До вынесения приговора общественное мнение, созданное полицейскими сообщениями в прессе, было целиком против Слэйтера. Теперь наступил крутой перелом. За какую-нибудь неделю только одна крупная газета собрала 200 000 подписей под обращением, направленным статс-секретарю по делам Шотландии в Британской палате общин с ходатайством об отмене смертного приговора. Такие же требования были приняты на многих митингах протеста. Известнейшие ученые-правоведы Британии сэр Герберт Стефан и сэр Эдвард Маршалл-Холл, а также пожалованный дворянским титулом знаменитый писатель, создавший легендарного сыщика Шерлока Холмса, сэр Артур Конан Дойл вступились за Слэйтера. Но все их усилия добиться ревизии приговора были тщетны. По тогдашнему шотландскому законодательству вердикт присяжных ни при каких обстоятельствах пересмотру не подлежал.
Однако поднятая во всем мире буря возмущения была столь сильна, что власти не осмеливались привести в исполнение смертный приговор. Статс-секретарь по делам Шотландии рекомендовал королю помиловать осужденного. 26 мая 1909 года, за четырнадцать часов до назначенного срока казни, Оскару Слэйтеру по королевскому указу смертная казнь была «милостиво» заменена пожизненным тюремным заключением. Этим на время были успокоены страсти, да и не могли же газеты изо дня в день заниматься только одним-единственным судебным скандалом, когда в Британском королевстве было достаточно других позорно скандальных историй.
Был, однако, человек, с первой минуты знавший, что убийца мисс Гилхрист не Слэйтер, а кто-то из высших слоев общества. И этот человек - полицейский Тренч - потихоньку сам занялся поисками преступника. Он понимал, что только горничная покойной может сказать ему, кто на самом деле выскочил сразу после убийства из дома № 15 по Вест-Принц-стрит. Но Элен Лэмби сразу после процесса скрылась из Глазго. Каким образом Тренч сумел все же через два года разыскать ее, неизвестно.
Как бы то ни было, в 1911 году она жила на дорогом английском морском курорте в Брайтоне, в вилле из шестнадцати комнат, и притом не в качестве горничной, а как госпожа с целым штатом собственных слуг. Тренч долго вел наблюдение за ней и в конце концов установил, что она является любовницей человека, который, когда нельзя было уже больше не упоминать о нем, был по распоряжению прокурора его величества короля занесен в протоколы под таинственными инициалами «А. Б.».
От второй свидетельницы обвинения, Мэри Бэрроумэн, Тренч сумел добиться признания, что она была подкуплена комиссией по расследованию убийств. Еще до этого Тренч подверг ее показания тщательной проверке и выяснил, что в день и час убийства, когда она якобы видела Оскара Слэйтера неподалеку от дома мисс Гилхрист, она в действительности находилась в камере предварительного заключения. В свои 16 лет она уже занималась проституцией, за что и была задержана. Над ней нависла угроза очутиться в работном доме. А кроме того, она подозревалась в соучастии в ограблении. Таким путем она и познакомилась с суперинтендантом Ордом, который пообещал ей свободу в награду за ее показания против Слэйтера. Теперь и эта свидетельница тоже была прекрасно обеспечена.
Кажется почти непостижимым, что подобное неслыханное по своей изощренности убийство могло произойти в стране, издавна претендующей на то, чтобы именоваться оплотом законности и правопорядка. Но все вышеописанное бледнеет перед последующими махинациями королевских судебных органов, направленными на сокрытие истинного убийцы Марион Гилхрист.
Полицейский Тренч, все еще наивно веривший, что торжество справедливости может быть достигнуто предписанными законом путями, передал результаты своего расследования королевскому прокурору Александру Эру. В ответ Тренчу было указано, что принятая им присяга обязывает его к абсолютному сохранению тайны, а через несколько дней его перевели в отдаленный полицейский участок на шотландском острове Малл.
Только теперь Тренч наконец-то понял, что должен избрать другой путь, чтобы дело Слэйтера действительно было раскрыто. Он вспомнил, что газеты сообщали об участии, которое проявил к осужденному известный писатель Конан Дойл, и написал ему конфиденциальное письмо, изложив в нем все, что сумел разузнать о закулисной стороне убийства Марион Гилхрист.
Конан Дойл тут же взялся за дело и вместе с другим всемирно известным английским автором детективных романов Эдгаром Уоллесом написал брошюру «Дело Слэйтера», рассказав в ней правду об убийстве Марион Гилхрист. Издание брошюры Конан Дойл финансировал сам. Знаменательно, однако, что даже он не осмелился назвать действительного убийцу, имя которого Тренч ему, несомненно, сообщил. Он лишь требовал пересмотра дела и реабилитации Оскара Слэйтера. Когда после выпуска брошюры почти уже забытая история снова оказалась у всех на устах, палата общин на созванной чрезвычайной сессии постановила произвести тайное расследование, которое статс-секретарь по делам Шотландии поручил начальнику полиции Глазго Джону А. Смиту.
23, 24 и 25 апреля 1914 года в Глазго проводилось следствие, на котором присутствовали шериф, лорд Гэтри, председательствовавший на процессе 1909 года, протоколист и несколько прежних свидетелей. Тренча вызвали на последний день заседаний, и он прибыл в Глазго ранним утром 25 апреля. Ему дали возможность поделиться всеми собранными им сведениями, начиная от первого дознания, произведенного на месте преступления, и кончая беседами, которые он имел с обеими подкупленными лжесвидетельницами. Протокол допроса Тренча содержит все детали его высказываний, нет в нем только одного - имени убийцы! Всюду, где Тренч упоминал о нем, в протоколе стоят лишь буквы «А. Б.».
Одна из вызванных на это тайное следствие свидетельниц все же не явилась: бывшая горничная покойной, единственная, кроме Тренча, знавшая, кто скрывается под инициалами «А. Б.». За несколько дней до следствия она вышла замуж за человека, имя которого в протоколе не упомянуто, и уехала в Америку. А сразу же по окончании этого смехотворного в процессуальном отношении следствия исчез и последний, самый опасный свидетель: незадолго до отхода поезда, который должен был увезти его из Глазго, Тренч был заколот ударом в спину в привокзальном туалете. Преступник, нанесший ему этот предательский удар, чтобы навеки заставить его умолкнуть, так и не был обнаружен. Более того, полиция Глазго на протяжении 14 лет скрывала от общественности сам факт убийства полицейского!
Никого не может после этого удивить, что статс-секретарь по делам Шотландии лишь в двух словах доложил палате общин:
- После тщательного изучения всех обстоятельств дела Слэйтера я убедился, что не в силах более заниматься им. Необходимые для его пересмотра данные собрать ныне уже невозможно.
Начавшаяся мировая война надолго заставила забыть о деле Слэйтера. Только в 1925 году общественности снова напомнили о нем.
После почти 16 лет, проведенных в каторжной тюрьме без права посещений и переписки, сломленный духовно и физически Оскар Слэйтер сумел наконец через выпущенного на свободу заключенного передать Конан Дойлю и Эдгару Уоллесу просьбу о помощи. Снова оба известных писателя выпустили брошюру, посвященную забытой уже многими истории. И снова началась кампания в прессе. На сей раз она увенчалась успехом, не в малой степени благодаря тому, что газета «Эмпайр ньюс» опубликовала заявление отыскавшейся в Америке главной свидетельницы обвинения. Среди прочего Элен Лэмби показала:
«Человек, покинувший в вечер убийства дом мисс Гилхрист, был мне очень хорошо знаком. Я уже раньше не раз впускала его в квартиру до того, как хозяйка отсылала меня домой. Это был не Слэйтер. В свое время я сообщила его имя комиссии по расследованию убийств. Однако меня заставили опознать убийцу по предъявленной мне фотографии Оскара Слэйтера…»
Указанное сообщение побудило оппозицию сделать в палате общин запрос относительно действий, которые намерено предпринять правительство, чтобы прекратить наконец этот судебный скандал. Министр юстиции лично пообещал назначить пересмотр дела. Теперь это было уже возможно, так как за истекшее время в Шотландии был принят закон, допускающий обжалование вынесенных присяжными решений.
