Хорошие новости: со сломанной челюстью даже Регент, а точнее Взлом, не сможет заставить меня правильно выговорить пароль. Авторизационная система включит блокировку при чрезмерном отклонении от эталона.

Плохие новости: сращенная с моей правой рукой часть доспеха уже считается прошедшей авторизацию. То есть фотокинетический бластер, «Яркая девочка» и некоторые вспомогательные системы. Я не уверен, насколько сила Взлома позволит управлять ими, но проверять мне отчего-то не хотелось.

Вопрос на миллион долларов: какого хрена я вообще поперся к Кайзеру сегодня, а не через два-три дня, когда «Сирин» был бы полностью восстановлен и интегрирован с моим скелетом и нервной системой?

Ответ: песня зудела в моем черепе, будто комар, который слишком далеко, чтобы его прибить. Я вышел прогуляться просто, чтобы отвлечься от нее. И шагнул в ловушку, которую расставил мощнейший Умника Три, если включить сюда Дину Элкотт и гипотетического Выверта. Четыре, если добавить саму Симург.

Осознание настолько простой взаимосвязи заставило меня зайтись сдавленным смехом, который не могла перебить даже боль. Умники. Ненавижу сраных Умников.

— Ну и чего ржешь? — устало спросил Взлом. У него был такой вид, будто его заставили заниматься какой-то непосильной работой, а сам он предпочел бы провести время за каткой в KDA.

— Анекдот вспомнил, — прошептал я так, чтобы поменьше тревожить перелом. — Заходят как-то в бар Нилбог, Джек Остряк и Спящий…

Адская Гончая шагнула ко мне и с размаху влепила телескопической дубинкой по голове. Я даже почти не почувствовал боли — в смысле, сильнее, чем она и так была.

— Когда мы с тобой закончим, я скормлю тебя Джинджеру и Акселю, — прорычала она.

— Сука, хватит, — остановила ее Сплетница. — Если он умрет сейчас, операция провалится.

Примечательно, что она была единственной, кто все еще боялся. Естественно, виду никто не подавал, но и Неформалы, и Скитальцы расслабились, и не ожидали никаких проблем. Страх Сплетницы щекотал чувства, ее пристальный взгляд шарил по мне, будто пытался разглядеть подвох.

Я посмотрел ей глаза и через боль улыбнулся. Песня, до этого звучавшая на самом краю сознания, начала становиться все четче и громче. Она не заглушала боль или тошноту, но каким-то образом поддерживала. Давала волю не сломаться, встать после того, как упал.

— Сплетница, тут что-то странное, — сказал Взлом. — С нервной системой какая-то срань непонятная.

— Что именно? Какие-то защиты? — нервно спросила она.

— Я думал, ты мне расскажешь. Обычная, но словно перепутанная как попало.

— Это помешает твоей силе? — глухо спросил Мрак.

— Эмм… думаю, что справлюсь. Но придется затратить больше времени на подчинение.

— Действуй. Мы должны закончить до шести утра.

— Над ним уже поработал какой-то Властелин, — сказала Сплетница, сверля меня взглядом. — И он в курсе об этом воздействии. Пытался защититься. Пытался сопротивляться. Попал под контроль уже очень давно. За много лет до того, как получил способности.

— Чет мне это не нравится, — заметил Взлом. — Может, просто прикопаем его по-тихому, а? Я не хочу следующий миллион лет провести в хронопетле.

— ПРОСТО ДЕЛАЙ. МЫ СО ВСЕМ СПРАВИМСЯ, — прервало его гудение роя. Сама Скиттер стояла, прислонившись к стене. Со стороны могло показаться, что она дремлет.

— А ты прикольный чувак, Жан-Поль, — шепотом заметил я. — Тебя я убью последним.

Это не было напускной бравадой, я, как ни странно, действительно не боялся. Худшее, что Неформалы могли со мной сделать — это убить. Так себе страшилка для того, что уже пережил одну смерть. Да, были возможны варианты с удержанием в плену, пытками и так далее. Но все перечисленное закончилось бы сразу, стоило мне получить возможность покончить с собой. Судя по личному делу Взлома, никто не находился под его контролем непрерывно более пятнадцати часов.

Что меня пугало — так это то, что Неформалы могли сотворить, получив в руки «Яркую девочку». Эти отморозки и раньше не отличались сдержанностью и гуманизмом, а теперь плавно подошли к тому же уровню, что и Бойня № 9, Маркиз или Зубы. Мне было, по большому счету, плевать на повреждения своего организма, но мысль о том, что используют мои временные петли против мирных людей, против кого-то из героев, привела меня в ужас.

Успокойся. Сосредоточься. Боль — всего лишь иллюзия. Электрический импульс, переданный в мозг. Отрешись от него. Плоть слаба, умертви ее.

Я высунул язык и изо всех сил сомкнул челюсти.

Результат не сильно впечатлил. На голой силе воле мне удалось немного прокусить язык, но дальше боль стала совершено невыносимой, и челюсти попросту свело. А потом еще один болезненный спазм заставил меня открыть рот.

— Неа, — сказал Взлом тем же ленивым тоном. — Умереть я тебе не дам, даже не надейся.

Он использовал свою силу на полную катушку. По ощущениям, это было все равно, что взяться обеими руками за оголенный провод. Я чувствовал, как проецируемые Взломом импульсы вцепляются в мои нервы, будто бесчисленные крючья, которые можно выдернуть когда их мало, но не когда их тысячи. До этой секунды, мне казалось будто сломанная челюсть и ребра — это больно. По сравнению с воздействием истинной силы Взлома та боль казалась легким дискомфортом.

Примотанный к стулу десятками метров скотча, я бился и орал так, будто пытался выдохнуть с криком собственные легкие. Мне не стыдно говорить об этом. Вы бы на моем месте орали бы еще громче. По крайней мере, я сумел не обмочиться, что уже можно считать достижением.

Все ощущения куда-то исчезли, я не видел и не слышал ничего, что происходило вокруг, моя сила восприятия тоже отключилась. Потом пропало чувство времени. Словно вся вселенная, весь пространственно-временной континуум сжался до раздирающей каждую клетку тела боли.

Потом исчезла даже она.

— Господи… господи… господи…

Элит сидел на продавленном диване, вцепившись в волосы побелевшими пальцами, и повторял одно и то же слово в такт доносившимся из соседней комнаты диким воплям. Он успел тысячу раз проклясть тот день и час, когда согласился на щедрое предложение Выверта. Он должен был сообразить, что большие деньги потянут за собой большие проблемы, но возможность убраться подальше из разрушенного города заглушила все доводы рассудка.

Работа на первый взгляд выглядела плевой. Нужно было создать два устройства — генератор помех и стазисную ловушку. Для него, для буквально всесильного Технаря, это было задачкой на день. Сплетница подробно описала принципы, на которых должны работать требуемые устройства и их эффект, подбросила несколько превосходных идей, благодаря которым Элит впервые за долгое время смог проявить свою силу полностью, без опаски напортачить или взорваться вместе с изобретением. Все было просто, понятно и безопасно.

Ровно до того момента, пока не начался бой.

Элит наблюдал за всем издалека, с помощью радара. Он даже не знал на кого конкретно ведется охота. Все, что от него требовалось — это включить помехи, а потом, по команде, стазис. Все. Работа на пятнадцать минут, зашел и вышел.

Потом Трикстер телепортировал его к месту схватки, и он увидел.

Вопли, доносящиеся из комнаты, через пару часов превратились в свистящие хрипы. Еще через час смолкли совсем. Элит украдкой бросил взгляд на закрытую дверь, потом на остальных подчиненных Выверта. Их крики, казалось, не волновали совершенно. Мрак спокойно спал в другой комнате, Чертенок листала комиксы светя себе фонариком, Сплетница и Трикстер залипли в телефонах. Скиттер… в ее сторону Технарь старался вообще не смотреть. Что Неформалы, что Скитальцы пугали его до усрачки, но Скиттер внушала абсолютный, первобытный ужас. В темноте ему даже казалось, что серая хитиновая маска это и есть ее настоящее лицо, и обрамляющие ее мандибулы вовсе не украшение, а часть тела.

Регент и Магистерий вышли вместе. Когда они стояли рядом, контроль тела был очевиден, настолько манера движений и мимика Регента передалась марионетке. На одежде Магистерия все еще висели лохмотья скотча и Регент заставил его приводить себя в порядок.