Гребаная шлюха ОБОКРАЛА ПАВШЕГО ГЕРОЯ! Во время Перемирия Губителей!

Я не стал тратить время на бесполезные попытки выяснить, какого беса ей надо. Пусть разговорами занимаются те, кто это умеет, Штурм например. Меня не интересуют мотивы злодеев, более того, я отказываюсь признавать за ними вообще любые права, кроме права умереть от моей руки.

Я рухнул с неба прямо перед чокнутой Скиттер и влепил ей лучший хук с левой, какой только смог. Под бронированным кулаком что-то приятно хрустнуло, и злодейка кубарем покатилась по земле.

— Я с тобой потом разберусь, сраная воришка! — рыкнул я больше чтобы выпустить гнев, потому что вряд ли она меня слышала. — Клетка тебе покажется раем!

Возможно, ее стоило убить на месте, просто ради общего спокойствия. Возможно, это следовало сделать еще полгода назад, в психиатрической клинике. Так или иначе, я не мог терять еще больше времени на одну психопатку. Подхватив Оружейника, я потащил его на ближайшую крышу, где вызвал помощь. Алебарду я тоже взял с собой. Может, ее лезвие и было бесполезно, но я понимал, как активировать пару полезных функций.

— Экстренный вызов, — произнес я в браслет. — Где Левиафан?

— Контакт потерян, он ушел через ливневую канализацию.

Замечательно. Как всегда вовремя. Я активировал оповещение о потерях, чтобы при следующем ранении или гибели кейпа узнать дислокацию, но как назло Левиафан решил поиграть в пацифиста… или убивал в это время гражданских.

Стоп. Гражданские. Убежища.

— Запрашиваю местонахождение Левиафана с первого контакта до последнего в хронологическом порядке.

Через несколько секунд браслет начал монотонно называть коды квадратов, а я отмечал их на спутниковой карте. Опуская небольшие колебания, Левиафан все это время упорно двигался на юго-восток.

— Экстренный вызов, предположительная цель Левиафана находится на линии, проходящей от закрытой паромной переправы до штаб-квартиры СКП, в восточной половине города, — сообщил я и запустил двигатели. — Вероятное отклонение плюс-минус двести метров.

Не дожидаясь подтверждения, я двинулся в указанном направлении резкими зигзагами, и через пару минут застал Губителя за довольно странным занятием — он бурил землю. Не рыл лапами, как можно было ожидать от существа с четырьмя конечностями, а с огромной скоростью закручивал воду под собой гидрокинезом, и брызги воды летели в стороны вперемешку с камнями и грязью.

Выстрел из рейлгана заставил его прервать свое занятие и отшвырнул вдоль улицы. Я спрятал оружие обратно в пространственный карман и приземлился. Воды было мне до половины колена, стоило бы поволноваться на счет тактического преимущества у Левиафана. Но не сейчас. Сейчас все закончится.

Связанные с нервной системой электроды послали импульс прямо в мозг, начисто отключая чувство боли. Просто потому, что даже самое совершенное обезболивающее не позволит выдержать то, что мне предстояло. Меч я воткнул в землю как страховочный крюк с тросом и перекинул Алебарду в левую руку.

На мгновение время замерло, будто сжалось в пружину, а потом понеслось в удвоенном темпе.

Импульс двигателей доспеха бросил меня навстречу Левиафану, но на половине пути я отключил тягу и выстрелил анкерным захватом в сторону и выдернул себя из-под встречного взмаха хвоста, сопровождающегося водяным шлейфом. Уцелевшие “крылья” мне пришлось сложить, чтобы не расходовать драгоценную энергию, рассеять его я уже не мог.

От столкновения со стеной затрещали ноги. Двигатели снова заработали, компенсаторы доспеха взвыли, поглощая перегрузку в десятки g. Перенаправленный импульс швырнул меня в противоположную сторону и немного вверх, так что я оказался прямо над Левиафаном.

Сейчас!

Правую руку словно сдавило в тисках, но я знал, что реальность намного хуже. Прямо сейчас на ней обугливалась кожа и мышцы, а кровь закипала прямо в сосудах. Наградой мне была полутораметровая серая сфера, захватившая правую лапу Левиафана у самого плеча.

У меня не было времени обрадоваться. Не было времени даже просто осознать произошедшее. Я выстрелил захватом и снова резко изменил вектор движения. Глаза искали новую точку фокуса, в которой можно было создать вторую петлю.

Движение хвоста Левиафана я скорее почувствовал благодаря своему восприятию вещества, чем увидел глазами. В кульбите я развел руки в стороны. Алебарда в левой вспыхнула энергией, и волна замерзла в стазисе. «Яркая Девочка» на правой выплюнула пучок искр и облачко дыма, заперев в серой области непропорционально узкий таз Губителя — основание хвоста, бедра и низ живота.

Телепорт.

Я приземлился рядом со своим мечом, подняв в развороте тучу брызг и удержав равновесие только благодаря Алебарде. Немного отдышавшись, я посмотрел на Левиафана. Запечатанного, скованного — навсегда! Его ноги и хвост обвисли, серая область отрезала их от направляющей воли. Та же участь постигла правую руку. Вода вокруг него, до этого закручивавшаяся в смертоносные водовороты, была спокойной и ровной. Сам Губитель вел себя подозрительно тихо и смирно. Он еще частично мог двигаться, но не проявлял паники или ярости. Казалось, что он с интересом рассматривает серые области, будто никогда ничего подобного не видел.

Не нуждайся я в опоре, и не будь правая рука сожжена до угольков, я бы сорвал с головы шлем. Просто чтобы посмотреть ему в глаза, в его фальшивые, не нужные на самом деле глаза, которыми он даже не смотрел.

— Что, ящерица, соснула?! — проорал я. — Все, финита ля комедия! Это тебе за Осло! И за Ньюфаундленд! А на Кюсю япошки одни, так что хуй с ними! Поняла, тварина?! Давай, бля! Ударь меня своей волной! Что, не можешь?! Ха! Так то!

Одним глазом я все еще следил за индикатором заряда. Я был готов к какой-то последней подлянке, прощальному подарочку Левиафана. Пусть даже правая рука полностью перестала ощущаться, я все еще мог прицелиться, направляя команды напрямую от мозга к приводам доспеха. И когда вода вокруг пришла в движение, я был готов.

Серая сфера возникла вокруг груди Губителя.

Только это нихрена не помогло.

Потому что его там уже не было.

За те доли секунды, что я поднимал руку, а мысленная команда шла через нейронный интерфейс, Левиафан освободился из плена. От него осталась только две трети торса, левая рука и голова — но эта тварь все еще была жива. Он окружил себя стремительным водоворотом, и смотрел на меня единственным глазом сверху вниз, словно судья со своего кресла.

Он не торопился. Не знаю как, но он точно знал, что у меня не осталось энергии на еще один выстрел, и потому давал мне возможность сполна прочувствовать отчаяние, пришедшее рука об руку с пониманием.

Левиафан все это время сдерживался. Об этом было догадаться несложно, и странно, что никому раньше не пришла в голову такая мысль. Никто не мог по-настоящему ему навредить, и потому он поддерживал маскарад, картинно страдая от ран и отступая, когда причинено достаточно вреда. Но «Яркая Девочка»… она нарушала правила. Кто бы их ни установил.

Я чувствовал себя маленьким ребенком, который из озорства кинул камнем в спину здоровенному амбалу, и теперь смотрел, как тот медленно оборачивается.

А потом Левиафан ударил по-настоящему.

— Магистерий погиб, СB-10, - безразлично возвестили браслеты.

На востоке постепенно занимался рассвет, и картину первые лучи солнца освещали безрадостную. До определенного момента эту битву даже можно было назвать удачной. Раннее оповещение позволило провести эвакуацию и собрать значительные силы, несколько удачных тактических комбинаций нанесли Губителю значительный ущерб, вынудили его спасаться бегством, да и общие потери оставались заметно ниже среднего. Все поменялось, когда Магистерий выложил свою козырную карту.

Неизвестно, почему он приберег ее напоследок, а не применил сразу. Некоторые обозленные кейпы, особенно кто потерял товарищей, говорили, что он просто дожидался, пока полягут остальные бойцы. Потому что хотел захапать себе всю славу.