— Нет, — покачала я головой, поняв, к чему клонит мужчина. — Хотел, но не успел.

Было видно, как Адриана накрыло облегчение. Я тоже была рада, что он вовремя вернулся. Но вместе с радостью от неожиданного спасения ощущала горечь.

Теперь я знала всю историю, понимала, почему именно я стала узницей этой золотой клетки. И это знание ранило сильнее любого ножа. Для Адриана я призрак потерянной возлюбленной. Он меня вряд ли когда-нибудь отпустит, он никогда не увидит во мне меня. И мне было странно чувствовать эту боль. Я не понимала, почему ощущаю себя такой потерянной, почему у меня чувство, будто меня предали? Я похожа на нее… И этим все сказано.

Узнав о случившемся, Саманта приехала на следующий день ближе к обеду и все никак не могла успокоиться, глядя на царапины на моем теле. «Бедная девочка» — раздавалось почти каждые пять минут. В попытке успокоить ее, я дословно передала ей слова доктора Хофмана, который проводил осмотр. По его словам это всего лишь царапины, заживут, и следа не останется. Вот только пожилая женщина меня как будто и не слышала.

Уже четвертый день, я почти не вижу Адриана. Он так занят или меня избегает? Интересно, что он сделал с этим ублюдком? Зная характер Джонсона, его жестокость, я не завидую этому гаду, хотя он и заслужил.

С вечера откровений в душе поселилось странное чувство. Очень неприятное, и я никак не могла его охарактеризовать. Было мерзко от осознания своей роли в жизни чокнутого хозяина этого дома. Не каждый день узнаешь, что твою жизнь пропустили через шредер, только из-за того, что ты имела несчастье, быть похожей на кого-то.

Я просто не знала, как мне ко всему этому относиться и к Адриану, в частности. Мне ужасно хотелось с ним поговорить, расставить, как говориться, все точки над «i», но вот смелости не хватало. В моей памяти был еще слишком свеж момент, когда я впервые коснулась темы его прошлого, я помню это леденящее бешенство в голубых глазах. А уж свое заточение, и то, на что способен Адриан в моменты слепой ярости, я не забуду никогда. И поэтому, я опасалась начинать с ним столь тяжелый разговор. Ведь мне пришлось бы сказать, что я все знаю, заставить его лишний раз вернуться мысленно в тот ад.

Но и молчать было просто невыносимо. После долгих раздумий я рассказала все Саманте, женщина была шокирована, ведь ей сказали, что в дом просто залез сумасшедший конкурент. С невыносимо печальными глазами, в которых было столько боли, что я сотню раз пожалела о том, что вообще открыла рот, она рассказала мне, как на утро вернувшись домой с суток, она нашла весь этот ужас. Кучу трупов и еле живого Адриана. О днях, наполненных черной болью и невыносимым отчаянием; о том, как резко, тогда еще совсем парень превратился в озлобленного индивида. Она много говорила, и я чувствовала ее боль. Но когда я задала ей вопрос, который не давал мне покоя, а именно — правда ли я так похожа на погибшую девушку, она молчала. Долго. Но потом все же подтвердила слова этого чудовища. Для меня это было ударом. Если я еще тихо надеялась, что этот псих приукрасил или соврал, то словам Саманты я верила безоговорочно.

Наверное, я мазохистка. Иначе, я не знаю, как еще объяснить мою одержимость желанием увидеть фото погибшей. Именно это толкнуло меня на безумный шаг, я решила, во что бы то ни стало, попасть в комнату мужчины и найти фото. Посмотреть, так сказать, проблеме в лицо.

Естественно, при мысли, что Адриан поймает меня, пока я шарю в его личных вещах, кровь в жилах стыла. Он будет не просто не доволен или зол, нет, это будет ярость. Тихая, самая пугающая из всех. Именно в таком состоянии люди совершают самые страшные и необдуманные поступки. И риск может быть не оправдан, может, там ничего нет, но пока я не проверю, не видать мне покоя.

И вот наступил вечер, когда я решила — пора. Я сидела в гостиной, делая вид, что читаю, на самом же деле, я представляла собой сгусток нервов с ушами. И вот мужчина, как обычно, ушел на поиски развлечений или для своих темных делишек? Кто его знает, чем он там занимается по ночам. Посидев немного, дабы быть уверенной, что он не вернется за чем-нибудь, я тихонько направилась наверх.

Дверь в спальню была не заперта, наверное, Адриану и в голову не приходило, что кто-то решится на такую выходку. Бесшумно шмыгнув внутрь, я достала маленький карманный фонарик, который стянула в кладовке с хозяйственными принадлежностями.

Полноценный свет включать я не решалась — это привлечет охрану, и тогда мне будет не сладко. Охрана… Сейчас она полностью новая. Совершенно незнакомые лица. Ведь все, кто был на территории четыре дня назад, оказались убиты…

Выкинув из головы посторонние мысли, я постаралась осмотреться. На стенах висело несколько бра, которые давали тусклый свет, придавая комнате интимности. Сама комната была выполнена в белых, голубых и синих тонах. Минимум мебели. Никакой аляпистой вычурности, все просто и со вкусом. И, наверняка, безумно дорого. Но, не смотря на все это, мне тут не особо понравилось, слишком холодно. Комната была похожа на своего хозяина. Чего-то явно не хватало, чего-то, что придало бы теплоты и уюта, но вот чего — понять мне не удавалось.

Стараясь не оставлять следов пребывания, я стала исследовать шкаф, в котором не было ничего интересного. Обыскав все столы, шкафчики, тумбочки, и даже ванную комнату, я впала в уныние — ничего. Куча всякого барахла, даже два пистолета обнаружила, но никаких фотографий вообще. Неужели, он не хранит ничего в память о девушке, которую любил? Так же не бывает!

И когда уже собиралась уходить, заметила, что поверхность одной из прикроватных тумбочек как будто отошла. Интересно. В итоге, я просто сняла с тумбы крышку, под которой оказалось полое отверстие. Тайник, а в нем небольшая коробка.

Осторожно открыв коробку, я поняла — вот оно, то, что я искала. В коробке оказался странный набор вещей. Расческа с остатками светлых волос, билеты в кино, часы, мягкая игрушка и фотографии.

Смотреть на фото мне было страшно. Чего я боялась? Убедиться в том, что я, правда, похожа на некую девушку? Или что? Не знаю, но фотографию я взяла ощутимо дрожащими руками. Черт. Нет. Так не бывает. Они сказали правду.

На первой же фотографии, которую я взяла, были изображены парень с девушкой. Молодые и счастливые. Я даже не сразу признала в улыбчивом юноше с сияющими глазами вечно хмурого сейчас Адриана. Правильно, там он другой. А вот девушка… Она была действительно похожа на меня. Не копия, но…

Белокурые локоны, длиной чуть ниже плеча, обрамляли лицо, с чертами, так похожими на мои собственные. Если меня постричь и покрасить, вставить цветные линзы и добавить моим формам пышности, то нас и отличить будет сложно. Вот дерьмо.

— Не помешал? — голос, раздавшийся в звенящей тишине комнаты, был подобен раскату грома.

Помертвев, я подняла глаза и столкнулась с голубыми кристалликами льда, в которых плескалась та самая ледяная ярость.

Мне хотелось испариться, распасться на атомы, превратиться в воду и утечь сквозь пол. Адриан Джонсон поймал меня за руку, когда я рассматривала вещи, которые он хранил, как память о прошлом, которого просил, нет, требовал, не касаться. Ужасно. Катастрофа. Хуже не придумаешь. Я открыла рот, но будто разучилась говорить.