Сила Софии обратилась против нее. В состоянии Излома она становилась почти невосприимчивой к физическому урону — но при этом очень легкой. Она использовала это свойство, чтобы с помощью своего плаща парить на восходящих потоках воздуха, но сильный ветер ее попросту сносил. И теперь я методично гнал ее к краю татами. Пересечение границы засчитывалось как поражение.

Она это быстро поняла и, улучив момент между взмахами, восстановила материальность и перешла в контратаку, намереваясь завершить бой болевым приемом. Момент был хорош, мои руки оказались широко расставлены, а центр тяжести перенесен вперед…

Я выпустил мантию и рванулся навстречу, выводя ее из равновесия собственной массой и одновременно делая подсечку. София грохнулась на спину, а я придавил ее сверху и изобразил добивание.

— Здорово же тебя Свинка взбесила, — прокомментировала она.

— Не то слово, прямо сейчас готов сожрать Левиафана без соли, — я отдышался и тут же нахмурился. Что-то было неправильно. — Почему ты не ушла в тень, когда я выполнил бросок?

— А, это… — она встала и принялась отряхивать костюм. — С моей силой что-то происходит. Не знаю что.

— В каком смысле?

— Да не знаю. Обычно все нормально, но иногда… будто сбоит. Иногда приходится ждать между сменами формы, как сейчас. Иногда само превращение идет медленнее, или теневая форма плотнее и тяжелее, чем раньше.

По моей спине пробежал неприятный холодок.

— А давно это началось?

— Не, не очень.

— Не знаю, могу ли чем-то помочь. Я много чего умею, но не регулировать чужие силы.

— Да забей. Мне надо просто… отдохнуть, прийти в себя. Столько всего за пару месяцев.

Нет. Дело было не в этом. Но я скорее позволил бы отрезать себе правую руку, чем озвучил истинную причину вслух. Как? Как, черт побери?! Как так вышло, что гипноиндуцирование затронуло ее силу! В смысле, я вообще не знал, как работать с Corona Pollentia! Мог по косвенным признакам определить наличие — и только. Моя сила не давала никакой информации о том, каким образом те или иные воздействия отразятся на работе способностей, и отразятся ли вообще.

Ничего не понимаю… какие еще тайны скрывают силы?

В нервозном состоянии я вернулся к себе в мастерскую, запер двери и вошел в карманное измерение. Здесь с конца декабря… многое изменилось. Теперь пространство заполняли громоздкие машины, объединенные в единую систему с помощью множества манипуляторов, управляемых с центрального терминала.

Плавильные тигли, трансмутационные реакторы, 3D-принтеры, стенды для ионной сварки — все это было необходимо но, по сути, являлось вчерашним днем. Технологии, на которых я сосредоточился сейчас, вышли за пределы манипуляций веществом и энергией в привычном смысле. Искажение пространства и времени, прикосновение к самим основам Вселенной — вот что занимало мои мысли. Металл можно было разрушить, силовые поля истощить. От пули или лазерного луча можно было защититься. Но едва ли кому-то было по силам преодолеть время. Например, сила Стояка экспертами СКП считалась совершенно неодолимой, на замороженный им предмет можно было сбросить Эверест, и он бы не шелохнулся, пока не истекут минуты действия силы. Я планировал пойти дальше.

Первым делом я проверил сообщения на ноутбуке. Коста-Браун сдержала обещание, за что поднялась в моем воображаемом рейтинге уважения на один уровень с Оружейником. Все файлы, видеозаписи, протоколы — все, что собрали на Серого Мальчика за те девять лет, что он ходил по земле. Это было хорошо, с этим можно было начинать работать. Не приступать к эскизному проектированию, конечно, а только попытаться вникнуть в суть затрагиваемых процессов, поэкспериментировать с прототипами. Уже что-то.

Также в письме была информация о расположении нескольких ближайших «коконов», вместе с напоминанием, что перед тем как лезть внутрь, надо уведомить местный Протекторат и полицию. Поскольку ни один из них не находился достаточно близко к Броктон Бей, я решил отложить их изучение на весенние каникулы, когда можно будет спокойно потратить несколько дней на полеты в соседние штаты. Закрыв ноутбук, я вернулся к «Сирину».

Доспех находился в центре карманного измерения, на возвышении, словно центр масс, заставляющий крутиться вокруг себя все остальное. В общем-то, так оно и было. Каждый станок, каждый манипулятор и кабель предназначались для создания и поддержания «Сирина» и его компонентов. Единственная причина, по которой я мог использовать свой технологический кластер для исследования силы Серого Мальчика, заключалась в том, что изготовленные с его помощью устройства не могли работать, не будучи интегрированными в «Сирин». На такое были способны только маломощные и ненадежные прототипы. Ограничивая функциональность устройств, проектируя их на едином архитектурном базисе, я добивался значительного разнообразия доступных для реализации технологий, не слишком теряя при этом в качестве.

И одновременно избавлялся от риска, что мощнейшие орудия попадут не в те руки. Ну, предположим, фотокинетические бластеры соответствовали примерно Стрелку-7, и не являлись чем-то уникальным. Но при мысли, что в руки кого-то вроде Лунга или Неформалов могла попасть «Яркая девочка», мне становилось дурно. Нет, такую штуку нельзя было доверять никому. В том числе СКП, которое бы просто просрало опаснейшую технологию, как и регулярно сбегающих из-под ареста суперзлодеев.

Но «Яркая девочка» была делом будущего, а прямо сейчас надо было заниматься ремонтом. Я отдал команду с терминала. Манипуляторы свинтили со спины и ног доспеха броневые пластины и извлекли четыре плоских устройства, размером и формой напоминавших подошву ботинка, однако куда менее безобидных. Три остались дожидаться своей очереди, а одно направилось к объемной гравитационной камере, внутри которой можно было легко подвесить грузовик.

Я проверил, стабильно ли отрицательное гравитационное поле внутри, после чего послал команду на развертывание. Плоское устройство, удерживаемое невидимыми полями, раскрылось, будто металлический цветок, и продолжало расти и распускаться в течение нескольких секунд, пока не приняло свою истинную форму — компактный ракетный двигатель с изменяемым вектором тяги и генераторами материи вместо топливных баков, настроенными на водород и кислород соответственно. Отличное решение, чтобы не париться на счет запаса топлива.

Я прошелся взглядом по всему механизму, выцепляя неразличимые для не-Технаря неполадки. Движение энергии по каналам, пронизывающим пространство-время, в состоянии технарской фуги казалось таким же понятным и естественным, как механическое взаимодействие деталей. Генераторы фиксировали состояния атомов из огромного количества мнимых реальностей, вытесняли лишнее и концентрировали нужное. Если бы меня спросили, я едва ли смог бы объяснить, как это вообще работает, но прямо сейчас мне все было понятно. Я коснулся механизма в нескольких местах разными инструментами, выправляя циркуляцию электромагнитных полей, и отдал с терминала команду упаковать двигатель обратно в карман свернутого пространства. Износ деталей пока не настолько велик, чтобы заменять их, это станет актуально через пару сотен часов эксплуатации.

Я успел провести профилактический осмотр всех четырех ракетных двигателей и принялся демонтировать энергетическую установку, когда в дверь мастерской постучали. Что, опять куда-то опаздываю? Сверившись с наручными часами, я немного успокоился, до моей очереди идти в патруль оставалось еще сорок минут, экскурсий сегодня тоже не планировалось.

За дверью обнаружилась Виста. Не рассерженная, скорее немного нервничающая, и уже в полном костюме.

— Конрад, ты сейчас сильно занят?

— Эээм…

Починка «Сирина» была важным делом, но не срочным. В конце концов, мне в следующий раз им пользоваться только через два-три месяца. Виста истолковала мое неуверенное мычание в свою пользу.

— Пошли тогда потренируемся! Хочу новые трюки попробовать.

Ну и как тут оказать? Я взял свое повседневное снаряжение и пошел следом за ней в тренировочную зону. Отсутствие тяжести меча на поясе ощущалось непривычно, будто я лишился руки или ноги. Ждать, однако, что Свинка сменит гнев на милость и вернет мне привычное оружие, не приходилось. Мне недолго оставалось быть ее подчиненным, но я чувствовал, что она постарается использовать каждую минуту, чтобы отравить мне жизнь.