Ответ заключался в поддатом консьерже, жадном до денег. За небольшую сумму, он был готов кого угодно пустить на крышу. Сказочный дебил. Похоже он явно не в курсе статистики самоубийств, и вообще это грубое нарушение рабочей этики. Высказав ему все, что думаю, и пообещав позже разобраться с его безалаберностью я поднялся на крышу.

— И долго ты планируешь тут сидеть? — спросил я Кристу, которая сидела спиной ко мне.

— А тебе то что? — блядь, похоже она успела хорошо хватануть, — У тебя работа что-ли внезапно закончилась?

Девушка выглядела потерянной и несчастно, я ощутил себя первоклассным мудаком. Ведь именно я виноват в таком ее состоянии.

— Криста, — вкрадчиво начал я, — Не думаю, что напиваться хорошая идея.

Она посмотрела на меня пристальным, немного замутненным взглядом.

— Ой, только не надо мне читать мораль! — скривилась в итоге она, — Я — взрослый человек, и сама решу, что хорошо, а что нет.

— Так, хватит!

Быстро сократив между нами расстояние, я схватил чертову бутылку и выкинул ее прочь. Надеюсь, никому не прилетит по голове. Но матов или громких возмущений я не услышал и мигом успокоил свою совесть.

— Ты охренел?! — взвилась девушка, — Ты хоть представляешь, сколько она стоит?

— Плевать я хотел на цену этого дерьма! — разозлился я в ответ. — Я не позволю тебе тут сидеть и деградировать!

— Де-гра-ди-ро-вать. — по слогам с запинкой произнесла девушка, — Какие слова-то мы знаем.

Устав наблюдать этот театр одного актера, я схватил девушку и перекинул ее через плечо.

— Отпусти меня! — громко завопила она, — Немедленно поставь меня на ноги!

Игнорируя пьяные вопли я спустился вниз и затолкал упирающуюся рыжую бестию в машину.

— Ненавижу тебя! — выкрикнула девушка.

— Да? А недавно сказала, что любишь. — сказал я.

Критинизм похоже неизлечим. Вот какой черт меня за язык потянул?

— Я пошутила. — букркнула она.

— Поговорим, когда проспишься. — огрызнулся я, злясь на себя за болтливость.

Чтобы лишний раз не расстраивать бабушку, я привез Кристу к ней на квартиру. В пути она уснула, чем облегчила мне задачу. Добравшись до пункта назначения, я раздел девушку, которая сейчас напоминала больше тряпичную куклу и уложил спать.

Во сне она была прекрасна, и я невольно залюбовался точеными чертами лица и ярким пламенем волос разметавшимся по подушке.

Пока девушка спит, есть время подумать. Спать все равно ни капли не хочется. У меня было стойкое ощущение тупика. Я сознавал, что именно я повинен в сложившейся ситуации, но как быть со всем этим не имел понятия. Это ее признание делало положение еще хуже.

Когда она сказала это, что она хотела от меня? Ответного признания? Или это чисто спонтанно у нее вырвалось? Но так или иначе, мы имеем, что имеем. И неожиданное пьянство Кристы, лишний раз показывало паршивость положения, похоже ей впрямь хреново, а я совершенно не знал, что делать.

POV Криста.

Голова болит, а во рту засуха, ужаснейшая слабость. За минуту, что прошла с момента как я открыла глаза, я уже сто раз прокляла свою идею залить горе. На душе легче не стало, а вот самочувствие заставляет желать лучшего.

Ведром холодной воды на меня обрушились воспоминания минувшего вечера. Какой ужас! Стыдно то как! И как вообще там оказался Адриан? Он меня искал что-ли?

Под дверью виднеется яркая полоска света. Так, стоп, он что здесь что-ли? Адриан в моей квартире? Паника, животная паника накрыла с головой. Я сказала ему, что люблю его, и он это услышал и запомнил. Что же теперь будет?

Но сколько бы я не размышляла, потребности организма требовали выбираться из постели, прекращать изображать из себя живой труп. Когда я села на кровати, голова взорвалась вспышкой острой боли, а перед глазами все поплыло. Медаль за идиотизм определенно моя. А вообще решение напиться, чтобы хоть ненадолго забыть все проблемы, иначе как слабостью и малодушием не назовешь.

Как могла, я привела себя в порядок перед зеркалом и тихо вышла в коридор. На кухне я застала Адриана, который пристально разглядывал пузырики газа в стакане пива.

— Зря ты повторяешь мои подвиги. — кошмар! Мой голос напоминал голос курильщика, который по сорок сигарет в день уничтожает.

— Это всего лишь пиво. — отмахнулся он, — К тому же второй стакан.

Прошлепав к столу, я налила себе стакан воды и осушила его залпом. Вроде стало легче.

— Может пивка? — иронично поинтересовался мужчина, но поймав мой уничтожающий взгляд вскинул руки в примирительном жесте, — Да шучу я. Как самочувствие?

— Ужасно. — и это было правдой.

Повисла тишина, в которой толкалась уйма мыслей. Нам предстоял серьезный разговор, но я не была уверена, что выдержу его.

— Криста, — наконец начал мужчина, — насчет того, что ты сказала…

— Слушай, — прервала я его, — давай просто сделаем вид, будто ничего не было. Хорошо?

Адриан с сомнением кивнул, но возражать все же не стал. Похоже ему тоже не по себе от сложившейся ситуации. Еще бы, он меня не любит, и это очевидно. По своему конечно я ему дорога, и это греющий душу факт, но все же… А заставлять его делать лживое признание и вовсе не имеет смысла.

Проболтав несколько часов о всякой ерунде, мы все же решили пойти спать. Вечер, который должен был быть одним из самых тяжелый в жизни, внезапно стал одним из самых любимых. И секрет прост, были только я и Адриан, ни его чертовой работы, ни какого другого дерьма. И я была счастлива.

Не передать словами мое изумление, когда на следующий день, Адриан разбудил меня и велел собираться. На мой немой вопрос, мужчина пожал плечами и ответил:

— Ты же кажется хотела погулять.

Это был детский восторг. Эйфория. Мы просто бродили по улочкам, ели различный фаст-фуд и говорили, говорили, говорили. За время прогулки мужчина немного рассказал мне о своем детстве и о матери, которую очень любил. Очевидно, ее смерть стало ударом для маленького Адриана, который остался на попечении бабушки и отца. Первая сутками работала, чтобы прокормить маленького внука и сына, который сам работать не хотел, а все деньги, которые попадали ему в руки спускал на баб и бухло. Об отце собственно и говорить нечего, и так все понятно. Мне невольно вспомнился ужасный день, когда психопат пытался меня покалечить в отместку за брата, которого убил Адриан. Точнее мне вспомнился его рассказ, где он сказал, что именно отец Адриана, убил его мать. Похоже это отразилось на моем лице. Сказать ли ему? В итоге, я решила попробовать намекнуть, и к моему изумлению, он сказал, что знает это с десяти лет. Именно это и являлось основной причиной жуткой ненависти к родителю юного Адриана, в течении долгих лет, до событий с Сарой.