Гиббонс проследил за тем, как Кинни идет к выходу – стройный, уверенный, без сучка без задоринки, как староста старшего класса.

Он доел плюшку и допил кофе. Официантка еще раз предложила подлить кофе, и Гиббонс вновь отказался. Она сразу же отошла от него к другим посетителям – истинный образец несуетной заботы и предусмотрительности. Поднявшись с места, Гиббонс бросил взгляд на жалкие чаевые, оставленные Кинни. Он взял этот четвертак, положил себе в карман, а на столике оставил доллар.

Идя к двери, он ощущал присутствие четвертака Кинни у себя в кармане. Так, вляпавшись в собачье дерьмо и уже почистив башмак, вы все равно волей-неволей о нем думаете. Толкнув стеклянную дверь, Гиббонс вышел на улицу. Как будто с разгону попал в теплое желе. На мгновение он задумался над тем, можно ли считать Кинни человеком.

Тоцци блуждал по большому старому дому, фиксируя получаемую со всех сторон информацию, как видеокамерой. Девочку-подростка звали Крисси. Тоцци прочел это на шкатулке, стоящей у нее на письменном столе: «Крисси с любовью от папы и мамы». Двое мальчиков обитали в изрядно захламленной комнате со встроенными в стенку кроватями. На двери был написанный от руки плакат: «Не входить! Каждый вошедший будет застрелен на месте! Грегори Кинни и Билл Кинни-младший, владельцы». Две младшие девочки делили комнату, выдержанную в розовых тонах. Одну из них звали Вирджиния: Тоцци прочел это имя, выведенное на торце учебника географии. Имя другой девочки осталось для него загадкой. Маленькая комната, не больше обычной кладовой, оказалась обителью младшего сына. Она находилась на втором этаже, сразу за лестницей. Тоцци наклонился над детской кроваткой, раздвинув полог стволом 38-го калибра. Он немного нервничал насчет своего «бьюика». Тот был запаркован на улице с девяти утра, а сейчас уже начало третьего. Но, в конце концов, «бьюик» был здесь не единственной машиной и не должен был насторожить полицейских. И, строго говоря, большая старая машина могла навести на мысль о том, что на ней к кому-нибудь приехала приходящая прислуга.

Сидя с утра в «бьюике» возле дома, он увидел, как школьный автобус забрал двух мальчиков и двух младших девочек, должно быть, в какой-нибудь дневной скаутский лагерь. Он понаблюдал за почтальоном, совершающим свой ежеутренний обход, за шныряющими туда-сюда садовниками и водопроводчиками, за тем, как выходят из дому и потом возвращаются с полными сумками покупок домохозяйки. Слежка всегда скучна, а на этот раз ему явно не терпелось. Тоцци уже решил было, что так и не дождется появления жены Кинни. Но как раз когда он уже подумывал бросить все к чертям и отправиться позавтракать, маленькая блондинка наконец-то показалась на пороге собственного дома. С ней был малыш, он семенил, держа мать за руку. Тоцци заметил, что она что-то втолковывает мальчику. Когда они подошли к проезжей части, мать взяла малыша на руки, поцеловала его и усадила на заднее сиденье синего «доджа». Сама села за руль, включила мотор и рванула с места.

Женщины никогда не дают мотору прогреться, подметил Тоцци. Если не прогревать его, могут заесть клапаны. Тоцци представил себе, как Кинни просвещает на этот счет жену; Он никогда не встречался с Кинни, но был уверен, что тот самоуверен и склонен к поучениям. Гиббонс описывал его как лощеного карьериста. Наблюдая за домом Кинни, Тоцци пришел к выводу, что тот представляет собой типичного яппи. Но Кинни вдобавок к этому был хорошо натренированным профессионалом с четкими психопатическими тенденциями, способным пойти на убийство во имя своих сомнительных целей. Подобная характеристика, понял Тоцци, вполне соответствует и его собственной персоне. Он не сомневался в том, что именно так относится к нему Иверс и именно с этой точки зрения рассматривает его дезертирство.

Гиббонс позвонил ему в мотель поздно вечером и поведал о встрече с Кинни за завтраком. Он дал Тоцци адрес в Монклере, штат Нью-Джерси, и сказал, что это домашний адрес Кинни.

– Последи-ка за домом при свете дня, – предложил Гиббонс. – Понаблюдай за женой, за детьми, за тем, когда и куда они ходят в школу. Приготовь для меня подробный отчет. Выясни, на каких машинах они ездят. Мне нужны интимные подробности о его семье, чтобы заставить его хорошенько задуматься, прежде чем он что-нибудь предпримет. Я хочу, чтобы он понял: мы тоже шутить не будем. Как раз сейчас он уверен в том, что начал на нас охоту. Необходимо дать ему понять, что роли охотника и добычи могут поменяться.

– Ты заговорил по-моему, – сказал Тоцци.

Гиббонс ничего не ответил.

– А как тебе удалось выяснить его адрес?

Всем федеральным агентам полагалось иметь незарегистрированные номера телефонов, и только начальники, их помощники и руководство ФБР в Вашингтоне имели доступ к личным досье.

– Я следил за ним, когда он поехал на ленч. Он заехал в магазин спорттоваров в Сити-Холле и купил спортивные туфли. Расплатился кредитной карточкой. Позже в тот же день он пошел в архив, а я в это время заглянул к нему в клетушку. Туфли лежали в коробке под столом. А еще в коробке лежала квитанция. Как я и предполагал, при расплате кредитной карточкой ему пришлось дать свой адрес и номер домашнего телефона.

– Ему бы следовало быть поосторожней.

– Пожалуй, что так.

А теперь, разгуливая по пустынному дому, Тоцци думал о том, что поосторожней следовало бы себя вести ему самому. Самая незначительная ошибка сейчас грозила ему смертью. Он припомнил все, что сделал за последние пару дней, ища в своих действиях возможную роковую ошибку. Вроде бы таковой не было. Но, разумеется, Кинни тоже не считает, что его беспечность может иметь роковые последствия. И не должен так считать, пока для него не станет уже слишком поздно.

Тоцци вышел из детской и отправился в хозяйскую спальню, в центре которой высилось огромное ложе на четырех дубовых ножках. Ножки были внушительны; сверху они были увенчаны резьбой в форме ананаса. Тоцци подумал, что Кинни, возможно, извращенец.

На стене висело несколько семейных фотографий. Тоцци всмотрелся в групповой снимок детей, сидящих рядышком по возрасту. Должно быть, этому снимку уже пара лет, потому что Крисси выглядела здесь совсем девочкой. У нее в комнате Тоцци попался на глаза куда более недавний снимок. Порядочная оторва растет.

Был здесь и снимок миссис Тоцци верхом на ослике и в широченном сомбреро. На фотографии она выглядела куда счастливее, чем в жизни. Был здесь и свадебный снимок, сделанный в фотоателье. Жених в строгом костюме, невеста сияет от счастья.

Тоцци всмотрелся в лицо Кинни. У него были резкие черты лица честолюбца и прическа а-ля Джон Кеннеди. Собственно говоря, он вполне мог бы сойти за дальнего родственника Кеннеди. Высокомерие, агрессивность, ощущение принадлежности к привилегированному слою общества. Если ты чего-нибудь до сих пор не добился, это означает, что ты добьешься этого впоследствии.

Тоцци перевел взгляд на снимок миссис Кинни верхом на ослике и почему-то подумал о Джоанне. Почему все достается таким, как Кинни? Жена, дети, дом в фешенебельном районе. Даже если бы он не дезертировал из ФБР, Тоцци едва ли удалось бы добиться чего-нибудь подобного. И разумеется, не с Джоанной. Возможно, ирландцы приспосабливаются к американскому стилю жизни быстрей и лучше, чем итальянцы. Итальянцы с самого рождения бывают чрезмерно подозрительны, их подозрительность распространяется и на них самих, порождая ответную и превращая их в заведомых аутсайдеров. Но как знать? Возможно, он просто сделал неверный выбор. Стал преступником, да только преступником не того сорта. Служба в ФБР сама по себе не позволяет рассчитывать на то, чего сумел добиться Кинни. Тоцци вспомнил надпись, которую как-то прочитал на майке у одной потаскушки: «Хорошие девочки попадают в рай, а нехорошие – куда им захочется».

В ванной за спальней Тоцци обнаружил стоптанные кроссовки десятого размера. На крючке у двери висели синие нейлоновые спортивные трусы и серое тяжелоатлетическое трико. Трико было из дорогого магазина. Зубная паста стояла в стаканчике на полке над умывальником. Открыв аптечку, Тоцци обнаружил там анахин и тиленол. А также выписанный по рецепту на имя миссис Кинни пласидил – один из мягких транквилизаторов. Из рецепта он выяснил, что ее зовут Элен. Тоцци порылся в ванной и обнаружил колпачок миссис Кинни, лежавший рядом с выжатым тюбиком спермацетовой мази. Женщине, имеющей шестерых детей, не слишком полезно пользоваться колпачком, подумал он.