– Я и дрался, первое время. Как только начал всё это. Они не воспринимали меня в серьез, за это и поплатились.

Перед глазами четко встает картинка, как мужчина бьется на ринге в первый взгляд. С взглядом мягче, легкими кудряшками. Неопытный новичок, который всех заставил бояться.

– Зачем ты вообще полез? То есть… У тебя же отчим депутат, тебе любая должность была гарантирована. Я помню, ты говорил, что не хотел по блату. И лёгкие деньги… Но разве оно того стоило? Ты никогда не думал закончить?

– Не думал, я полез в это ради дела.

– Какого?

– Ради тебя, златовласка.

Настолько откровенный ответ выбивает из меня весь воздух, не могу подобрать слов. Как это? Я никогда такого не просила, я бы с большим удовольствием встречалась с обычным юристом, чем с уголовником.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Или всё дело в том, что ему были нужны деньги для слежки? Нет, его отчим мог спокойно всё оплатить. Я не понимаю Лютого. И не позволю винить меня в чужих решениях.

– Я не…

– Я с Олегом связался из-за этого. Нет, мы дружили, естественно, - делает глоток виски, выдерживает паузу. – Ты помнишь, мы долго общались. Но потом он начал мутить что-то, предложил мне тоже. Я согласился лишь из-за того, чтобы подстраховать. Не смог.

– Подстраховать?

– Ты обожала своего брата, я не хотел, чтобы ты его потеряла. Да и власть… Власть, Кристина, очень важное оружие. Чем больше её было, тем проще было заботиться о тебе, ограничивать от дурного влияния.

– Ты – самое дурное влияние.

– Не спорю.

Я молча допиваю вино, осознаю сказанное. Он действительно решился на всё ради меня? Нелегальные бои, опасные и сложные, криминальный бизнес… В голове не укладывается.

Этого мне знать не хотелось, странное ощущение давит внутри. Словно всё в жизни Лютого происходит ради или для меня. И я пока не понимаю, как на это стоит реагировать.

– А это что за херня?

Мужчина поворачивает голову, замечая цветы на барной стойке. Поднимается, направляется к вазе. Я слишком поздно понимаю, что задумал мужчина, в последнюю секунду перехватываю его руку.

Останавливаю до того, как Лютый отправляет мой букет в мусорник. Я держу крепко, стою между урной и мужчиной, перекрываю ему дорогу. Что на него нашло?

– Ты в конец сбрендил? Или у тебя аллергия на цветы?

– Что в нашем доме забыл чужой букет?

– Это мои цветы.

– Ясно что не Глаши с соседне квартиры. Какой смертник его подарил, и ты почему приняла?

– Господи, да у тебя реально в голове проблема, - не останавливаюсь, перехватываю вазу. Тяну на себя в попытке отобрать. – Я сама их купила, захотелось. Можешь у охраны купить. Я люблю, когда стоят свежие цветы.

– Мои ты часто выбрасывала.

– Ну, подари ещё раз, больше не буду.

Я понимаю, что силой с Лютым не справиться, поэтому иду на хитрость. Прижимаюсь к нему всем телом, обхватываю за торс. Жмусь так, что ещё немного и мы в одно целое превратимся.

Мужчина опешил от такого, замер в моих объятиях. А я этим пользуюсь, поднимаюсь на носочки и прижимаюсь губами к ещё щетине. Губы колет, это вибрацией спускается вдоль позвоночника.

Я делаю рывок, забирая вазу из ослабевшей хватки. Возвращаю цветы на их законное место, снова закрываю собой. Только теперь я забочу Лютого больше, чем ирисы.

– Они будут здесь. Я хочу, чтобы в доме были цветы. Вообще, ты сказал, что это квартира для меня. Значит, я тут решаю.

– Не нарывайся. Ты только что попыталась меня обмануть, златовласка. Знаешь, чем это грозит?

Не собираюсь узнавать, просто срываюсь с места. Оттягиваю неизбежность, но мне нравится усмешка мужчины, которая летит мне в след. Он даже не старается меня догнать, легко это делает, играючи. Перехватывает меня в конце лестнице, поднимает в воздух и тянет в сторону нашей спальни.

– Попалась, девочка моя. Теперь я буду с тобой разбираться.

Я сопротивляюсь для вида, но ушибы отдают болью, поэтому я не трачу энергию зря. Только откатываюсь в сторону, когда мужчина опускает меня на кровать.

Смотрю, как он снимает футболку, бросая под ноги. Оттягивает резинку домашних штанов, полностью раздеваясь. Я не могу не смотреть, всё будто в новинку для меня.

Поджарые мышцы, загорелая кожа. Мускулы переливаются, когда Лютый упирается ладонями в кровать. В его глазах блестит возбуждение, разгорается огонь, который сожжет меня дотла. Скольжу взглядом вниз, удержаться не получается.

Темные волосики спускаются от пупка до лобка и… И член, который поднимается, я тоже замечаю. Как кровь приливает к нему, делая более твердым. Лютый обхватывает стояк рукой, проводит по всей длине. И я не могу отвернуться.

Будто приклеило к месту. Во рту собирается слюна, а низ простреливает возбуждением. Сжимаю ноги вместе, ощущая, как медленно собирается влага, выдавая моё состояние.

– Раздевайся, Кристин. Или я сам это сделаю.

Я простодушно радуюсь, что на мне сегодня платье. Так легко стянуть, не тратить время, сразу получить жаждущий взгляд мужчины. Он ласкает грудь, вместе с дрожью спускается к животу. Лютый хмурится, когда доходит до синяков, но я спешу убедить, что ничего страшного.

Не знаю, в какой момент мы меняемся местами. Почему Лютый становится более нежным, когда я хочу совсем другого. Уверенно цепляю застежку лифчика, освобождая грудь. И тянусь к трусикам, останавливаю в последний момент.

– Стянешь сам?

Я хочу звучат уверенно, соблазнительно, но получается хриплый вопрос. Мужчину это совсем не волнует, он реагирует так, как мне нужно. Сжимает мои щиколотки, тянет к себе.

Я глотаю воздух, когда Лютый оставляет поцелуи на моих бедрах. Мягко прикасается к бокам, словно залечивает мои синяки. В его движениях столько непривычной теплоты, что я жмурюсь от удовольствия. От этой ласки подрагивают пальчики, а сердце делает кувырок.

Лютый – как качели.

Отпускает и тянет на себя.

Вверх и вниз на эмоциональных горках.

Приятное жжение в груди, а после холодный ветер в лицо.

И сейчас я цепляюсь за момент, когда всё хорошо. Упиваюсь им, стараясь запомнить каждый момент. Думать буду потом, разбираться… Сейчас просто хочу продлить эту ласку.

Лютый целует низ живота, в тот участок, под которым всё пылает. Он словно опиум, заставляет забыть о боли, о том, как пульсирует бедро из-за бега. Всё отходит на задний план.

– Согни ноги в коленях.

Голос у него такой же властный, прижимает к кровати лучше любых касаний. Я послушно выполняю, не зная, чего ещё можно ожидать от мужчины. Как он поступит в этот раз.

Лютый не спешит раздевать меня окончательно, ведёт пальцами по внутренней стороне бедра. Меня щекоткой скручивает, только не смеяться хочется, а приходиться губы кусать. Острая реакция разрезает напряженные нервы.

Поцелуй отпечатывается на коже, слишком близко к моему лону. Подрагиваю от нетерпения, жду, что мужчина вот-вот прикоснётся, перейдет к главному. Но он не спешит.

– Хочу, чтобы твои трусики насквозь промокли. Ещё до того, как мы начнём.

– Лютый.

Я стону его имя, эти слова бью по центру возбуждения. Мужчина смерти моей желает, если так неспешно касается. Это не ласка, а самая настоящая пытка. И я решаю её прекратить.

– Я уже влажная, - признаюсь, надеюсь, что это поможет. – Очень влажная. Попробуй. Пожалуйста.

– Очень, златовласка?

– Да, - я прячу лицо за ладонями, мне стыдно и хорошо одновременно. – Да, очень. Пожалуйста, прикоснись ко мне.

– Расскажи мне. Как сильно ты течешь? Как хочешь меня… Хочу услышать твои слова, твои просьбы.

Я молчу в ожидании, что Лютый не станет давить, не будет вырывать из меня эти признания. Но мужчина ждёт, намеренно дотрагивается до моего лона. Случайно, задевает кончиками пальцев, а после гладит мои бедра. Оставляет поцелуи на тазобедренных косточка, двигается вверх.