Джонни Эджкомбу доставляло удовольствие поражать сотрудников Скотланд-ярда именами знаменитостей, посещавших вечера лорда Астора. Он не заставил также долго просить себя рассказать о пикантных подробностях этих увеселений - например, о вечерах, на которых каждый прибывший гость должен был прыгнуть в наполненный шампанским мраморный бассейн, а затем скинуть с себя промокшую насквозь одежду.
На одном из этих пикантных вечеров молодой музыкант и познакомился с девушкой, которую позднее хотел из ревности застрелить. В то время она была еще одной из многих безымянных «герлс», призванных скрашивать ночные часы знатных гостей лорда Астора. Как ее зовут, откуда она - никого не интересовало. Достаточно было того, что она молода, хороша собой и весела. Только после совершенного на нее цветным музыкантом Джонни
Эджкомбом покушения имя ее - Кристина Килер - стало печататься крупным шрифтом на первых полосах газет и приобрело такую же известность, как имена кинозвезд. Когда разразился скандал, издатели стали предлагать ей шестизначные суммы за мемуары, кинокомпании обещали миллионы за исполнение главной роли в фильме о ее жизни.
Кристина Килер - рыжеватая, бесспорно, очень привлекательная блондинка - происходила из бедной семьи. Она родилась 22 февраля 1942 г. в местечке Врэйсбери, в 15 милях от Лондона. Ее отец бросил семью на произвол судьбы и снова вспомнил о своей младшей дочери, лишь когда имя Кристины запестрело на страницах газет и стало известно, что к ней привалило богатство.
Свои юные годы Кристина Килер провела в вагончике, сколоченном из досок ее отчимом, не имевшим средств снять нормальное жилье. А если ему и удавалось иногда подработать, он охотнее нес деньги в трактир, чем домой. Через Врэйсбери с давних пор пролегала дорога Б-376, по которой в конце недели проносились к находившимся милях в пяти отсюда замкам Виндзор и Кливден элегантные «роллс-ройсы» и стройные спортивные «ягуары». Иногда они даже останавливались во Врэйсбери, если водителю требовались сигареты или бензин. На дороге Б-376 Кристина Килер лет в 13 - 14 начала грезить об огромном, прекрасном и ярком мире; здесь она завела первые знакомства с владельцами машин, не без удовольствия посматривавшими на красивую, рано созревшую девушку. Однако свой путь вверх - или вниз, кто как считает, - она проделала не в быстроходном «ягуаре», мчавшемся прямо в замок Кливден. Ей пришлось, начиная с азов, обучаться своему ремеслу.
По соседству с Врэйсбери находился военный аэродром с расквартированной на нем эскадрильей американских бомбардировщиков. Здесь Кристина впервые узнала, что с помощью красивого личика, хорошей фигурки и приветливого обхождения с мужчинами можно за один вечер заработать больше, чем если целую неделю копать и грузить гравий в карьерах Врэйсбери. К тому времени, когда мать сообразила, откуда у Кристины модные ботинки, дорогие нейлоновые чулки и черное белье, где проводит она вечера, а иногда и ночи, упреки и побои были уже бессильны что-либо изменить. 15-летняя Кристина не соглашалась больше сойти с избранного пути, открывавшего для нее единственный выход из нищеты и нужды ее детства. Она готова была следовать этим путем до конца и, уйдя из дома, обосновалась в лондонском Сохо в качестве одной из «герлс» третьесортного кабаре с пивным баром. В 16 лет она была девицей легкого поведения, доступной для каждого, кто был готов уплатить два фунта за проведенную с ней ночь.
Когда ей исполнилось 17 лет, произошло событие, которое могло бы, пожалуй, изменить ее жизнь. У нее родился ребенок. Имени его отца она не знала. Возможно, забота об этом недоношенном младенце и материнское чувство к нему дали бы ей силы начать жить по-иному. Однако маленький Питер умер, когда ему было всего шесть дней. Вызванное этим разочарование ожесточило Кристину и, завершив формирование ее характера, окончательно определило дальнейший жизненный путь. В том же году произошло еще одно важное для нее событие. Ее открыл фотограф, снимавший хорошеньких девушек для соответствующих журналов. Один такой лондонский журнал даже поместил ее цветное фото на обложке.
Для Кристины Килер это явилось следующей ступенью к восхождению. Ее привлекательное, многообещающее лицо обратило на себя внимание людей, рассматривающих такие снимки с коммерческой точки зрения. Она получила предложение от нескольких почтенных лондонских клубов и приняла самое выгодное из них. За 15 фунтов в неделю она поступила в кабаре при широко известном клубе «Мюррей» на Бик-стрит. В воздушном, украшенном блестками наряде она проделывала на маленькой сцене несколько ритмических движений, после чего по приглашению кого-нибудь из посетителей подсаживалась к его столику.
Однажды обер-кельнер передал ей такое предложение от Петера Рахманна. Обычно в этих случаях он говорил девушке несколько слов о материальном положении посетителя. Когда Кристина ворчливо спросила, что представляет собой этот Рахманн, обер-кельнер коротко ответил:
- Я был бы рад получить десятую долю той суммы, на которую он раскошелится, если ты сумеешь ему понравиться.
Он не преувеличивал. Петер Рахманн был одним из самых богатых и одновременно самых темных лондонских дельцов. 16 лет назад он прибыл беженцем в Англию, не имея ни подданства, ни денег. Откуда он явился - этого никто так и не узнал. Вначале он работал простым истопником в одной из лондонских трущоб, но уже очень скоро занял место управляющего, а за каких-нибудь несколько лет умудрился спекуляцией и ростовщичеством почти незаметно нажить миллионное состояние. Счастье улыбнулось ему, когда в 1957 году консервативное британское правительство отменило закон о защите прав квартиросъемщиков, а с ним и все ограничения в оплате квартир в старых и ветхих домах. Кое-как прибрав нежилые подвалы, Рахманн стал за высокую почасовую оплату сдавать их внаем проституткам. Полученную от этого прибыль он пустил в оборот для дел более крупного масштаба. Весьма на руку ему явился чудовищный жилищный кризис в Лондоне. Под лицемерным предлогом оказания социальной помощи Рахманн улучшал жилищные условия какой-нибудь одной семье, а в освободившуюся квартиру помещал различных деклассированных субъектов с заданием любым путем выжить из дома других квартиросъемщиков. На это, конечно, требовалось время, но рано или поздно добропорядочные жильцы не выдерживали постоянного шума и скандалов, учиняемых вновь прибывшими. Так, мало-помалу освобождая один дом за другим, Рахманн сдавал их за огромные деньги содержателям притонов и всевозможным «джентльменам удачи», обделывающим в Сохо свои преступные делишки. А на прибыль от этого он покупал новый квартал таких же домов и повторял с ним аналогичную операцию, постепенно превращая прежние жилища бедняков в цитадели порока. Так он и стал за несколько лет одним из крупнейших лондонских землевладельцев, обладателем многих миллионов - наглядное доказательство того, что «Трехгрошовая опера» Брехта далеко не история и что социально-критические романы Чарлза Диккенса не утеряли своей актуальности и поныне!
Кристину Килер эти не слишком почтенные дела Петера Рахманна беспокоить не могли. Сам он давно уже жил не в трущобах, а в роскошной вилле в квартале Регент-парка. Почти сорокалетнюю разницу в возрасте между собой и Кристиной и свою малопривлекательную наружность - Рахманн был низеньким, толстым и уродливым, как сказочный гном, - он постарался компенсировать весьма щедрыми подарками. Он снял для Кристины превосходную квартиру, по соседству с собственной виллой, купил ей норковое манто, драгоценности, наряды и, конечно, быстроходный спортивный автомобиль.
И все же Кристина только несколько месяцев терпела связь с выскочкой-миллионером, а затем отослала ему ключи от квартиры и от машины, драгоценности, норку и наряды. Вся роскошь, какой он ее окружил, не могла изменить того факта, что он всего лишь король трущоб, человек низкого общественного положения. Она же мечтала о социальном взлете, и для этого ей требовалось иное общество.
