— Как хорошо, что по дороге мы подкрепились говяжьей кровью, — сказала Алиса, после того как наследники выбрали пещеру и, залетев в нее, приняли человеческий облик.

Они с любопытством огляделись по сторонам. Все больше и больше летучих мышей влетали в пещеру, искали подходящий уступ, хватались за него своими острыми когтями и повисали вниз головой. Затем животные закутывались в перепончатые крылья и закрывали глаза. Алиса не могла сказать, действительно ли они спят или просто отдыхают. Во всяком случае чувства вечерниц и днем были обострены, так что они в любой момент могли сорваться с места и улететь. В этом заключалось их преимущество перед вампирами, которые днем впадали в оцепенение. Однако и летучие мыши днем вряд ли могли бы сразиться со своими врагами. Если спугнуть их и заставить вылететь из пещеры, солнечный свет сделает их практически беспомощными, и они не смогут отразить нападение хищников. Их точная система эхолокации днем не могла сравниться с острым зрением хищной птицы. Поэтому летучие мыши при выборе укрытия уделяли много внимания тому, чтобы никто не смог потревожить их покой.

Тени в долине уже становились светлее, а трое вампиров все еще сидели на полу пещеры и разговаривали.

— Вы хоть раз задумывались о том, что мы будем делать, когда доберемся до крепости Дракулы? — спросила Алиса.

— Сначала мы оценим ситуацию, — сказал Франц Леопольд.

— Да, нужно понять, какие у нас преимущества. Но нам не следует попадаться кому-либо на глаза, — добавил Лучиано. — Нам неизвестно, кто еще кроме Дракулы живет в крепости, но мы можем исходить из того, что все ее обитатели каким-то образом связаны с ним и докладывают ему обо всем происходящем.

— И в чем же заключаются наши преимущества, кроме того, что нам, возможно, удастся остаться незамеченными? — поинтересовалась Алиса. — У нас нет ни оружия, ни могущественных магических сил, с помощью которых мы могли бы выступить против старого вампира. И мы понятия не имеем, какими способностями обладает он.

— Да, оружие нам бы не помешало, — сказал Лучиано. — Я бы сейчас не отказался от парочки серебряных клинков, висящих в фехтовальном зале дворца Кобург.

— И как бы ты взял их с собой? Летучая мышь со шпагой в зубах? забавная картина, — раскритиковал друга Франц Леопольд.

— И все же они бы нам пригодились, — не уступал Лучиано. — А что еще мы можем использовать в борьбе против Дракулы? Может быть, в его замке есть оружие и нам каким-то образом удастся до него добраться?

Алиса покачала головой.

— Не думаю, что стоит вступать в борьбу с Дракулой с клинком в руке. Боюсь, даже Лео не сможет с ним тягаться.

— Думаешь, он фехтует лучше, чем наш Дракас? — не унимался Лучиано.

— Думаю, Дракула не согласится на честный поединок на шпагах, — ответила Алиса. — Нет, мне кажется, он прибегнет к другим средствам. Если Дракула, несмотря на сопротивление Иви, смог увезти ее с собой, нам нужно быть готовыми к тому, что он обладает невероятными ментальными силами. Вполне возможно, что он гораздо сильнее обычного вампира и быстрее превращается и различных животных.

— Ну и что? Хочешь сказать, что нам нужно оставить все как есть? Предлагаешь повернуть назад? — с упреком посмотрел на вампиршу Франц Леопольд.

Алиса покачала головой.

— Нет, я не об этом. Я лишь хочу, чтобы вы понимали, какими силами обладает наш противник, и не бросались на него с голыми руками.

Друзья еще немного посидели молча, раздумывая, что им делать дальше, но никто из них не смог придумать ничего стоящего.

— Итак, мы исходим из того, что Дракула является родоначальником всех современных вампирских кланов и обладает многовековым опытом, а поэтому делает все лучше и быстрее нас, — пробормотал Лучиано и наморщил лоб.

Алиса беспомощно пожала плечами.

— Да, нам будет довольно сложно оставаться незамеченными. Скорее всего, он учует наш запах еще на подступах к крепости.

— Дракула гораздо старше нас, и у него больше опыта, и все же я думаю, что кое в чем Носферас сумели его превзойти, — заявил Лучиано.

Алиса удивленно посмотрела на него, а в глазах Франца Леопольда заиграли насмешливые огоньки.

— Именно Носферас? Может быть, от страха высоты или предстоящей опасности у тебя помутился рассудок? Не думаю, что нам помогут твои голословные заявления.

— Это вовсе не голословное заявление! — разгорячился Лучиано. — Я лишь размышлял о кланах и их развитии, и мне вспомнилось, что с незапамятных времен главным козырем людей в борьбе с вампирами были различные христианские символы и святыни. Даже в Гамбурге, где люди гораздо больше верят в силу туго набитого кошелька, чем в Бога, распятие и святая вода до сих пор сохранили власть над членами клана Фамалия. Что уж тогда говорить, о Трансильвании, где движимые глубокой верой люди каждое воскресенье ходят в церковь? Говорю вам, Носферас единственные, кому удалось преодолеть силу церкви. Трудно объяснить, почему это случилось именно в том месте, которое считается центром христианства, но я догадываюсь, в чем тут дело. Рим — город с наибольшим количеством церквей и монашеских орденов и наименьшим числом искренне верующих людей. Алчность и стремление к власти давно уже заменили истинное религиозное учение, и Носферас получили возможность преодолеть силу христианских святынь, которых сами люди лишили святости.

Алиса и Франц Леопольд изумленно уставились на друга.

— А это неглупая мысль, — сказал Дракас. — Вот только как нам обзавестись святым оружием?

— В Трансильвании наверняка достаточно церквей, — ответила ему Алиса.

Но еще до того, как наследники смогли решить одну из насущных проблем, над горизонтом поднялось солнце. Оно начало сковывать их мысли. Трое вампиров свернулись на каменном полу пещеры и погрузились в дневное оцепенение.

В сознание Иви проникли грохот и тряска. Ночь близилась к концу, но вампиршу по-прежнему окружала гнетущая темнота. Для того чтобы понять это, ей не нужно было даже открывать глаза. Но что это за шум и почему все вокруг нее так странно вибрировало? Или этот грохот существовал лишь в ее голове?

Иви попыталась сосредоточиться. Это было не так-то просто. Все предметы вокруг нее расплывались и словно перетекали друг в друга. Даже ее тело, казалось, слилось с окружающим пространством и было закутано в кокон, сплетенный из темноты. Полосы черного тумана, словно клейкие нити огромной паутины, обвивали и обездвиживали вампиршу.

Повелитель был рядом, но в эту минуту он сосредоточился на чем-то другом и не заметил, что его хватка ослабла. Иви попыталась отогнать туман и получить ясную картину того, что происходило вокруг. Где она находилась?

Мысли вампирши текли медленно, словно мед. Иви казалось, что она видит, как они собираются в капли и медленно перекатываются в ее сознании.

Она слышала, как перебирают копытами кони, и чувствовала их запах. Это была та самая четверка вороных лошадей, которая была поряжена в карету Дракулы в Вене. Ну хоть что-то ей удалось выяснить. Рука вампирши нащупала мягкую бархатную обивку сидения. В голове Иви появился образ черной кареты повелителя. Но что-то здесь было не так. Карета не катилась по дороге, иначе шум и тряска были бы совсем другими. К тому же их со всех сторон окружали перегородки, а воздух был спертым. Ржание лошадей глухо отражалось от чего-то непроницаемого. Внезапно раздался резкий звук свистка.

Ну конечно, железная дорога! Дракула приказал поместить карету и лошадей в один из вагонов поезда. Так они могли продолжать свой путь и ночью, и днем, надежно укрытые от солнечных лучей. Вот и разгадка! Иви опять сосредоточилась и направила свои мысли в том направлении, куда двигался поезд. Восток. Да, они ехали на восток. Значит, Дракула действительно собирался увезти ее в свою крепость в Карпатах, чтобы основать с ней новый род вампиров? Чтобы вырастить детей, которые превзойдут представителей всех существующих кланов, поскольку в их жилах будет течь кровь друидов, оборотней и древних ирландских вампиров, существовавших еще при жизни Влада Цепеша? Дракула был безумен и вызывал у Иви отвращение. Нет, вампирша вовсе не собиралась помогать ему в осуществлении его планов. Лучше уж спрыгнуть в лучах восходящего солнца с самой высокой бойницы его крепости в ущелье Арджеша! Перед глазами Иви возник образ красивой молодой женщины, лицо которой исказила гримаса отчаяния. Она взобралась на серый каменный зубец стены, с мольбой вознесли руки к небу, в последний раз взглянула в утреннее небо и бросилась вниз.