Но, несмотря на то что для встречи торговцев наркотиками все было подготовлено, превосходный план сорвался. Сирагуза в номере 334 напрасно приникал ухом к подслушивающему устройству. До его слуха не долетело ни слова. С четверть часа он еще надеялся, что дело в какой-то технической неисправности, но затем, охваченный недобрым предчувствием, ворвался со своими сотрудниками в номер 333. Оба агента ФБР, которые должны были изображать покупателей героина, лежали связанные и оглушенные на дорогом ковре. Оней и Леани бесследно исчезли, как и 45 000 долларов, которыми были снабжены агенты. Хотя Сирагуза немедленно приказал тщательно обыскать яхту «Марфа», все усилия его сотрудников остались бесплодными. Агенты ФБР буквально перевернули яхту вверх дном, облазили ее всю, заглянули во все щели, чуть ли не разобрали судно по частям, но следов наркотика так и не нашли. Капитан и команда с невинными лицами наблюдали за их тщетными поисками.
Агенты ФБР ничего не нашли и не могли ничего найти, потому что весь незаконный фрахт еще накануне ночью в трех милях от берега был перегружен на катер, который и доставил его в Марсель. Яхта была заблаговременно по радио предупреждена о действиях ФБР. Чарлз Сирагуза узнал об этом только три дня спустя, когда французская береговая радиостанция Интерпола с трудом расшифровала перехваченную радиограмму.
Кому было известно о действиях Сирагузы? Только нескольким его подчиненным да начальству в Вашингтоне, которому он перед операцией должен был доложить о ней по телефону. В своих сотрудниках Сирагуза не сомневался. Он знал, что может полностью на них положиться и что на предательство ни один не способен. Значит, торговцы наркотиками получили предупреждение из центрального штаба ФБР в Вашингтоне. Сирагуза еще раз убедился, что высшие правительственные органы теснейшим образом связаны с миром гангстеров. Он без труда выяснил, кто непосредственно подал сигнал яхте «Марфа» и руководил выгрузкой героина. В Неаполе, на самом берегу, стояла белая вилла Лукки Лучано, на крыше которой высилась антенна коротковолнового передатчика.
Сирагуза, однако, не сдался. Он знал, что пакеты с героином должны быть доставлены в Нью-Йорк на океанском лайнере «Индепенденс». Связавшись по телефону с Марселем, он выяснил, когда вышел «Индепенденс» и когда он ожидается в Нью-Йорке. Этих сведений было, однако, недостаточно. На лайнере типа «Индепенденс» имеется тысяча возможностей спрятать что угодно. К тому же в тот момент корабль находился в Атлантическом океане, то есть далеко за пределами досягаемости. А в Нью-Йорке его должны были разгружать портовые рабочие, принадлежащие к контролируемому гангстерским синдикатом профсоюзу.
Только случай помог Сирагузе снова напасть на след торговцев наркотиками. Повинен в этом был пастор О'Коннор, которому надлежало заботиться о спасении душ иммигрантов, но который все же не мог отказать себе в удовольствии регулярно посещать студию «девушек-картинок».
Такие студии являются частными предприятиями, позволяющими в любых позах фотографировать голых девушек. Модели поставляет владелец студии. От посетителя требуется только уплатить пять долларов за вход и иметь при себе фотоаппарат. В Нью-Йорке подобные студии существуют вполне легально и даже дают объявления в газетах. Судя по этим объявлениям, в одном только Манхэттене их должно быть около сотни.
Два-три раза в неделю, сменив свою черную рясу на неброский фланелевый костюм, пастор О'Коннор посещал «секс-студию» на 51-й улице.
Нелегко было бы Чарлзу Сирагузе вновь уцепиться за оборвавшийся след, если бы однажды при посещении студии О'Коннор не попался на глаза лейтенанту Пауэр-су из отдела по борьбе с контрабандой при нью-йоркской портовой полиции. Духовный пастырь прибывающих в Америку иммигрантов давно был знаком лейтенанту, и тот узнал его, несмотря на фланелевый костюм. Сначала то обстоятельство, что служитель церкви находит удовольствие в такого рода плотских утехах, только шокировало Пауэрса, но затем в нем заговорила профессиональная подозрительность.
Пастор О'Коннор, размышлял лейтенант, в качестве духовного лица поднимается на каждое прибывающее в Нью-Йорк пассажирское судно и затем покидает его, не подвергаясь обычному таможенному и полицейскому контролю. На маленьком баркасе, принадлежавшем иммигрантским властям, он каждый день беспрепятственно разъезжает по заливу, и никому даже в голову не приходит подозревать его в чем-либо недозволенном. Да и кто осмелился бы усомниться в порядочности служителя божия? Однако посещение О'Коннором столь сомнительного места, как этакая студия, доказывает, что он, несмотря на свой духовный сан, способен прельщаться и греховными радостями. Так не поддался ли он и другим соблазнам? Разве исключено, что он злоупотребляет доверием властей для различного рода контрабандных махинаций?
Придя к такому выводу, делающему честь его сообразительности, лейтенант Пауэре доложил свои соображения начальству. С этого часа за пастором было установлено наблюдение, и 16 сентября 1959 года справедливость умозаключения Пауэрса подтвердилась.
На борту океанского лайнера «Индепенденс» пастор О'Коннор обратился с приветственным словом к 75 иммигрантам из Италии и призвал их во всех делах следовать заповедям господним. В благодарность один из прибывших передал пастору деревянную фигуру апостола Павла, несколько раз подчеркнув, что собственноручно вырезал ее специально для подарка.
Безобидная деревянная фигурка в полметра высотой сразу насторожила представителей иммиграционных властей. Они позволили пастору дочитать до конца «Отче наш» но, когда он собрался уже перейти на свой баркас, остановили его.
При ближайшем рассмотрении фигурка оказалась полой и набитой белым порошком. В лаборатории ФБР сразу установили, что это героин. В фигурке содержалось 35 килограммов этого сильнейшего и самого дорогого наркотика. Такого количества хватило бы больше чем на 7 миллионов ампул. На «черном рынке» одна ампула героина стоит 3 доллара, то есть апостол Павел заключал в себе состояние в 21 миллион долларов.
Чарлз Сирагуза, узнав о неожиданном улове своих нью-йоркских коллег, потер от удовольствия руки. Это возмещало неудачу в отеле «Рул». Сирагуза понимал, что за портовым пастором, который по отпечаткам пальцев оказался гангстером Элмером Берком, раз десять привлекавшимся к ответственности за убийства и спекуляцию наркотиками, скрывается широко разветвленная крупная организация. Один человек не мог бы проворачивать такие дела.
У отдела по борьбе с наркотиками появилась надежда выйти через Берка на главарей всей банды. Элмер Берк отнюдь не был мелким посредником, не знающим своих хозяев. Он имел связь с такими заправилами преступного мира, как Лукки Лучано, Альберт Анастазиа, Вито Дженовезе. Значит, от него можно было узнать многое. Необходимо было только заставить его «запеть».
Чтобы длинная рука преступного мира не могла дотянуться до Берка и раньше времени заткнуть ему рот, арест его скрыли от прессы. В тюремном журнале и в полицейских протоколах он значился под другим именем, и лишь очень немногие агенты ФБР знали, кто он на самом деле. Его не оставили в Нью-Йорке, а перевели в Канзас-Сити, в тюрьму, оборудованную по последнему слову техники и полностью исключающую возможность побега.
Делом занялся сам Чарлз Сирагуза, и после изматывающих восьмидневных допросов Элмер Берк действительно выложил все, что знал. Он назвал имена посредников, адреса подпольных химических лабораторий, в которых изготовляли раствор героина и заполняли им ампулы, и, наконец, выдал главарей всего предприятия: Лукки Лучано в Неаполе и Вито Дженовезе в Нью-Йорке.
Самым важным было, однако, то, что Берк выразил готовность подтвердить свои показания перед прокурором и судом, подкрепив их присягой. Для Сирагузы, который давно уже располагал всеми сведениями о закулисной стороне торговли наркотиками и о ее заправилах, но до сих пор не имел свидетелей, необходимых, чтобы положить конец этому преступному промыслу, заполучить такого свидетеля обвинения, как Элмер Берк, было необычайно ценно.
