– Но Петрушка в беде. Я должен ей помочь.

– Брид, – встрял Каспар, – если колесо жизни вращается лишь в одну сторону, как мы-то собираемся возвращаться?

Жрица не ответила, она все так же смотрела на рога того лёсика.

– Ты не можешь вернуться, Папоротник. Великая Мать уже решила, кем ты будешь. Ты больше не олень, посмотри на себя. Скоро ты превратишься в человека.

– Не хочу я быть человеком! – заспорил Папоротник, у которого начала линять шерсть на руках. – Я должен вернуться и заботиться о ней. Отдай мне Свирель, я попробую еще раз.

– Не выйдет. Ты появился всего на миг.

– Знаю, – повесил голову Папоротник. – Наверное, мелодию неправильно подобрал. Я все утро пытаюсь. Я хотел пройти через двери Нуйн, но так и не успел поговорить с Высоким Кругом. Меня хотели задержать, и я ухватил Свирель Дуйра.

Брид замерла.

– Слушай. Пение становится громче. Надо отдать им Свирель.

– Нет. Ты что, не знаешь, что они со мной сделают? – Папоротник ухватился за руку Брид, как ребенок. – Люди ведь такие медлительные! Не хочу быть человеком, хочу быть оленем.

– Должно быть, в момент смерти ты хотел, – сказала Брид.

– Хотел, – согласился Папоротник. – Я хотел быть человеком, потому что никто больше не умеет убивать злых волков. А человек может, кого угодно убить.

– Да, – грустно сказала Брид. – Да, и это – наше тяжкое бремя.

– Почему? Это ведь свобода! Подумать только: жить свободным от страха!

– Потому что мы расплачиваемся ответственностью. А настоящая свобода – это жизнь без ответственности.

Чем сильнее человек, тем меньше у него свободы. Мы должны вернуть Свирель, Папоротник, и придется тебе смириться.

– Не могу. Не сейчас. Я долго учился. Я уверен, что уже почти правильно подобрал ноты.

– Тебе удалось отправить через грань лишь саму Свирель, а когда я ее нашла, она притащила сюда нас.

До Каспара начало доходить, что случилось. Благодаря смешному маленькому существу, наполовину человеку, наполовину оленю, они спаслись от волчьих зубов и очутились в другом мире, в Иномирье, во вселенной духов.

– Так мы все-таки умерли, – в ужасе проговорил он.

– Да нет же, – спокойно ответила Брид. – Мы вообще здесь не должны быть. Это ошибка. Харле нас спас, мы все объясним, вернем Свирель и попросим, чтобы нас отправили назад.

Вдруг Брид замолчала и стала смотреть Каспару за спину. Таинственная песня делалась все громче. Песня почти знакомая… Да, точно, Каспар слышал ее в детстве, во снах. Он медленно обернулся.

Перед ними стоял человек, во всяком случае, Каспар так решил. Человек был невысок, наверное, на дюйм ниже его самого, с яркими светлыми волосами, отливавшими в тени деревьев золотом. Каспар принял бы его за эльфа, но Брид говорила, что в «Книге имен» эльфы не упоминаются и, следовательно, их на свете нет. За неимением лучшего слова он назвал бы человека просто красивым. Его кожа напоминала темную слоновую кость, а широко расставленные глаза над высокими скулами сияли пугающим желто-зеленым цветом. Незнакомец был одет в изумрудно-зеленые штаны, голый торс прикрывала лишь кожаная куртка. Гибкое тело охватывала шитая золотом перевязь, к которой крепился колчан со стрелами. С шеи на красном шнурке свисал рог. Человек стоял, широко расставив ноги, и смотрел на них заносчиво, как лорд, недовольный своими крестьянами.

– Итак, мы наконец нашли маленьких воришек, – объявил он твердым, но мелодичным голосом, и двинулся к ним неспешно, размеренно, так Каспар подходил бы к испуганной лошади.

Что-то в этом человеке торра-альтанец немедленно признал за волшебное: голос, плавность движений… К своему стыду, Каспар обнаружил, что боится его. Папоротник, дрожа, спрятался за Брид.

– Лесничий, – попискивал он, – певец Ри-Эрриш, Я тут ни при чем! Совсем ни при чем! Это даже не я придумал!

Лесничий, как его назвали, переводил взгляд с Папоротника на Брид, усмехаясь краем рта. Каспар никак не мог понять, что у него на уме.

– Миледи, Свирель у вас. – Он поклонился Брид с немалым почтением. – Вы очень храбры, раз осмеливаетесь так оскорблять Высокий Круг.

– Я не нарочно, – ответила Брид. – Я не хотела нанести оскорбление, собиралась лишь вернуть – вернуть Свирель вам, а сама возвратиться в…

– Возвратиться, говорите? Значит, вы знаете, где оказались и что делаете? Большинству это неизвестно.

Брид склонила голову.

– И все же мне нужно вернуться. Я должна сделать большую работу.

– В последнее время я слышу эти слова очень часто, – откликнулся лесничий, не раздумывая и с удовольствием оглядывая Брид.

Каспар почувствовал, что у него взыграли инстинкты защитника.

– Кто бы вы ни были, оставьте ее в покое! – сердито велел он, вставая между Брид и незнакомцем.

Тот посмотрел ему в глаза, юноша вздрогнул. Неожиданно лесничий шагнул вперед, поднял руку и хлестнул Каспара по губам.

От удара, оказавшегося куда сильнее, чем можно было предположить, баронский сын упал на землю и удивленно взглянул на человека.

– Кто вы?

– Я Талоркан, старший лесничий. Я отвечаю за все души, проходящие через этот лес, – ответил тот с самодовольной улыбкой. – А ты, мальчик, мне мешаешь.

Вот уже несколько лет никто, кроме, конечно, Морригвэн, не называл Каспара мальчиком.

– Со мной нельзя так говорить, я обладаю силами, – вскричал он, вспоминая о Некронде.

– Спар! – воскликнула Брид.

– Ты мне не указ, Брид. Ни здесь, ни где-либо еще.

– Пожалуйста, – она сменила тон, – пожалуйста, Спар, ради меня, помолчи и дай мне самой разобраться.

– Да, – добавил Папоротник, не высовываясь у нее из-за спины, – помолчи, Спар. Делай, как леди говорит.

Талоркан посмотрел на Каспара и на Папоротника совершенно презрительным одинаковым взглядом и уверенно протянул руку к Брид.

– Свирель моя. Верните ее мне. Вы обязаны.

– Нет, – хладнокровно покачала головой жрица, – пока что не верну. Похоже, мне нужно кое-что за нее получить. Я отдам вам Свирель, но только после того, как увижу Высокий Круг. Полагаю, вы можете меня туда отвести. Нам нужно вернуться.

Талоркан засмеялся.

– Ни один человек не в силах вернуться. Песни магии не позволяют смертным просто так ходить взад-вперед по мирам. С чего бы давать вам такую привилегию?

– Мы не должны были сюда попадать, – терпеливо объяснила Брид. – Мы оказались здесь не по своей воле и должны вернуться – не ради себя, а ради высшего добра.

Талоркан недоверчиво хмыкнул.

– Я видел, как все произошло. Никто не заставлял вас подбирать Свирель, а без этого вас разорвали бы волки. Не так ли? Иди все своим чередом, вы все равно бы здесь оказались. Смерть не обманешь.

Каспар похолодел. Волки. Он медленно прошелся ладонями по телу, ощупал запястья, чтобы удостовериться, что цел.

Брид опустила глаза, а потом опять посмотрела на Талоркана – встречаться с ним взглядом было нелегко.

– Допустим, это правда. Однако Свирель оказалась у меня в руках без всякого моего участия. Я поняла, что это за предмет, благодаря полученному мною образованию, но никаких противоестественных заклинаний, чтобы получить артефакт, я не творила.

– Да, – согласился Талоркан. – Да, но кто-то другой это делал. На путях магии появились трещины и завихрения. А потом появились вы! Вы – первые люди, прорвавшиеся через грань, за весьма долгое время.

Лесничий коснулся пальцами рога, висевшего у него на груди, не сводя пристального взгляда с Брид. Слегка улыбнувшись, он произнес: – Простите, юная леди, я должен созвать Круг. Этот вопрос вправе решить лишь он.

Талоркан набрал полную грудь воздуха и сильно подул в рог. Каспар ожидал долгой мелодичной ноты, а услышал лишь что-то вроде завывания ветра в ущелье. Звук нарастал, пока лес не заполнился шелестом крыльев, а воздух не заколыхался от чего-то невидимого. Потом все стихло, будто весь мир затаил дыхание, предчувствуя что-то важное. Молчание нарушил безумный плач, разнесшийся эхом повсюду.