Так случилось и с Кершем. Чтобы объявить его врагом Америки, коммунистом, агентом Москвы, не требовалось никаких доказательств. Достаточно было высказываний - а он позволял их себе частенько, - чтобы вызвать его в сенатскую комиссию по расследованию антиамериканской деятельности.

Мысли Джека Керша далеко обогнали самолет. Он уже видел себя стоящим перед комиссией, слышал насмешливые голоса сенаторов, ощущал на себе стеклянные, мертвые глаза телевизионных камер. Щелканье фотоаппаратов и торопливые вопросы репортеров явственно отдавались у него в ушах. Перед глазами мелькали кричащие заголовки газет: «Высокопоставленный правительственный чиновник разоблачен как агент Кремля!»

От этих мыслей Керш совсем пал духом. Он попытался закурить, но спички ломались в дрожащих пальцах. Адвокат, наклонившись к нему, щелкнул зажигалкой.

- Успокойтесь, Керш. Не так страшен черт, как его малюют.

Сделав несколько затяжек, Керш спросил:

- Вы правда думаете, что у нас есть шанс опровергнуть эти бессмысленные обвинения? Им ведь нужно от меня отделаться. Ведь у всей этой затеи с комиссией Маккарти единственная цель - освободить теплые местечки для бонз из демократической партии. При чем здесь борьба с антиамериканской деятельностью? Коррупция в чистом виде - и ничего больше. Каждый, кто осмеливается критиковать правительственную политику, какова бы она на самом деле ни была, объявляется врагом государства. После подобной диффамации никакой суд уже не нужен. Шуму от этой комиссии столько, что стоит там побывать, и ты человек конченый…

- Вы видите все в слишком черном свете, Керш, - попытался разубедить его адвокат. - Завтра дело прояснится.

Беседу прервал голос из репродуктора. Второй пилот объявил:

- Мы летим на высоте 6000 футов, скорость полета - 480 километров в час. Погода отличная. Желаем вам приятного путешествия.

Командир корабля и второй пилот были старыми, опытными летчиками, налетавшими свыше миллиона километров без малейшей аварии. Даже во время войны их ни разу не задел огонь вражеских зенитных батарей, хотя каждый из них совершил более тысячи боевых вылетов на Рур и Берлин. Разве могло что-нибудь случиться с ними на этой гражданской воздушной машине, великолепно оснащенной технически?

Командир корабля, не заметив, что радист протягивает ему кофе, задел плечом чашку. Она упала на пол и разбилась.

- Посуда бьется к счастью, шеф, - улыбнулся радист.

- А нам зачем? Война, слава богу, давно кончилась. С нашей таратайкой ничего дурного не случится. - Широкое лицо командира озарилось улыбкой. - Теперь летать станет интересно, только когда начнем держать путь к звездам! - Он посмотрел вверх, на небьющееся стекло кабины, но увидел не звезды, а лишь приборную доску и скучающе зевнул.

В пассажирском салоне миссис Дейзи Кинг подозвала стюардессу. Она облила платье вишневым компотом.

Девушка поспешила на помощь с пятновыводителем и тряпочкой.

- О боже мой, - запричитала миссис Кинг. - Не могу же я в таком виде появиться в Портленде. Это ужасно!

Стюардесса мягко, предупредительно улыбнулась:

- Не тревожьтесь, сударыня. Сейчас пятна исчезнут. Потерпите несколько минут.

Миссис Кинг все же не успокаивалась.

- Я лучше переоденусь. - Она порывисто встала со своего места: - Принесите, пожалуйста, мой чемодан.

Стюардесса дружелюбно, но решительно покачала головой. Грузовая кабина была заперта, и только командир корабля мог в случае крайней необходимости открыть ее. Экипажу строжайшим образом запрещалось приносить пассажирам багаж во время полета. Это была мера предосторожности против возможных диверсий. И стюардесса только вежливо извинилась:

- Мне очень жаль, сударыня, но это невозможно.

Миссис Кинг, обиженно поджав губы, снова села и принялась сердито разглядывать кроваво-красное пятно на подоле. Затем посмотрела на свои ручные часы. Стрелки стояли на семи, но эти часы на одну минуту опережали часовой механизм адской машины. Там секундная стрелка проделала еще один круг, прежде чем сработал взрыватель.

Фермер Клифф Брубейкер в Колорадо только что задал коровам корм и собрался покончить с дневными трудами. Он запер хлев и направился к дому, где жена и дети ожидали его с ужином. Как и каждый вечер в это время, он услышал шум пролетающего над его домом в северном направлении самолета компании «Юнайтед эйрлайнс». Как и каждый вечер, он, задрав голову, увидел темную тень, ограниченную с обеих сторон бортовыми огнями.

В следующую секунду тень разорвало яркое пламя. Падающая звезда, подумал было фермер, в первый момент восхищенный редкостным зрелищем. Однако тут же в доме зазвенели стекла, а вдалеке послышался глухой рокот, напоминающий раскат грома. Звезда разлетелась фейерверком.

- Ах, - услышал Брубейкер с порога голос жены. - Видишь, Клифф, падающая звезда?

Брубейкер все еще не сводил глаз с неба. Огненные шары медленно спускались на землю, рассыпаясь на бесчисленные маленькие звездочки. А между ними полыхали на ветру сполохи. Это горел вытекающий из баков самолета бензин.

Брубейкер рывком повернулся к жене.

- Это не падающая звезда, - взволнованно произнес он. - Это вечерний самолет в Портленд. Там что-то… - Оборвав фразу, он бросился в дом к телефону и набрал единственный номер, который ему пришел в голову, - пожарной команды.

- Самолет разбился, - еле выдохнул он, услышав голос на другом конце провода, а затем отрывисто рассказал о своих наблюдениях.

Миссис Брубейкер, которая тем временем тоже вошла в дом, все еще не понимала, что происходит.

- В чем дело? - спросила она. - О каком самолете ты говоришь? И с кем ты вообще разговариваешь?…

Уже через несколько минут известие о воздушной катастрофе было передано в Денвер. В 19 часов 30 минут денверская радиостанция прервала передачу танцевальной музыки. Диктор коротко, в нескольких словах, сообщил о гибели самолета ДС-6-В и попросил живущих в районе аварии помочь в спасательных работах. Затем снова зазвучала танцевальная музыка.

Через полчаса краткое сообщение о катастрофе было передано и всеми другими радио- и телевизионными станциями Америки. Взволновало оно, в сущности, только тех, кому были дороги погибшие, да еще, конечно, директоров и акционеров «Юнайтед эйрлайнс корпорейшн». Каждая такая авария неизбежно отражалась на бирже. В ближайшие недели акции «Юнайтед эйрлайцс» должны были упасть самое малое на 20 пунктов. Об этом можно было судить по примеру печально известной серии катастроф британских самолетов «Комета». Для «Юнайтед эйрлайнс корпорейшн» при общем капитале 130 миллионов долларов потеря составила бы 26 миллионов. Да, для компании это был черный день…

По техническим причинам расследование причин катастрофы было отложено до следующего утра. Погибшим все равно ничем нельзя было уже помочь, а разыскивать ночью разлетевшиеся во все стороны обломки было занятием бесполезным. Да и место гибели еще не было точно известно.

На следующее утро, 2 ноября, к фермеру Брубейкеру явились инспектор местной полиции, окружной прокурор, шериф и два представителя авиакомпании. Мистер Брубейкер, вслед за ним миссис Брубейкер, затем их малолетние дети и, наконец, соседи со всеми подробностями рассказали о случившемся.

Показания были запротоколированы, однако дело от этого не прояснилось.

Был ли вообще смысл выяснять технические подробности катастрофы? Местная следственная комиссия в этом сомневалась. Свидетелей, которые могли бы рассказать, как все произошло, в живых не осталось, а самолет разлетелся на тысячи кусков. И если бы даже в результате многодневной кропотливой работы удалось все их собрать, что бы это позволило выяснить кроме и так уже известного факта, что ДС-6-В взорвался, упал и сгорел?

Допустим, эксперты установили бы, каким образом возникла течь в газопроводе или как произошло короткое замыкание или нашли еще какую-то причину взрыва. Кому была бы от этого польза? Конечно же не мертвым, и не полиции, и уж наверняка не авиакомпании. Ее представители меньше всего стремились широко оповещать обо всех подробностях несчастья.