У меня не было ни малейшего представления, сколько уже я тут нахожусь. День, два, три? А может, неделю? Вокруг была абсолютная тишина. Никто не приходил меня проведать, никто меня не беспокоил. И я, как не странно, была рада. Рада этой тишине, рада, что меня не тревожат. Конечно, меня мучила ужасная жажда, но сейчас мне было плевать. Измученная душа радовалась покою.

Только я об этом подумала, как за дверью послышались шаги, и в комнату вошел мужчина лет сорока. Сердце ускорило ритм, и я попятилась назад, сжимаясь от страха. Этот Джонсон решил подарить меня кому-то из своих дружков? Нет. Я не хочу.

Но мужчина лишь окинул меня безразличным взглядом и швырнул мне халат.

— Надень и пошли, — монотонно произнес он.

— Нет, — прошептала я побелевшими губами, так как в голове уже возникали отвратительные образы подкинутые богатым воображением.

На миг во взгляде незнакомца мелькнула жалость, но он быстро взял себя в руки.

— Одевайся и пошли. Мне приказано проследить, чтобы ты приняла душ и поела, — тем же монотонным голосом произнес он.

Душ, еда и вода казались мне сейчас раем, и было бы глупо отказываться. Я стояла и мялась под пристальным взглядом мужчины.

— Отвернись, — промямлила я, мне совершенно не хотелось обнажаться перед еще одним мужиком.

— Нет, — выдал он, — Одевайся. Быстро, — в голосе появилось нетерпение.

Стараясь показывать как можно меньше тела, я натянула на себя махровый халат. Мужчина сделал мне знак следовать за ним, и я поспешно вышла из этой жуткой комнаты. Мы прошли по небольшому, узкому коридору мимо еще нескольких дверей, и мне совсем не хотелось знать, что за ними, так как воображение у меня было богатое.

Поднявшись по лестнице, миновав еще один светлый коридорчик, мы вышли в большую, светлую гостиную. Не нужно быть экспертом, чтобы понять, что один только стул тут стоит больше, чем вся мебель в моей маленькой квартире. Все вокруг кричало о богатстве и роскоши. На миг я залюбовалась интерьером, но реальность быстро настигла меня. Окружающая роскошь больше не казалась такой прекрасной, ведь тут все куплено на грязные, кровавые деньги.

Вскоре мы подошли к одной из дверей, и, открыв ее, мужчина сделал мне жест войти, а сам остался снаружи. Ванная. Такая же шикарная, как и все, что я видела, пока шла сюда. Раздевшись, я включила воду и встала под горячие капли, в надежде, что они принесут облегчение. Я терла тело до красноты, стараясь смыть грязь, которая, казалось, въелась в кожу. Закончив с водными процедурами и насухо вытершись, я открыла дверь, за которой стоял знакомый мне мужчина и терпеливо ждал.

Он вновь сделал мне жест, идти за ним, и я с ужасом поняла, что он ведет меня обратно. Я не хочу возвращаться!

— Пожалуйста, отпусти меня, — взмолилась я, — Скажи, что я сбежала.

Мой надсмотрщик ничего не сказал, лишь одарил меня красноречивым взглядом, лишающим надежды. Когда я вернулась в комнату моего заточения, дверь за мной звучно закрылась.

— Эй! А еда? Вы же обещали мне еду! — крикнула я.

В ответ тишина. Похоже, мужик решил пошутить, поиздеваться. Да и черт с ним. Хотя перспектива сдохнуть с голода не слишком радовала. Без еды я буду слабеть, и у меня будет мало сил для борьбы с этим чудовищем.

Дверь снова скрипнула, и зашел знакомый мужик с подносом. Поставив его на кровать, он удалился, не сказав не слова. Мне принесли макароны под каким-то непонятным соусом, жареный куриный окорок и большой стакан сока. Я ела быстро, опасаясь, что на это у меня имеется лимит времени, но все же заметила, что все было очень вкусным. Расправившись с едой, я почувствовала себя лучше, но, к сожалению, ситуация не сильно изменилась. Я по-прежнему в заднице, только теперь чистая и сытая.

Вскоре поднос забрал тот же мужик, и я опять осталась одна. Пока меня водили в душ и кормили, у меня особо не было времени думать, а теперь в одиночестве тревожные и печальные мысли вновь атаковали меня. Что дальше? Очевидно, этот Джонсон не хочет, чтобы я сдохла с голоду. Но что у него в голове?

Стараясь отвлечься от тревог, я стала думать о родных. Интересно, чем они сейчас занимаются? Как отреагировали на письмо, которое от моего имени отправило это ничтожество? Эх, родные мои, любимые, знали бы вы только, как я по вас скучаю! Увижу ли я вас вновь? Не знаю.

Сама не заметила, как задремала, и из этой дремы меня вырвал хлопок двери. Сердце отчаянно заколотилось, а душа спряталась в самый дальний уголок, когда перед моими глазами вновь предстал Адриан Джонсон.

Мужчина окинул меня взглядом, и меня разозлило, что я не могу понять, о чем он думает. Время шло, но в комнате царила полная тишина. Он, очевидно, ждал, когда я первая открою рот, ну и пусть ждет, мне и молчится не плохо.

— Выглядишь ты лучше, чем, когда я видел тебя, в последний раз, — наконец, произнес он, намекая на мое плачевное состояние после изнасилования.

Я мысленно радовалась крохотной победе. Мне льстило, что я вынудила его первым нарушить тишину.

— Чего тебе надо? — холодно спросила я, — Пришел еще раз изнасиловать?

Я и не пыталась скрыть ненависть и отвращение, которое испытывала к нему, поэтому я буквально выплюнула реплику.

— Не терпится вновь почувствовать в себе член? — грязно ухмыльнулся он. — Но вообще-то, я пришел поговорить.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — огрызнулась я.

— Криста, — предостерегающе произнес он, — не вынуждай меня наказывать тебя.

Наказывать? А насилие само по себе разве не наказание? Или он, в самом деле, уверен, что любая должна пищать от восторга, если он захотел ее трахнуть? Я украдкой бросила на мужчину взгляд из-под ресниц, он похоже действительно так считает. Небывалое самомнение! Но все же, не стоит его намеренно заводить.

— И о чем же ты хочешь поговорить? — как я не старалась, яд все равно сочился из моего голоса. Но не могу я спокойно говорить с тем, кого ненавижу.

— О тебе, о себе, о нас. О нашем дальнейшем совместном существовании, — мне безмерно хотелось его послать куда подальше, но продолжала молча слушать, стиснув зубы. — Криста, я, правда, очень хочу, чтобы ты была моей. Не противься мне, и я дам тебе много, очень много. Красивая жизнь, деньги, карьера ты все это получишь, если, наконец, перестанешь сопротивляться. Будь со мной по доброй воле, — я не заметила, когда он успел подойти, и теперь тихо и горячо шептал мне это в ухо. — Нам будет хорошо вместе, вот увидишь.

Меня аж передернуло от злости, ненависть и ужас произошедшего накануне захлестнули разум.

— Быть с тобой по доброй воле? — зашипела я. — После того, что произошло? Я не одна из твоих шлюх, которых ты можешь купить деньгами и властью.

— Послушай, Криста, — перебил Адриан меня, — прошлый раз вышло не очень красиво. Я разозлился и утратил контроль. Но ты сама меня вынудила.