И тут преследоваемый замер, я мысленно оскалился, замедляясь, приближаясь к злогею… который стоял мордой к дереву. Раскаялся и плачет или ловушка?

Чё-то… блин, он же висит, дошло до меня.

Скакнул к фигуре — и блин…

— Обломно-то как, — озвучил я головой, сотканной из тросов, и поместил визор на лоб.

— Видишь? — оттекстил я Зелёнке.

— Вижу.

— А пока бежал?

— Не очень, но сносно. Мёртв?

— Да, — не стал тратить остроумие я.

Злогей самым негодяйским образом был дохлым. Нанизался, подлюка, глазом на ветку и висел на ней, покачиваясь, на полутора метрах от земли.

— А на этом он летал, — отметил я, прихватывая артефакт в десятке метров от дохлого трупа.

— Аэроборд? И я слышу слова, — последовал текст.

— Похоже на то, доска-доской. Небезопасно, но занятно, — оценил я.

Артефакт был изукрашенной деревянной доской метровой длины и сантиметров тридцати толщиной. С металлическими креплениями для ног. В функционали «на чувство» я не разобрался, но явно какое-то «коллективное колдунство». И «нейтральная магия» людей, и остроухое жизнелюбие, и гномьи сталь и огонь.

— И где эта фигня, — бормотал я под нос, лазя по нашему маршруту.

— А что ты ищешь?

— Да стреляло, — досадливо ответил я, выписав леща какому-то нечистику, пёршему на меня танком. — Этот блинский луч смерти мне тросы перерезал. Интересно, да скорее нужно.

— А я не заметила. Нужно. Но если он его держал в руке, — помигала указателем Зелёнка.

— Логично, — признал я, топая «вперёд по маршруту».

И да, стреляло, в виде дуэльного пистолета, разящего небывальщиной, обнаружилось практически на шоссе, чуть-чуть не долетело.

— Так, с этим отравителем… Притащу? — задумался я над дохлым трупом.

— Угу.

— Тебе нормально? — затупил я.

— Ка-а-ащей: р, — последовал мне ответ.

Отвечать я не стал, но сам себе признал что туплю. Я как-то в рамках наших отношений и вообще, сбивался на «молодая добрая девчонка». Зелёнка, в общем, конечно, такая.

Только она и снайпером побыла, и конец с изменением пережила. И про «видовую программу шаманства» такое рассказывала, что я… Ну не испугался. Впечатлился.

Так что дохлым трупом Ленку не испугать, факт, сам себе напомнил я, влеча добычу к куполу. И даже похулиганил немного в пути, с тросом на котором зелёнка сидела. Чуть-чуть, даже не наполшишечки, хех.

Правда потом всю дорогу отбивался от зелёной извращенки, на тему, что «всё дома!»

Ну тентакледемон — куда ни шло. В домашней интимной обстановке. Но интим на расстоянии километра от меня — это уже какой-то явный перебор!

И зря хулиганил, наверное, хотя посмотрим.

В итоге, досайгачил, не без труда преодолев «заворот» — он был «послабее» лешего, но тужиться и пучить буркалы мне пришлось.

Спустил расшалившуюся Ленку — она мне, блин, порнорассказы на визор слала, но… Ну нормально, в общем-то. И даже улыбку вызывает добрую.

Но по делу — собралась, и стали мы разбираться с мёртвым трупом и моими трофеями. И так доразбирались до рассвета.

Итоги — странные. Человек, не металюдь, лет тридцати плюс-минус. В сносной физической форме, но не трудяга. Ну маг — это мы и так чувствовали. «Отравительное колдунство» на сов он накладывал сам, как, очевидно, и «призывал-контролил».

— И искусный, в куполе связь терялась, — протянул я.

— Искусный. Но не настолько Кащей, — уточнила Зелёнка. — В куполе связь не терялась, это было не автономное заклятье. Автономное — отрава, краткодействующее.

— Погоди, — задумался я. — А сеть — граница. Значит, купол отрезал от физических объектов…

— И проявленной в материи нечисти. И призраков и прочего подобного, — подхватила Ленка. — Они тоже проявлены в материи. Наполшишечки, — фыркнула она.

— Так. А заклятье идёт через небывальщину. И эти… управляющие каналы, сместились. Компенсируя воздействие.

— Угу. А сеть…

— Сеть — граница, тут понятно. Этот заворот разделил «внутри» и «снаружи», как и в Стальном защита на складе.

И вот совершенно непонятно, что за тип. Нахрена ему гадить древесным. Или не гадил? Эксперимент ставил? В общем, чёрт знает.

Стреляло у него вообще непонятное. Мы с Ленкой час ковырялись, пока не поняли, что и как эта пакость делает: смещает, понимаешь, материю. Незначительно, на микрометры. Но именно материю, совсем! Ну атомы вроде не режет, хотя может, в теории. И, соответственно, появляется дыра в кристаллических решётках, атомарных связях. Самое смешное, что если тело, на которое эти стрелялом воздействовать, будет находится в абсолютном покое — урона не будет. Связи восстановятся и вообще.

Но «абсолютного покоя» не бывает. А воздействие такое… физически-небывальское, мы чуть мозги с Зелёнкой не сломали, пытаясь понять «как». И то не до конца поняли, она из сетки какие-то примерно подходящие теории надыбала, да.

И доска, блин — витальная подушка! То есть, этот агрегат был на небывальском, точнее жизненном аналоге магнитной подушки!

— Не нравится мне, что тип с такими технологиями, которых вроде и нет толком ни у кого? — уточняюще взглянул я на Ленку.

— Нет. Массово — точно нет. В нашем регионе, — уточнила она.

— Да. Так вот, занимается вредительством… ну относительно мелким. Хотя и крупным, по большому счёту. И вылез непонятно откуда…

— А нам разбираться надо? Нет, Кащей, я не настаиваю…

— Ну, вообще — не особо надо. Трофеи только приберём.

— Хочу доску!

— Тебе пистолет этот…

— Хочу доску. Ну пожалуйста!

— Блин, Лен… ну мне она вообще-то не сильно нужна, — прикинул я. — Если б там летала — ещё куда не шло. Но опасно, блин!

— Папа Кащей, хочу доску-у-у! — заныла ехидная зелёнка.

— Охренительно смешно, — кисло оценил я. — Лен, в принципе — тебе, логично. Но чтоб тренировалась…

— Кащей, я же не дура, — показала мне язык зелёнка. — И как этот… гробанулся видела. Я, наверное, даже поле к ней прикручу. И радар сетевой, с системой безопасности, — погрузилась Ленка в расчёты со счастливой улыбкой.

Ну, пусть будет, махнул я лапой. В принципе, снайперу — охренительно удобно. Бесшумная смена позиций, тут «отталкивающийся витал» — хрен эту доску в лесу даже остроухие учуят. Полезно, да.

И стал дожидаться заказчика. Поглядывая на Ленку и лениво прикидывая — а кто он? Ну в плане старейшина-тарвокур, Стёпка, или некое коллективное остроухое общее благо? Впрочем — пофиг, рассчитаться обещали. И интересно вышло, факт. И полезно.

Вскоре появился Степан, а чуть позже — ещё какие-то эльфы, незнакомые. Как я понял, «дежурство у древесных» было этаким переходящим флагом окрестных ельфячьих поселений, и Стёпка появился специально прихваченным древесным из-за нас.

Древесные же даже не мелькали, что и неудивительно: подъём на рассвете с их образом жизни — антинаучная фантастика. Или особо мазохистсткий способ самоубийства, а до такой степени дурь на древесных не действовала.

Правда, перед рассветом мы с Ленкой провели небольшой мозговой штурм. На тему, показывать ли трофеи нашим нанимателям или нет? Ну отнять не отнимут, точнее, я не отдам, хоть они и дерись. Но возможный негатив проглядывается.

С другой стороны — этот гад гадил-то вполне серьёзно, подвергая потенциальной опасности довольно много народу. И как бы этому народу о гаде знать положено.

В итоге, обдумав, решили мы с Ленкой сделать наполшишечки. Доску показываем, даже про аэробордовость скажем. И стреляло просто покажем, а рассказывать не будем.

Половинчатое, конечно, решение. Но, например, те же грибные могут гада узнать: не дали ему, например, и пинками из Воздушного прогнали, вот и гадят. И узнают… если вспомнят, да.

Но наполшишечки, куда деваться.

— Приветствую, Кащей, Зелёнка, — кивнул Стёпка, подходя. — Судя по телу — вредительство?

— Оно самое, — кивнул я. — Степан, вы этих, старейшин как-то позвать можете?