить рассказам историков, и персидские цари.

49

Фокион, сын Фоки, множество раз избиравшийся стратегом, был приговорен к смерти, брошен в темницу и должен был выпить яд.[385] Когда ему был подан кубок, близкие Фокиона, стоявшие тут же, спросили, не желает ли он передать что-нибудь сыну. «Я прошу его, — произнес Фокион, — не питать к афинянам злобы за то, что я осушу сейчас этот кубок». Человек, который не воздаст Фокиону хвалы и не восхитится его поступком, не может, мне кажется, оценить высоких душевных порывов.

50

Лакедемоняне были чужды искусств и наук, ибо заботились только об упражнениях тела и оружии. Если же возникала нужда в помощи Муз — вспыхивали какие-нибудь болезни, повальное безумие или что-нибудь в этом роде — они по наставлению оракула приглашали иноземцев для исцелений и очищений. Так были позваны Терпандр, Талет, Тиртей, Нимфей из Кидонии и Алкман.[386] Фукидид подтверждает представление о необразованности лакедемонян там, где повествует о Брасиде. Он пишет: «Для лакедемонянина Брасид был сравнительно силен в речах».[387]

51

Врач Менекрат был исполнен столь великой гордыни, что стал называть себя Зевсом. Однажды он начал письмо македонскому царю Филиппу такими словами: «Менекрат-Зевс желает Филиппу здравствовать». Филипп ответил: «Филипп желает Менекрату быть здоровым. Советую тебе отправиться в Антикиру». Царь намекал этим на то, что Менекрат не в своем уме.[388] Как-то раз Филипп устроил пышное пиршество и пригласил на него Менекрата; он велел приготовить ему отдельное ложе, поставить рядом с ним курильницу и угощать гостя благовониями. Остальные же пировали как полагается, ибо столы ломились от яств. Менекрат вначале крепился и радовался оказанной чести, но когда по-настоящему проголодался и обнаружилось, что он человек, и притом недалекий, поднялся со своего ложа и ушел домой со словами, что его оскорбили. Так Филиппу остроумно удалось выставить напоказ глупость Менекрата.

52

Ритор Исократ сравнивал Афины с гетерой. Плененные красотой гетеры жаждут обладать ею, однако нет такого безумца, который бы вздумал на ней жениться. Так и Афины — город восхитительный и несравненный для приезжего, но далеко не сладкий для того, кто там живет постоянно. Этим Исократ намекал на наводнявших Афины сикофантов[389] и на козни городских демагогов.

53

Ничтожные поводы приводили, насколько мне известно, к величайшим войнам. Поводом к персидской войне послужили, как говорят, раздоры самосца Меандрия с афинянами;[390] Пелопоннесская война вспыхнула из-за постановления против мегарцев;[391] так называемая Священная из-за штрафа, наложенного амфиктионами;[392] Херонеева война из-за препирательств с царем Филиппом Афин, не пожелавших принять от него Галонес.[393]

54

Желая образумить разгневанного Александра и успокоить царя, Аристотель написал ему так: «Раздражение и гнев должны обращаться не против низших, а против высших. Равных же тебе нет». Аристотель неизменно подавал Александру мудрые советы и поэтому сделал много полезных дел. Благодаря Аристотелю, например, был отстроен его родной город, разрушенный Филиппом.[394]

55

Ливийцы с почестями хоронят людей, растоптанных слонами на охоте или в сражении, и поют в их честь гимны такого содержания: воистину доблестен тот, кто вступает в борьбу со столь мощным зверем. Они также считают, что почетная гибель — лучший покров для умершего.

56

Диоген из Синопы любил попрекать мегарцев их невежеством и необразованностью. Он также говаривал, что предпочитает быть бараном в хлеву мегарца, чем его сыном. Диоген намекал на то, что мегарцы о своем скоте заботятся, а детьми пренебрегают.

57

Во время похода Александра, сына Филиппа, против Фив боги являли фиванцам знамения и чудеса, чтобы предупредить их об угрозе небывалых бедствий[395] (те же, полагая, что Александр погиб в Иллирии, поносили царя). Озеро в Онхесте, например, непрестанно издавало устрашающий рев, похожий на мычание; неожиданно кровью окрасился источник Дирка с некогда чистой и приятной на вкус водой, протекавший вблизи Исмения и городских стен. Видя это, фиванцы, однако, думали, что божество угрожает македонянам. Паук сплел свою паутину на голове статуи Деметры в ее городском храме; кумир же Афины Алалкоменеиды[396] воспламенился сам собой без того, чтобы на него попал огонь. Было еще много других знамений.

вернуться

379

Сиракузы делились на пять больших частей, одну из которых составляли Эпиполы.

вернуться

380

См. прим. [89].

вернуться

381

Во время пребывания при дворе Дионисия Старшего Филоксен был брошен в каменоломню за то, что не хотел хвалить бездарные стихи тирана. Дифирамб «Киклоп» — пародия на безвкусность произведений Дионисия.

вернуться

382

Имеется в виду Дионисий Старший.

вернуться

383

Галеоты — сицилийские толкователи снов и знамений.

вернуться

384

Подразумевается Дионисий Младший; см. прим. [104].

вернуться

385

См. прим. [145].

вернуться

386

Терпандр, Талет и Тиртей были приглашены по совету оракула для вмешательства в военные дела или внутренние распри; Алкман, согласно господствующей версии предания, попал в Спарту в качестве раба. О личности Нимфея ничего не известно.

вернуться

387

Фукидид. История, IV, 84.

вернуться

388

Город Антикира (Фокида) славился травой, считавшейся средством от душевных болезней.

вернуться

389

См. прим. [128].

вернуться

390

Персидская война 500–449 гг. до н. э.

После смерти Поликрата Меандрий пытался захватить власть, но был изгнан братом Поликрата и искал поддержку в Спарте. О дальнейшей его жизни ничего неизвестно, и события, на которые намекает Элиан, неясны.

вернуться

391

Речь идет о постановлении, предшествовавшем Пелопоннесской войне (431–404 гг. до н. э.), так называемой мегарской псефисме (432 г. до н. э.), под предлогом того, что мегарцы вспахали священную землю, закрывшей для их торговых кораблей все гавани входивших в Афинский морской союз городов.

вернуться

392

«Священная война» 355–346 гг до н. э.

Амфиктионы — члены дельфийского союза городов, по инициативе фиванцев приговорили фокейцев к крупному денежному штрафу. Причина этого приговора неизвестна.

вернуться

393

Афиняне считали о. Галонес своей собственностью и потому отказывались «брать» его у Филиппа, настаивая на том, что они «получают его назад».

вернуться

394

См. прим. [107].

вернуться

395

См. прим. [95].

вернуться

396

Алалкоменеида (Alalkomeneis) — «защитница»; слово произведено от глагола alalkeo — «отражать» и menis — «гнев».