— Дай ей время, — ответил Бальтазар, забрал склянку и, пару минут подержав в ладони, вернул.

Мазь разогрелась, стала жидкой и маслянистой.

— Так лучше, — улыбнулась я и легко нанесла ее на тело. Демон кивнул, пристально следя за движениями моих рук.

— Бальтазар, чем мы будем заниматься здесь сто лет? Так ведь и от скуки помереть недолго. Может, есть способ починить мой гончарный круг?

— У тебя мало обязанностей? — спросил он и небрежно отбросил пустой стакан на стол. — Пора о них вспомнить. Налей вина.

— Ладно, — поджала губы я, но вместо этого подошла к полке и достала ненавистные шахматы. Разложила на столе доску и расставила фигуры. Хитрый взгляд на Бальтазара направила и налила в стакан вина. — Сыграем? По правилам, принятым в людском мире. Если проиграешь — поможешь вернуться в рай. Выиграешь — я вспомню обо всех своих обязанностях.

— Рискуешь, — усмехнулся Бальтазар и сделал первый ход.

— А что мне остается? — со вздохом спросила я, пальцами переставляя пешку в ответ на его ход.

— Забыть про рай? — снисходительно предположил он.

— Не могу. Ни рай, ни птиц, живущих в нем, ни садов, ни озер, ни ощущения счастья, которое испытывала там. Не могу, Бальтазар. И даже если отдам тебе душу, буду с тоской вспоминать о нем.

— Женская сентиментальность, — скривился демон и сшиб с доски мою туру. — Отбрось чувства и подумай головой. И года в раю достаточно, чтобы тебя потянуло на приключения. Ты не выносишь скуки, Аня, это я заметил. Но тебе мало просто заняться делом, ты ищешь проблемы на свой тощий зад. Рай слишком пресен для тебя, другое дело — ад. Тебе ведь нравится точить свои острые зубки о мою броню.

— Вовсе нет, — возмутилась я. — Рай прекрасен, да, пусть скуден на разнообразие эмоций. Но знаешь ли, спокойствие гораздо приятнее острых ощущений.

Бальтазар пристально посмотрел, будто лучше знал, чего желает моя душа.

Игра приближалась к концу. Смотря на гору шахматных фигур, поверженных им, мне стало не по себе.

В дверь постучали. Маркус заглянул в темницу и остановился возле стола.

— Для вас, Господин, — передал ему письмо и торопливо удалился.

— Без печати, — нахмурился Бальтазар, вскрывая конверт.

Он бегло прочитал письмо и порывисто поднялся, на миг оставив меня без присмотра. Я тут же утащила его коня и ферзя с доски. Если весть в письме важная, Бальтазар может и не заметить пропажи.

— Вернуть грешницу? — захохотал он, бросив на пол тлеющую бумагу. — Как неосмотрительно с их стороны было не уточнить, какую именно грешницу я должен вернуть! Так переговоры не ведутся.

— Грешницу? — оцепенела я. — Меня, Бальтазар?

— Да, подозреваю, Боги имели в виду тебя, — кивнул он.

— Ты вернешь меня им? — подалась к нему, ловя каждое слово.

— И не надейся.

— Но, почему?

— Потому что ты моя. Боги хотят получить грешницу, и они ее получат. Любую отдам, но не тебя.

— Я не понимаю, какое дело Богам до меня, если они сами распорядились изгнать из рая?

— Это решение было принято скоропалительно, чтобы спасти тебе жизнь. Но теперь Боги готовы тщательно разобраться в случившемся и жаждут справедливости. Я помог тебе лишиться райской жизни, теперь должен помочь заслужить ее снова.

— А если не поможешь?

— Как вариант, они попытаются угрозами повлиять на Люцифера и добиться твоего возвращения. Но не думаю, что до этого дойдет. Боги, так же, как и я желают скрыть от него мое небольшое путешествие в райские кущи. Именно поэтому письмо у меня, а не у Люцифера.

— Иначе он решит, что они ослабли.

— Да, но это не так. Боги по-прежнему сильны, и не будь на мне амулетов и шкуры цербера, я не прошел бы и пары шагов от врат.

Я угрюмо уставилась на Бальтазара. Раз он решил выполнить требование Богов и отдать им грешницу, но не меня, значит, одной из его наложниц несказанно повезло.

— Как это понимать? — спросил он вдруг, прищурившись, смотря на шахматную доску. — Признаешь поражение, Анна?

— Нет, — краснея, покачала головой я.

— Тогда потрудись объяснить, куда делся мой ферзь и конь? Впрочем, неважно. Я выиграю даже при таком раскладе.

Он вернулся за стол и, к моему разочарованию, в два хода закончил партию.

— Что и следовало ожидать, — самодовольно заметил демон.

Я уныло пожала плечами, чувствуя горечь поражения.

— Да, наверное, ты прав.

Он хищно оскалился и откинул голову на спинку кресла:

— Аня, я жду.

— Чего? — не поняла я.

— Исполнения тобой обязанностей.

— Для начала хотелось бы увидеть весь список моих обязанностей.

— Начни с самых важных, — проворковал он и начал неторопливо снимать доспехи. Я притихла и, не мигая, разглядывала обнаженный дьявольский торс. Стальные мышцы перекатывались под тлеющей кожей. Это зрелище… завораживало. Жар его тела затихал, пламя вырывающееся из-под доспехов, угасало.

— Бальтазар, позволь мне сначала убрать черепки с пола, — попросила я, сползая с кресла на пол. — Я могу порезаться.

Он недовольно покосился на меня, но кивнул.

Бросая на него осторожные взгляды, я принялась дрожащим руками собирать черепки и складывать их кучкой за крыльцом. Демон тем временем избавился от железной брони и развалился в кресле, представив себя во всей красе моему любопытному взору. Проходя мимо, я излишне долго задержалась взглядом на его выдающемся достоинстве, и споткнулась об порог, растеряв все черепки, что были в руках. Уголки губ Бальтазара дрогнули, но демон стойко держался, сдерживая смех. Я полыхнула от стыда. Он был хорош. Ни в какое сравнение не шел с моими земными любовниками. На подсознательном уровне я ощущала его мужскую силу, и живо представила, на что Бальтазар способен в момент страсти. Склонила голову набок и уже более заинтересованно посмотрела на него. Как много женщин в аду могут похвастаться тем, что им удалось добиться расположения могущественного демона? И если такие найдутся, скольким из них позволено избегать близости с Господином?

— Долго ты намерена тянуть время? — теряя терпение, спросил Бальтазар.

— Нет, — качнула головой я и сгребла ногой оставшиеся черепки за дверь. — Я не намерена больше избегать тебя. И подумала решительно: “Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим”. Быть может, если дам ему желаемое, перестану вздрагивать от мысли о близости с ним.

Сердце лихорадочно колотилось в груди, ноги налились тяжестью, будто закованные в кандалы. С каждым шагом, что приближал меня к Бальтазару, удушливое чувство паники все сильней подкатывало к горлу. Но отступать было поздно.

Демон помрачнел, наблюдая за моими скованными движениями и красным, как ослепительное зарево заката, лицом. Остановившись перед ним, я на миг прикрыла глаза, собираясь с духом. Хорошо зная, как доставить удовольствие мужчине, мысленно перекрестилась и плюхнулась на колени Господина. С сосредоточенным видом провела рукой вниз по его животу и накрыла ладошкой твердый член. Демон не двигался, и лишь ноздри его широко раздувались, выдавая возбуждение. Обхватив горячую плоть рукой, я приподнялась, с твердым намерением направить ее в себя.

— Анна, что ты делаешь? — процедил Бальтазар. Я подняла голову и встретилась с его гневным взглядом.

— А на что это похоже? — буркнула, гадая, чем он недоволен. Я сама пришла к нему. Сама проявила инициативу. Не этого ли он ждал?

Он тяжело вздохнул, приподнялся, подхватив меня под бедра. Я руками обхватила его за шею, боясь рухнуть на пол. Бальтазар смахнул со стола сосуд с вином и шахматы, а затем уложил меня на спину.

— Расслабься, — негромко велел, обхватив пальцами мой подбородок.

— Не могу, — призналась я, рефлекторно отталкивая его коленом.

— Да что с тобой не так?! — прорычал он, крепкой хваткой фиксируя мои ноги. — Я хочу видеть перед собой страстную женщину, а не бревно на ножках.

Я вспыхнула от незаслуженного оскорбления.