После еды, юноша отдыхает, старается, чтобы и мозг расслабился, но мысли лезут, как назойливые мухи, все прошедшие события расставляют «по полочкам», сортируют, анализируют… как непривычно. Что б как-то отвлечься, Илья начал отжиматься от пола, качать пресс, сила сейчас особенно нужна. За неполные двадцать лет, он ни разу ни занимался спортом, днями сидел за компьютером, пялился в экран, проглатывая огромные потоки информации, и они, непостижимым образом, практически не усваивались в его голове, но оседали где-то на периферии, лишь изредка радуя их обладателя, редкими выбросами. А вот сейчас, все хаотично приобретённые знания, словно выплыли из подкорковой области и, уютно разместились в центре мозга. Теперь Илья мог без проблем решить многие задачи: разобрать и собрать различные типы стрелкового оружия, добыть всевозможными способами огонь, заготовить лекарственные растения и многое другое. Юноши очень нравилось приобретённое состояние, вот только теперь надо основательно заняться своим телом. Он вскакивает на ноги, делает несколько боксёрских выпадов, затем отмашку ногами, получилось не слишком умело, но Илья знает, настанет день, и всё у него получится — время достаточно.
Этот день для Идара и его людей не заладился, только они отправились на охоту, как столкнулись с голодной медведицей. Она, увидев людей, встала на задние лапы, затем с силой опустилась на передние, демонстрируя своё нерасположение. Охотники замерли, не смея даже дышать, что против такого огромного зверя хлипкие копья и луки… был бы автомат, но теперь это лишь мечта.
— Сейчас бросится! — пятится Грач. Он выхватил нож, зная, что им он лишь разозлит хищницу, но инстинкт самосохранения заставляет делать безрассудные жесты, размахивая лезвием впереди себя.
— У неё след от ошейника, она дрессированная! — несмело предполагает Геннадий, мужчина средних лет, со шрамом на скуле, за что получил прозвище Меченный Гена.
— Этот факт из биографии она давно забыла, медленно отходим. Грач, хватит смешить Машку своим ножиком! — сквозь зубы процедил Идар.
Медведица вновь становится на дыбы, губы завибрировали от мощного рёва, один из людей не выдерживает, и стремглав несётся сторону.
— Юра, стой, дурак, замри!!! — завопил Идар, но медведица, повинуясь инстинкту, бросилась за убегающим человеком и легко догоняет, щёлкнули челюсти, звучит истошный крик и он прерывается злобным рычанием.
— Назад!!! — Отдёргивает Идар своих людей, которые хотели броситься на помощь своему товарищу. — Он уже мёртв! Кретин, зачем побежал, мы бы тихо отошли… всё бы обошлось! Уходим!
В потрясении люди ретировались с этого ужасного места, а на их души опустилась пустота и пожирающий волю страх. Идар, впервые за долгое пребывание на плато Караби яйла, почувствовал себя словно голым. От безысходности сжимает челюсти, едва не кроша зубы, вот так просто, какой-то вонючий мужик, выбросил их из города, без средств на существование. И всё почему, автоматы… Какой сильный аргумент для слабого!
От голода развивается злость, животы свело, а ещё хочется пить. Прошелестела трава, Идар вскользь увидел хвост змеи, вскидывает лук, но Гена Меченый успевает метнуть нож и вот, спецназовцы достают из зарослей, огромного полоза, и их лица расцветают в улыбках.
— Мы что, это будем есть? — сиротливо спрашивает мужчина в помятом офицерском мундире.
— Причём в сыром виде и без соли, — хохотнул Грач. Он ловко отрезает у змеи голову, быстро снимает кожу, потрошит и делит на равные куски.
— Гадость, конечно, но какая это прелесть! — Идар с жадностью впивается в сочный кусок зубами. — Жизнь налаживается, вы не находите, бойцы? — мрачно улыбнулся он.
— Не совсем, — встрепенулся Грач, — слышите, собаки.
— Нас сейчас четверо, не густо, но всё равно, псы не посмеют на нас напасть, — уверенно произносит Идар, — так что не дёргайся, жри свою змею и не порть нам аппетит.
— Я не дёргаюсь, просто хочу заметить, люди наблюдали стаю в тридцать голов, а это уже серьёзно, причём, псы привыкли к человечине…
— Отстань, что б мы, ещё дворовых собак боялись! — отмахнулся Идар, но всё же даёт команду на отход.
— Мы Диме ничего не оставили, — равнодушно произносит военный в помятом мундире.
— А чего ты не оставил, Олежка? — скривился в ухмылке Гена Меченый.
— Жрать самому хотелось.
— О, как! Тогда нечего языком болтать! — зло бросил Идар. — Впрочем, сейчас ночи холодные, поутру кузнечиков насобирает, может, лягуху поймает, сейчас их много.
— В сыром виде их есть, перспектива тухлая, — Грач быстро обгладывает свой кусок змеи и выкидывает хребет в траву, сыто отрыгнул, старательно вытер липкие пальцы об одежду. — Нам нужен огонь, — он пристально глянул на Идара.
— Будет вам огонь, — раздражённо буркнул Идар.
— К Виктору надо идти, — гнёт свою линию Грач.
— Ещё не время, мы не всё выяснили, карты надо составить, подсчитать новые посты, определить время дежурств и прочее, они, естественно, всё поменяли.
— А может, и нет, — усомнился Гена Меченый, — зачем менять то, что так исправно работало.
— Они не дураки и знают, я их, просто так не оставлю, всё изменят и ловушки новые соорудят.
— Юрика жалко, — внезапно поник головой Олег, — как же так… дикая смерть.
— Сам виноват, — зло сплюнул Идар, — если б от страха не обделался, с нами змею жрал и жизни радовался. А так и нас чуть не подставил… впрочем… жалко, — соглашается он.
— Всё же надо было завалить медведицу, размеренно произносит Гена Меченый.
— Из наших луков? Дёрнулся, что ли? Американских фильмов насмотрелся?
— Про индейцев, — нервно хохотнул Грач.
— Если попасть в глаз или в ухо…
— Дурак, ты, батенька, — вздохнул Идар, — давно из лука научился стрелять?
— Всё равно, друга своего, надо было спасать, — твёрдо говорит Гена Меченый.
— Может быть, — неожиданно соглашается Идар, — если б у нас было время, но всё произошло слишком стремительно, медведица успела ему позвонки перегрызть. А так, спасать труп, пусть даже мёртвого друга, глупое решение, — цинично добавляет он и прислушивается к далёкому лаю.
— В нашу сторону направляются, — насторожился Грач.
— Как бы путь нам не перерезали, собак нам ещё не хватало! — скривился Гена Меченый.
— Надо признать, день не удался, — Идар замечает старое кострище, и уже несколько отстранённо продолжает говорить, — с охотой, пока, повременим, слишком опасно, даже сам не ожидал, что настолько. Уходим в лагерь, попробуем рыбы наловить… или мне кажется, но в золе что-то блестит! — встрепенулся Идар и, быстрым шагом, направился к заброшенной стоянке, разворошил старые головешки, резко нагнулся и поднимает донышко от трёхлитровой банки.
— Я так понимаю, готовая линза? — неуверенно спрашивает Грач.
— Ты самый догадливый из моей группы, — Идар счастливо улыбнулся. — Как я и обещал, огонь, у нас, будет!
Дима долго мучился с корой, пытаясь изготовить из неё подобие бумаги, но ничего не получается. Сколько он содрал её со стволов сосен, наверное, метров десять, но вся она непригодная, в трещинах, разваливается, к тому же, пропитанная смолой. К сожалению, по близости, других деревьев нет, и Дима, горько вздыхая, залез в свою кожаную сумку и начал перебирать свой нехитрый скарб. Внезапно всё вытряхивает и начинает рассматривать сумку и, со смехом, сильно стучит кулаком по голове. Кожа на сумке ровная и гладкая, лучше всякой бумаги! Вот, кретин, полдня занимался ерундой, а здесь столько места для записей и схем! Не жалея своего имущества, он распарывает сумку по швам и, вскоре, раскладывает на траве несколько листов из кожи. Хорошо чертить раскалённым кончиком ножа, думает он, жаль, огня нет, но Идар должен решить эту проблему, с уверенностью думает он.
Если бы желудок не сводило от голода, настроение было бы просто превосходное, а так, Дима уселся у воды, внимательно наблюдая за проплывающими рыбами. Есть захотелось ещё сильнее. Тогда он попробовал проткнуть их копьём, но рыбы быстро ушли на глубину. Чертыхаясь, он вновь начал рассматривать свои вещи, надеясь найти что-то, из чего можно изготовить крючки. Не нашлось ни одной проволоки, ни одного гвоздя, хотя, моток тонкой капроновой верёвки, нашёлся. Дима задумался, а что может заменить крючок? На глаза бросилась костяная расчёска, давно хотел выкинуть, на ней зубьев осталось не так много, но, зачем-то, оставил. Он некоторое время вертел её перед глазами, гнул пальцами зубья, но они не принимали форму крючка, а один, со звонким щелчком, сломался. Дима хотел его выкинуть, но неожиданно задумался. Он разматывает верёвку и привязывает зуб расчёски прямо по центру, некоторое время вертит в пальцах, крутит его как лопасть вертолёта. Вот если бы он так развернулся во рту, точно заклинило в нём. А если зуб приложить к верёвке параллельно, насадить дождевого червя, чтобы он не давал зубу развернуться перпендикулярно? Если рыба его всосёт, то есть вероятность, червь соскользнёт, и зуб расчёски встанет перпендикулярно! У Димы даже дух перехватило от такой новаторской идеи. Недолго думая, он занялся поисками червей, благо земля влажная и, под корнями кустарника, он находит с десяток крупных червей. Раздувая ноздри от возбуждения, он изготовил закидушку, как хотел, насадил дождевого червяка, и забросил подальше от берега. Боясь разочароваться, затаил дух. Поклёвка произошла неожиданно быстро, Дима подсекает и сразу понимает, приспособление сработало, зуб расчёски занял перпендикулярное положение и зафиксировался в глотке рыбы. С радостными криками, бывший бизнесмен, вытягивает трёхкилограммовую рыбину, испускает ликующий вопль и начинает приплясывать вокруг своей добычи. Сработало! Сработало!!! Это круче, чем то, когда он заработал свой первый миллион!!! Дрожащими руками он вновь пытается насадить червя, пальцы не слушаются, он изводит несколько штук, затем садится на траву, сильно вдыхает воздух, наконец-то успокаивается, насаживает червя, закидывает. Вновь сильная поклёвка, рывок, и Дима выбрасывает на берег ещё одну рыбы, даже больше первой. Закусив губу, готовит следующую приманку, вновь вытягивает, затем… сорвалась, ещё раз сорвалась, вновь получилось. Вот так, часа за два, Дима наловил штук двадцать рыбин, от килограмма и выше, а потом всё закончилось, косяк ушёл. Сидя над своим богатством, бывший бизнесмен испытал нечто средне оргазму, даже голод отошёл куда-то в туманную даль. Костерок бы, вздохнул он и, недолго думая, начал ломать с сосен сухие ветки, раздобыл пару, высушенных солнцем, заброшенных гнёзд, заполненных невесомым пухом и мягким мхом, всё это сложил в кучу и обложил камнями, теперь Идар, пусть попробует отвертеться, он обязан разжечь огонь! Со сладкими мыслями, предвкушая какое ликование испытают его товарищи и, как будут благодарить, Дима, погрузился в крепкий сон.
