Судебное следствие, летевшее на всех парах, подобно курьерскому поезду, внезапно застопорилось.

- Гм… - после долгого раздумья произнес Альфке. - Я уже и сам ломал себе над этим голову. Но при всем желании не могу сказать. Жизнь ведь с каждым годом дорожает, и деньги летят так, что не замечаешь…

В конце концов суду пришлось удовольствоваться этим объяснением.

Потешил публику и эксперт-психиатр, которому надлежало оценить психическое состояние Альфке в период, относящийся к преступлениям: не мог ли он находиться в то время в невменяемом состоянии? Почти с восхищением профессор заявил, что впервые за долгое время столкнулся с человеком, у которого даже психиатр не может обнаружить никаких дефектов.

- Он обладает таким редкостным психическим и физическим здоровьем, что любая полиция мира с радостью приняла бы его в свои ряды, - восторженно резюмировал эксперт и признал Гуго Альфке полностью ответственным за все содеянное.

Когда же защитник подсудимого доктор Ройтер спросил, как могло случиться, что полицейский вахмистр, имевший твердый, постоянный заработок и не обнаруживавший прежде преступных наклонностей, вдруг вступил на путь, столь отклоняющийся от нормы, психиатр изумленно ответил:

- Альфке хотел без больших усилий сделаться миллионером. Я дословно передаю вам то, что он сам мне сказал. Это не ненормальность и тем более не патология в смысле параграфа 51, предусматривающего невменяемость. Этого сейчас хотят у нас все!

Такую психологическую мотивировку необходимости банковских ограблений разделил в своем решении и суд, в тот же вечер приговоривший Гуго Альфке к 12 годам заключения в каторжной тюрьме с последующим поражением в правах сроком на 10 лет, пожизненному лишению права на управление автомобилем и отдаче под надзор полиции. Последнее вызвало в зале новую вспышку приглушенного веселья.

Альфке выслушал приговор с той же туповато-приветливой миной, с какой при исполнении служебных обязанностей встречал посетителей главного полицейского управления, а в свободное от работы время с помощью служебного пистолета грабил северогерманские банки. Удивило его только пожизненное лишение водительских прав. Председатель суда с готовностью дал ему объяснение:

- Поскольку часть своих преступлений вы совершили, пользуясь автомобилем, можно считать, что водительские права являлись для вас орудием преступления. А по существующему уголовно-процессуальному кодексу орудия преступления изымаются судом на всегда.

Впрочем, если не считать этого единственного неприятного сюрприза, Альфке не имел оснований жаловаться на строгость приговора. Будь раскрыты все его преступления, суд приговорил бы его к пожизненному заключению в каторжной тюрьме и отобрал бы не только водительские права, но, по меньшей мере, еще полмиллиона похищенных марок. А так можно считать, что за 12 лет пребывания в тюрьме (если ему вообще придется полностью отбыть срок) Альфке будет ежемесячно «зарабатывать» около 3500 марок, то есть больше, чем по-лицей-президент: в судебном приговоре размеры награбленного не упоминались, и после отбытия наказания оно станет его неотъемлемой собственностью.

Когда процесс закончился и Альфке увели, один из полицейских, охранявший зал, мечтательно сказал товарищу:

- Эх, знать бы, где этот тип спрятал деньги! Вот было бы дело…

«Без больших усилий разбогатеть» - вот что сделалось мотивом преступлений для миллиона с лишним граждан Федеративной Республики, схваченных полицией за один только 1968 год. Свыше половины этих правонарушителей преступили закон впервые. Подобный феномен, характерный не только для Федеративной Республики Германии, но и для всего капиталистического мира, вызвал целый поток всевозможных объяснений. Появились новые термины, вроде «преступность в результате пресыщения», «криминальные неврозы», «преступность в результате безделья», «преступность как результат жадности». Все это способы обойти истинные причины роста преступности.

В действительности суть заключается в самом общественном порядке, при котором два миллиона раскрытых правонарушений не принесли преступникам и десятой доли той незаконной добычи, какую с помощью различного рода махинаций ежегодно кладут в карман представители так называемой «почтенной верхушки общества». Мюнхенская промышленно-торговая палата оценивает ущерб, наносимый этими махинациями, в 10 миллиардов марок. По мнению руководителя Института криминалистики при Франкфуртском университете, от 80 до 90 процентов такого рода преступлений остаются нераскрытыми или вообще не квалифицируются как преступления. Они совершаются росчерком пера за письменным столом того или другого из промышленных тузов по консультации с известными юристами.

Почему грабитель банка, перепрыгивая через барьер, должен испытывать угрызения совести, если он знает, что банк не несет ни марки убытка, а владельцы банка и пальцем не шевельнут, чтобы воспрепятствовать ограблению? Западногерманская полиция считает, что количество банковских ограблений снизилось бы на 70 - 80 процентов, будь банки оборудованы необходимым предохранительным и сигнальным устройством.

За 50 марок в год мы можем застраховать от кражи 50 тысяч марок. За 7 тысяч марок мы могли бы установить на окошках касс пуленепробиваемые стекла и гарантировать себя от ограблений. Но нам невыгодно тратить такие деньги. Куда выгоднее быть ограбленным.

«Преступление является одной из неотъемлемых составных частей нашего общества. Оно так же определяет наше бытие, как автомобиль, стиральная машина и телевизор, и служит, в сущности, таким же символом нашего образа жизни».

Мы процитировали не высказывание какого-то циника-одиночки, а официальное заявление, сделанное по западногерманскому телевидению 1 октября 1967 года в связи с вопросом о росте числа преступлений в Федеративной Республике.

750 000 человек убито в Америке в текущем столетии - больше, чем потеряли американцы на полях сражений во всех происшедших до настоящего времени войнах. 23,7 %, т. е. 177 750 убийств, остались нераскрытыми…

«Ньюсуик», 23 октября 1967 г.

К числу 750 000 убийств, совершившихся в Америке в текущем столетии, о которых сообщает издающийся в США журнал «Ньюсуик», относится и убийство, совершенное во вторник 10 октября 1967 года в Манхэттене, в Нью-Йорке. И, как 177 750 убийств до этого, оно и по сей день остается нераскрытым.

В 21 час с несколькими минутами 23-летняя Эрика Бунне покинула элегантные апартаменты на Парк-авеню, 37. В манто из белой аляскинской норки села она в такси, вызванное для нее швейцаром, и велела шоферу отвезти ее в изысканный ночной бар на Бродвее. С этой минуты Эрика Бунне, такси и шофер бесследно исчезли.

Только 17 октября прокурор по делам об убийствах и исчезновениях Раймонд Б. Грюневальд сделал сообщение представителям печати. В нескольких словах, как о чем-то несущественном, заявил он полицейским репортерам, прибывшим, как всегда, за свежими новостями:

- Я думаю, что исчезнувшая похищена и убита по поручению гангстерского синдиката. Вероятнее всего, это сделано с целью предотвратить возможные разоблачения с ее стороны на предстоящем процессе торговцев наркотиками. Она исчезла накануне явки в прокуратуру для дачи показаний на предварительном следствии. Надеюсь, этих сведений будет достаточно для вашего сообщения.

Несмотря на предельную краткость этого заявления, репортеры не задали прокурору ни одного вопроса, должно быть, потому, что ежедневным сообщениям об убийствах газеты уделяют каких-нибудь пять строк. По статистическим данным, в Америке каждые 47 минут совершается убийство, что составляет 31 убийство в сутки, или более 11 тысяч убийств в год. И это на протяжении 67 лет. Естественно, что интерес читателей к убийствам притупился. После того как за последний год моряк Ричард Шпек в Чикаго, в спальне общежития училища медицинских сестер, убил восемь девушек, студент Чарльз Уит-мэн с крыши техасского университета в Остине ради забавы из спортивного ружья перестрелял, как зайцев, 16 человек, а 18-летний школьник Роберт Смит в Мезе (штат Аризона) штурмовал парикмахерскую и из армейского пистолета застрелил пятерых ожидавших холодной завивки женщин, сообщения о единичных убийствах не даются под кричащими заголовками на первых полосах газет.