Цепями, блядь, обматываю нутро, не позволяя сорваться в пропасть.

Девчонке нужно это время, осознать и переварить. Смириться, что жизнь не всегда справедлива. Получила меня в качестве нежеланного подарка, никуда не денется. Пусть думает, я не против. Я сдержусь. Хотя бы это могу ей дать.

Сжимаю челюсть, в голове бьет блядское имя другого.

Лука, сука.

Уебок, который появился зря. Ещё о чём-то разговаривал с моей девочкой, пытался к ней лезть со своими советами. Урыл бы, если бы не его помощь.

Цербер хренов, новоиспеченный. Который всю охрану мне поставил, чтобы я мог защитить Кристину. Только тогда получилось выдохнуть спокойно, осознать, что никто не причинит ей вред.

– Это не можешь быть ты. Ты на лыжах катался.

– Мне свет включить?

– Нет, не надо! – хватается за меня, действительно боится этого. – Так легче. Сейчас это ты. То есть, сталкер. Лютый. Так привычнее, хотя бы немного. Глупо звучит, но… Лучше ты, чем Лёша.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Охренеть, спасибо, златовласка.

– Я не об этом.

Устало прикрывает глаза, сильнее кутается в одеяло, но своей ладошки не убирает. Так и держится за мое плечо, выравнивает дыхание. Кажется спокойной и безмятежной.

– Мне нужно было голову проветрить, поэтому пошел на склон. Когда мчишь вниз, то мысли отпадают. Ты должна знать.

– Я… Не лучший лыжник в этом доме. Ты… Ты меня изначально «Тиной» называл. Ты не любишь это имя.

Закатываю глаза, полный бред. Златовласка распинается, пытаясь меня убедить, что это не я рядом с ней был. Не друг её брата рядом. Пиздец приплыли.

Но я глушу все грубые слова.

Проглатываю, давлюсь виски.

Нахрен.

Пусть говорит.

Привыкнет, потом не будет шарахаться от меня.

А я смогу, наконец, в лицо ей смотреть. Днём, вечером, всегда. Не прятаться, ловить каждую реакцию. Глаза рассматривать, когда толкаюсь в разомлевшее тело.

– Первое время, потом забывал. Я не хотел, чтобы ты знала.

– А потом бы пригласил меня на свидание? Как Лёша… А если бы я отказала? Чтобы ты сделал?

– Не отказала бы. Сама бы со мной пошла. Я бы придумал способ.

Не идеальное решение.

Чтобы успокоилась немного.

Расслабилась.

Иллюзия свободы, моя девочка.

А потом бы забрал, навсегда себе забрал. Это не выжечь внутри, не искоренить. Никаким лекарством не вылечить. Я пытался, какую только херню не делал. Даже к мозгоправу ходил хреновому, пару сеансов, которые не помогли.

Ничего не может из мыслей

Это хреново.

Знаю.

Поступи так кто-то с моей сестрой – я бы тут же разорвал уебка. На куски порезал и псам скормил, чтобы никто даже не думал о подобном. Я ведь так почти и сделал, когда пацаном был. Сводную сестру хотел защитить, плевать, против кого пошел бы.

Поэтому и сам не лез. Олег другом был, нельзя так с его сестрой. В руках себя держать. Не рваться. Не пытаться выйти на контакт. Запереть свою одержимость и даже не смотреть в сторону златовласки.

Получилось.

А потом накрыло.

До сих пор кроет.

– Почему? Почему, Лютый? Вот что такого во мне особенного?

– Ничерта. Всё. Не пытайся разобраться в этом. Почему ты течешь от моих касаний, а? Кончаешь, когда я тебя трахаю. Всхлипываешь и просишь большего, хотя ненавидишь.

– Это… Просто… Мы не обо мне говорим! Я лишь пытаюсь понять тебя. Зачем-то.

Знаю нахрена. Потому что я всегда был другом, знакомым. Безопасным человеком, от которого не ждёшь подвоха. Не зря ведь Кристина со мной дерзила, когда в кафе сидели. Флиртовала временами, пресекала лишние фразы.

Собой была.

Давно такой не видел.

Ещё хочу.

И при этом под себя подмять хочу, чтобы не спорила.

Не зря девчонка не может разобраться в моих личностях, если я сам не могу. Всё в ней нравится просто, даже если бесит. Тот случай, когда всё готов принять от моей девочки. Лишь бы рядом была, не отталкивала.

Тянусь к Кристине, стираю капли виски с её губ. Девчонка дёргается, но не отстраняется. Даже глаз не открывает, дышит куда спокойнее. Почти пришла в себя.

– Пошли в кровать, златовласка, завтра поговорим.

– Нет! Я не хочу, не могу сейчас. Лютый, пожалуйста.

– Спать, не трахаться. Обещал же, что если угадаешь причину, то трогать не буду. Расслабься.

– Я не могу. Это… Почему-то хуже от того, что я имя знаю. Почему ты просто не подошел ко мне? Не пригласил на свидание сразу, а начал посылать сообщения эти? Почему просто не был самим собой, а…

– Ты бы не заинтересовалась. Можешь сколько угодно врать мне, но я знаю лучше. В тебе есть что-то безумное, под стать мне.

– Ничего подобного! Это ты псих, а я…

– А ты та, кто этого психа хочешь. И я был. Настоящим. Ты единственная, кто видела меня настоящим, Кристин.

Для всех остальных – идеальная маска. Цепкая, прилипшая к лицу.

Заносчивый мажор.

Юрист, у которого не служилось с работой.

Любящий и терпеливый брат, который возится с младшей сестрой.

Некоторые знали как отчаянного борца, который никогда не проигрывает на ринге. Рвёт до последнего, со сломанными рёбрами бился, доказывая свой статус. Знали, что несдержанный, лучше не лезть.

Но только девчонка видела всех моих бесов, лично с ними познакомилась. Не сдерживался с ней, не пытался быть другим. Сразу в открытую пошел.

– Хочешь проверить? – предлагаю, не находя других вариантов. – Насколько тебе не интересно с другими.

– Интересно! Я… Когда нормальные, а не… Прости, - обрывается, глотает свою смелость, запивает алкоголем, практически выдирая из моих рук. – Я не понимаю, чего ты хочешь.

– Сравнить можешь, златовласка. Как тебе со мной, которого все знают. Каким бы я был на свиданиях, если бы сразу подкатил. И сталкера, который ни разу тебе не врал. Готов поспорить, кто из них двоих тебе зайдёт.

Потому что если нет…

Если полностью отвергнешь, девочка моя.

Если нахрен не сдались мои демоны, а лучше хренов мажорик с напускной улыбкой.

Тогда я отпущу.

Всё сделаю, чтобы осталась, но если не получится…

Отпущу, моя девочка, дам тебе долгожданную свободу.

А потом свихнусь и подохну от этого.

Я просыпаюсь от того, как сильно трещит моя голова. Туда словно кто-то засунул ящик петард и безжалостно поджег, оставляя меня мучится с хлопками в висках.

Морщусь от яркого света, стараюсь спрятаться под одеяло, но понимаю, что не могу двигаться. На секунду мне становится страшно, что у меня просто организм отказал после такой дозы алкоголя, но всё оказывается куда проще.

Лютый обвил меня ручищами, прижал к своей груди. Держит крепко, даже сквозь сон. Не просыпается, когда я пытаюсь выбраться, но хватку делает сильнее.

Единственное, чем я могу шевелить – это голова и ноги. Осматриваюсь, пытаясь вспомнить, как закончился вчерашний разговор. Мы даже не ушли с гостиной, здесь же остались. Кажется, я вырубилась прямо на полу, когда алкоголь сделал своё дело.

Вчерашние события накатывают волнами, сшибают с ног произошедшим. Лютый что-то говорил о сравнении, оправдывал себя, а я медленно стекала вниз под действием виски. Просила не трогать, не хотела двигаться, даже диван не собиралась ложиться.

Мужчина решил всё за нас двоих, устраиваясь на полу. К тому моменту я была настолько вымотанной, что только радовалось одеялу, которое согревало. Теперь же оно валяется сбитым у ног.

Я чуть поднимаю голову, рассматриваю своего сталкера. Не могу поверить, что это он передо мной. Вдруг ночью показалось, не поняла сразу, а Лютый меня разыграл?

Не показалось.

Лёша.

Лёша-Лёша-Лёша.

Прокручиваю его имя, но это кажется странным, чужеродным. Не подходит оно для моего сталкера, совсем. Лютый – да, отличное имя, будто для него созданное. А это…

Я чувствую себя странно, будто провела ночь с незнакомым мужчиной. Дело не в том, как тянет между ног, и немного саднит горло от криков. В самом Лютом дело.