— Я всего лишь говорю, что вижу. У девушки было воспаление, на грани заражения из-за попавшей в раны грязи, — ответил он, — И, судя по ее состоянию, я понимаю, почему она сбежала.

Вспыхнув от злости, я сделал шаг к пожилому доктору, который смотрел на меня с равнодушной усталостью. Его слова были прямым обвинением, но как бы гадко не было это сознавать, в них была своя истина. Подавив вспышку ярости, я отвернулся от старика, он слишком долго служил мне верой и правдой, и никогда не врал. Мне есть, за что сказать ему спасибо, ведь именно он неоднократно зашивал мои раны и доставал пули, спасая тем самым мою жизнь.

Я перевел свой взгляд на Мишу, который был на дежурстве на посту охраны в этот день.

— Ну? — спросил я, — Как ты объяснишь, что девушка сбежала? Уж не хочешь ли ты сказать, что ее не зафиксировала ни одна из камер?

Мужчина под моим взглядом поник и сжался, переминаясь с ноги на ногу, он стоически молчал. Меня это просто взбесило.

— Я, кажется, задал тебе вопрос! — мой рев напугал меня самого.

— Я… Я… — мямлил он. — Я задремал, — парень потерянно опустил глаза в пол.

Его слова для меня были подобно раскату грома. Он серьезно? Задремал? Занимая такой ответственный пост, он посмел выкинуть такой фокус!

— Ты хоть понимаешь, что ты наделал? — моя ярость нашла свою жертву. — А если бы пока ты спал, на территорию проникли конкуренты? — шипел я.

— Такого больше не повториться! — горячо воскликнул он.

— Конечно, не повториться.

Я не давал вторых шансов, и похоже был слишком мягок последнее время, раз мои подчиненные позволяли себе такую халатность. Подумать только, какое-то время, дом был практически без охраны!

Достав из ящика стола коллекционный охотничий нож, я подошел к провинившемуся парню и одним резким движением перерезал горло от уха до уха. Несчастный захрипел, несколько раз конвульсивно дернулся и упал, заливая пол алой кровью. Собравшиеся мужчины испуганно замерли, а я, достав платок, вытер руки и оружие.

— И так будет с каждым, кто посмеет выкинуть подобный номер, — обратился я к присутствующим. — Уберите тут.

Отпустив всех ненужных, на данный момент, людей, я раздал поручения оставшимся, а именно, проверить, нет ли ничего подозрительного на записи в то время, пока этот идиот спал, и любыми способами найти девушку. Ты не убежишь, Криста, я найду тебя, где бы ты ни пряталась, и тогда ты пожалеешь о своем поступке.

Уладив основные дела, я вышел из кабинета и в гостиной увидел бабушку, но вот взгляд ее мне не понравился.

— Привет, бабуль, — улыбнулся я, стараясь прогнать истинные эмоции с лица, а именно раздражение и гнев.

— Здравствуй, Адриан.

Я замер, услышав голос пропитанный злостью. Что за? Какая муха ее укусила? Неужели, эти недоумки, убираясь в кабинете, попались ей на глаза? Если так, то пусть молятся своим богам.

— Что-то случилось? — я задал вопрос как можно осторожнее.

В ответ она посмотрела на меня очень пристально, мне стало как-то не по себе от этого. Ощущая себя нашкодившим ребенком, я поежился.

— Я тут недавно познакомилась с интересным человеком, а точнее красивой девушкой. Ничего не желаешь мне рассказать? — наконец, услышал я.

Мне захотелось провалиться на месте. Единственный дорогой, родной мне человек и женщина, которую я мечтал подчинить, используя не самые гуманные способы, встретились. Это просто катастрофа. Судя по голосу, взгляду и виду бабули, Криста выложила ей все. Ну, как, мать вашу, такое могло произойти?! Что мне теперь говорить, как оправдываться? Я годами делал все, чтобы оградить эту женщину от негатива, и теперь просто не знаю, как себя вести.

— Эмм, я… — почему я не чувствую ни капли уверенности в себе?

— Хватит, Адриан! — взорвалась она, срываясь на крик. Я изумленно заморгал, никогда в жизни я не слышал, чтобы бабушка повышала голос. — Я достаточно наслушалась твоего вранья!

— Что? — все слова пропали, оставляя меня беспомощным.

— А то. Ты думаешь, раз я старая, то значит глупая, ничего не вижу, ничего не замечаю, не знаю, чем ты занимаешься? — слова были просто пропитаны сарказмом.

Мне стало откровенно нехорошо. Насколько хорошо осведомлена эта женщина о моей жизни? Что она знает? Как мне свернуть этот кошмарный разговор?

— Я — бизнесмен. Я же говорил тебе. Торговые центры, ночные клубы…

— Лжец! — выплюнула она мне в лицо, заставляя попятиться. — Мне все известно про твой легальный бизнес и про криминальный тоже.

Впервые, за множество лет я почувствовал себя маленьким и ничтожным. Последний раз я такое чувствовал в детстве, мне не нравилось это чувство. Огромная толпа людей была бы рада понаблюдать, как маленькая пожилая женщина превращает хозяина города в неуверенного в себе подростка. Моя гордость кричала — «поставь ее на место», но совесть и благодарность, за любовь и поддержку в самые черные времена не позволяла это сделать. И, кроме того, я любил ее, по-настоящему, и мне хотелось оградить эту женщину от лишних переживаний, а факт, что она все знает, заставлял чувствовать себя уязвимым.

— Я ждала и верила, что для тебя не все потеряно. Каждый день молила Бога простить твои грехи. Надеялась, что даже твоя ожесточившаяся душа оттает, когда в твоей жизни появится кто-то чистый и светлый. Тебя всю жизнь окружали и продолжают окружать грязь, жестокость и насилие, и, видимо, это стало неотъемлемой частью тебя. Если у меня и есть таланты, то один из них, умение хорошо разбираться в людях, и эта девушка — Криста, именно такой человек, чистый, не испорченный. Не то, что все эти девки, постоянно появляющиеся в этом доме и безвозвратно исчезающие через пару дней. Объясни мне, зачем ты решил погубить ни в чем не повинную душу?

Слушая эти слова, полные жестокого разочарования, я ощущал мучительный стыд. Мне было стыдно не за то, какой я, а за то, что об этом узнала бабушка. Точнее, знала всегда, но умудрялась как-то оправдывать меня, а сейчас даже она во мне разочаровалась.

— Бабуль, ты немного не права, эта девушка шпион подосланный конкурентами, — сорвалась с моих губ очередная ложь, вызывая волну отвращения к себе.

Женщина покачала головой и отвернулась. Мне казалось, даже воздух в помещении стал каким-то тяжелым, вязким.

— Нет на свете слов, чтобы предать степень моего разочарования в тебе, Адриан, — у меня защемило в груди, когда я увидел влагу на ее глазах. — Ты такой же, как и твой отец, даже хуже, — эти слова были для меня словно пощечина, — Ты губишь все, к чему прикасаешься. Я была плохой матерью и, видимо, просто ужасной бабушкой, раз вырастила такого жестокого изверга. Я ошиблась, в тебе ни осталось ни чего хорошего. А твоя не способность признать это, говорит о том, что к букету твоих «достоинств» можно причислить еще и трусость. Я больше ни минуты не хочу оставаться в этом доме.