Мы идем по темной дороге в одиночестве, ни одного прохожего вокруг. Лишь ветер завывает, изредка прерывая наше молчание. Потому что в голове ни одной фразы, никакого вопроса. Я не представляю, о чём говорить с Лютым.

Сейчас, когда не нужно отбиваться от него, искать пути к спасению. Когда сердце вдруг замедляется. Спокойно выстукивает в груди, срываясь только тогда, когда мужчина проводит пальцами по моей ладони.

– Хм, ты не боишься? Вот так гулять, - объясняю поспешно, выпаливая бред моих мыслей. – То есть, тебя ведь не должно быть здесь. Подписка о невыезде, следствие…

– В день, когда меня это остановит, я буду мёртв. Формальности.

– Но при этом ты был в СИЗО? Значит, формальности не такие незначительные.

– Необходимость, златовласка. Есть вещи, которые нужно делать, даже когда можешь избежать. Для той, кто организовал мой арест, ты слишком часто возвращаешься к этой теме.

– Я ничего не организовывала. Правда! – организовывали другие, я просто помогла. Это ведь не считается ложью? – Я просто думаю… Черт, моя мама удар бы хватила, что я с уголовником гуляю.

– А то, что твой брат, был без пяти минут уголовником, её не смущало?

– Откуда… Ты знаешь Олега?

Брат не крутился в криминале, неглубоко в этом увяз. Почти никто не знал, что он делал! И я встречала всех друзей брата, как-то так получилось. Даже тех, о которых не стоило знать. Все имена коротким списком в моей голове.

И Луки среди них не было.

– Ты знал его?

Поправляюсь, потому что даже столько лет спустя я не могу поверить, что брата больше нет. Он всегда обещал быть рядом, а потом… А потом попал в заварушку, полез туда, куда не стоило. И я была слишком маленькой, чтобы хоть как-то его остановить.

– Я знаю тебя, златовласка, всю твою подноготную. О твоём брате тоже.

– Следил, конечно, я сглупила, - усмехаюсь, самое разумное объяснение. – И что ты обо мне знаешь?

– Моя работа собирать информацию, я в этом хорош.

– Всё?

– Всё.

– А я о тебе ничего не знаю.

– Могу в любой момент назвать своё имя.

Лютый произносит это с поддёвкой, но я лишь мотаю головой. Нет, так просто я не сдамся. Единственная надежда, что я смогу выбраться. Я не увижу лица Лютого, он отпустит.

Вряд ли.

Веры в это совсем нет.

Но и остановится не получается. Правило, привычка и инстинкт. Это выжжено глубоко внутри, оживает каждый раз. И даже… Даже напоминает азарт. Выдержать это испытание, не поддаться. Выиграть.

Только приз мне никто не обещал.

– Назови что-то другое, - произношу подумав. – То, что не станет для меня приговором. Думаю, это будет честно, если я тоже что-то о тебе узнаю. Правда?

– Возможно. Но чем больше тайн ты будешь знать, тем меньше шанс, что ты сможешь когда-то уйти. Готова на этот риск?

– Обычный мужчина и нормальное свидание, - напоминаю, толкая Лютого в бок. Где-то нейроны в моей голове перегорели, их закоротило, и я теперь не могу вести себя, как раньше. Безумная. – Обычно таким не угрожают.

– Моя вина. Задавай вопрос, я отвечу.

– Хм… Ну…

Кусаю губу, стараясь рассмотреть в дали подсказку. Неловкость сковывает, с каждой секундой все сильнее. Пронизывает меня, заставляя краснеть от смущения. Чувствую себя так, словно я малолетка на первом свидании.

Ни тем для разговоров, ни достойного ответа, что я здесь делаю. А сердце делает кульбит каждый раз, когда я вспоминаю, что Лютый держит меня за руку. Простое касания, ни намека на пошлость. Но это сбивает сильнее, чем если бы мужчина полез руками под мой гольф.

– Почему ты пошел в этот бизнес? Без деталей, саму мотивацию. Вряд ли ты одним утром проснулся и решил, что хочешь нарушать закон.

– Всё почти так и было. Я решил по-быстрому срубить бабла, подвернулся неплохой вариант. Нелегальный, естественно. И я втянулся, понял, что моё. У меня были другие возможности, но я отказался.

– Почему?

– Не люблю быть должным. Здесь я сам выгрызал своё место, обзаводился знакомствами. Был бы юристом – меня бы устроили по блату. Так что выбор у меня был небольшой.

– Ну, знаешь, у многих нет особого выбора. Но не все бегают с пистолетом наперевес. Я, почему-то, не делаю такого и…

– Да ты, блядь, пошла на аукцион! Решила раздвинуть ноги перед другим, чтобы со мной не быть. Заебись решение.

Я почти слышу, с каким треском ломается контроль мужчины. Как все его эмоции прорываются, безумный гнев заполняют вены. Внезапно и так сокрушительно.

Пытаюсь перехватить ладонь сталкера до того, как тот коснется меня. Но не успеваю, его пальцы зарываются в мои волосы. Лютый наматывает кудри на свой кулак, удерживает. Заставляет запрокинуть голову, смотреть прямо в его глаза.

Высматривать зеленые крупицы в голубых омутах.

Дрожать от ожидания.

Неизвестность скребет, перекрывает краники дыхания. Я не двигаюсь, мускулы леденеют. Молча наблюдаю, как Лютый наклоняется ко мне, ткань маски почти царапает лицо.

– Нечего сказать в оправдание?

– Это было. В прошлом, - шепчу, облизывая губы. И мужчина отслеживает это движение. – Больше я туда не ходила. Ты знаешь. Я лишь…

– Что? Хотела трахнуться на стороне и по-быстрому отделаться от меня? Или так деньги нужны были? Сказала бы на прямую, я бы дал.

– А свободу? Свободу дал бы?! – кричу прямо в лицо мужчины, страх вырывается обвинениями. – Я свободы хочу, Лютый. Вот и всё. И да, за это я и пошла на аукцион. И была готова… Была! Вот за чем я пошла, ты знаешь! Не вини меня за то, как я выбраться пыталась! Или что-то поменялось? Отпустишь меня? Дашь мне уйти?

Нет, конечно, нет.

Это замкнутый круг, и Лютый никогда по своей воли не отпустит.

Осталось лишь ждать, что мужчина придумает после моих слов.

Хриплый смех камнем ложится.

Видимо, наказание он уже выбрал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Адреналин прожигает вены.

Плещется, ядом травит.

Кристина – сплошной, блядь, яд.

Травит и травит, выкручивая вены. До последней капли отравленной крови. Девчонка умеет сводить с ума. Последние нити выдержки перерезает, со своей дьявольской улыбки.

Я псих, не отрицаю это.

Давно всё отбило, когда увидел её. Когда получил возможность контролировать златовласку, быть ближе. Никаких преград, только подойти. Взять ту, от которых крыша свистит.

Время ей дал, чтобы та долбанутая подруга сама сообщила, что я вышел. Не подошел же в первую минуту, как приехал. Как увидел на улице, отступил, а не затащил в номер.

Нет.

Вдохнул, выждал.

И ради чего?

– А свободу? Свободу дал бы?!

Кричит мне в лицо, делает только хуже. Нарывается, будто не замечает, как я держусь. Второй день на грани пляшу, ради неё. Не нагнул на первой поверхности, не взял сразу.

Планировал.

Но не стал.

А Кристина слабость видит. Смелой себя чувствует. И это, блядь, пьянит. Её характер, который током бьет. По внутренностям, по желанию прижать к себе, подчинить.

Покорить.

Златовласка что-то говорит, а взгляд только на её губы опускается. Вжаться, смять. Почувствовать вкус моей девочки, получить свою личную дозу возбуждения.

Но я держусь. Последние колесики терпения закручиваю, не срываясь. Хотя перед глазами всё темнеет. Кристина даже не подозревает, как сильно всё расшатывает.

Нахер свидание это устроил? Надо было сразу в постель тащить, напоминать, почему раньше девчонка не нарывалась. А нет, повёлся как пацан. Решил прогнуться.

И толку от этого свидания, если всё по наклонной идёт? Не могу я с ней нормально, не получается. Сразу контроль теряю. Мозги отбивает. И с желанием справиться не получается.

– Не вини меня за то, как я выбраться пыталась!

Пыталась, маленькая предательница. Сдала ментам, а сама пытается оправдаться. Сделать вид, что всё случайно попало. Но мне не жалко, пусть. Даже интересно посмотреть, на сколько её хватит, когда сама в своих грехах признается.