Дева прошла вдоль стен, рассыпая по полу рябиновые прутья для защиты от злых духов. Когда она завершила круг, Каспар почувствовал в воздухе какое-то звонкое трепетание, будто сила жизни пробудилась и стала ярче.

По ту сторону рябиновой ограды зашевелились призрачные тени, стали шептать жестокие слова, мучавшие Каспара, насмехавшиеся над его мыслями: «Ты стоишь в священном круге с Брид. Здесь вы вместе. Прикоснись к ней, ты же знаешь, что ты ее хочешь», – дразнили они.

Каспар вспыхнул от стыда. Бесплотные голоса хохотали, как хобгоблины. Они сводили его с ума, и он не мог понять, раздаются они из воздуха или это часть его собственного сознания.

Морригвэн достала из складок синей мантии, казавшейся на ее иссохшем теле огромной, мешочек. Он был сделан из кожи священного журавля, птицы предсказаний. Внутри оказалась пригоршня небольших белых вещиц. Морригвэн стиснула их в кулаке.

– Эти кости, Спар, взяты из черепов женщин, занимавших мое место до меня. И с благословения Великой Матери скоро я тоже окажусь среди этих рун.

Морригвэн наугад вытянула три кости и подбросила их в воздух, чтобы они упали так, как пожелают боги. Круг был разделен на три части: первая представляла настоящее, вторая – будущее, третья – прошлое. Руны со стуком легли на пол. Морригвэн опустилась в кресло, не выпуская остальные кости из руки.

– Брид, прочти мне руны, – приказала она, закрыв глаза от усталости.

– Они легли четким узором. Эар, руна конца и смерти, выпала в место прошлого. Ир, руна возрождения, выпала в место настоящего. В месте же будущего лежит Беорк, руна нового начала, именной знак Девы. Редко бывает, чтобы руны выпадали столь четко, и значение их кажется простым и ясным в свете последних событий, – уверенно добавила Брид, не дожидаясь, пока двое старших дадут свое толкование. – Руна Эар означает смерть волчицы, руна Ир жизнь новорожденных волчат, и обе они ведут к руне Беорк, к будущей Деве.

– Ничего не понимаю, – вмешался Каспар. – Ну, найдем мы бродячих волчат – что само по себе нелегко; а как мы узнаем, что это те самые, которые нам нужны?

Морригвэн вдруг уставилась в никуда, часто и неглубоко дыша. Керидвэн подскочила к ней и схватила ее за руку.

– Спар! – отругала она сына. – Думай, что говоришь! Надо больше доверять замыслу Великой Матери. Если волчата должны помочь нам отыскать новую Деву, ты это поймешь, как только их увидишь. Великая Мать найдет способ просветить тебя. Она подаст тебе знак.

Дыхание Морригвэн сделалось глубже.

– Многое в жизни было бы бессмысленным, не имей мы мудрости быть непредусмотрительными. А то, что кажется исполненным значения, часто оказывается вообще его лишенным. Все станет ясно, Спар, – загадочно продолжила Карга, – когда ты принесешь мне волчат. Брид отправится с тобой. Руны сказали мне, что волчата, если они еще живы, сыграют свою роль в нашем поиске. Ты должен их найти.

– Сейчас середина зимы. Охотник сказал, что убил их мать возле Волчьих Зубов. Неподходящее время приближаться к перевалу, – возразил Каспар, хотя по большей части его мысли были все еще прикованы к Друидскому Яйцу и к тому, как избежать расставания с ним.

Карга посмотрела на него невидящими глазами.

– Тем более надо отправляться немедленно. Без твоей помощи волчата не протянут долго. Ты должен найти их, к тому же, возможно, пока Некронд будет для тебя недоступен, твоя одержимость им сойдет на нет. Ведь кто знает, что ты уже успел натворить! – Ее скрипучий голос окреп, крючковатые пальцы стискивали руны. – Сколько раз тебе надо говорить, чтобы ты, наконец, послушался?

Жрица была так дряхла, что рука у нее тряслась, но все равно обладала какой-то огромной силой. Хоть Каспар и знал, что она почти ослепла, однако чувствовал, что Морригвэн видит его насквозь. Смешанные чувства переполняли его. Как это баронский сын может позволить, чтобы какая-то старуха говорила с ним в таком тоне? Халь бы ни за что подобного не потерпел. Но Морригвэн была Каргой, представляла самый страшный лик Великой Матери, а Халь вряд ли настолько тонкая натура, чтобы чувствовать стоящую за спиной у Троицы высших жриц богиню. Понимание их силы испугало Каспара. Во всех них и в каждой он видел Великую Мать и потому любил и почитал жриц.

Дрожа всем телом, разгневанная старуха вцепилась в подлокотники кресла и рывком подняла себя на ноги. Каспар протянул ей руку… Морригвэн отбросила ее в сторону.

– Мне не нужна твоя помощь. Ничего не хочу от юнца, который не внемлет голосу разума. Я уже говорила тебе оставить Некронд в покое. Ты рискуешь своей душой, Некронд уже отчасти поглотил ее. Что же, ты так и не будешь нас слушать? – Она двинулась, спотыкаясь, навстречу тонкому лучику света, пробивавшемуся из-за ставней.

Покраснев от стыда, Каспар пошел за ней. Отойдя в сторону, чтобы остальные две жрицы ее не слышали, Морригвэн втянула в себя воздух, собираясь заговорить, но судорожно закашлялась и упала на руки Каспару. Губы у нее посинели. Костяшки с рунами выскользнули из руки. Две руны Каспару удалось поймать, остальные разлетелись по плитам пола. Морригвэн оперлась на его плечо.

– Дай их мне, – велела она.

Каспар подал ей кости, и жрица, вместо того, чтобы посмотреть на руны, ощупала резные линии потрескавшимися пальцами. Глаз она не отрывала от падавшего из щели между ставнями луча света. Свет зажег ее волосы серебром.

– Эти руны метнули боги. Я не хотела их ронять, а ты поймал две, не раздумывая. Первая – Страйф, руна злой судьбы. А про вторую тебе знать еще рано. – Она погладила руну пальцами. – Эту руну вырезали из черепа моей матери. Не настоящей матери, конечно, а такой, какой я сама прихожусь Керидвэн, матери, вырастившей меня, любившей меня, окружавшей заботой, учившей меня старым путям. Я до сих пор скучаю, и мне без нее тяжело. Когда она умерла, мне на плечи легла тяжелая ноша. Всякий раз, как у меня что-нибудь не получалось, мать брала меня за руку и давала покой и силу. Но она ушла, а теперь и я должна за нею последовать. Вскоре меня не станет, и бремя ответственности ляжет на плечи твоей матери. – Старуха стала беззвучно шевелить губами, будто забыла, о чем говорит. В пальцах она все так же вертела костяную пластинку. – И все же моя мать до сих пор мне помогает. Она отдала руну Каспару.

– Возьми. Боги хотели, чтобы ты ее выбрал, и да ведет она тебя на твоем пути. Найди волчат. Равновесие мира нарушено. Смерть священной волчицы заставляет нас поспешить с поисками Девы. Будем молиться, чтобы волчата скорее привели нас к ней. У меня больше нет сил, творить нужные заклинания.

Карга замолчала, и Каспар вдруг почувствовал, что за плечом у него стоит его мать.

– Отыщи волчат, – сказала Керидвэн. – Забудь на время о Некронде, Спар, разорви свою связь с ним, а не то уничтожишь и нас, и самого себя.

– Открой окно настежь, – велела Морригвэн так громко, что ее было хорошо слышно по всей комнате. – Мне еще есть, что сказать тебе, глупый мальчишка, при свете дня – надеюсь, он даст ясность твоим запутавшимся мыслям.

Не выпуская из руки кусочек кости, Каспар распахнул деревянные ставни, закрывавшие бойницу, и в круглую комнату хлынул свет и свежий воздух. Пламя свечей заплясало, западная погасла, и к потолку лениво потянулась струйка дыма. Каспар вздрогнул, лицо у него покраснело, а рука невольно потянулась к носу. Там, где раньше была Брид, сидела, поглаживая красную саламандру-дракончика, Май. Она все слышала, каждое слово.

Не в силах снести позора, юноша выбежал из комнаты, хлопнув дверью.