— Хорошо, — кивнула Лиза.

— Для начала, посмотри как стою я, и попытайся встать так же.

Я встал в стандартную стойку. Корпус повёрнут вправо относительно направления стрельбы, правая рука чуть согнута в локте, ладонь левой поддерживает сжатую вокруг рукояти пистолета правую.

— Примерно так?

Я глянул на Лизу.

— Не совсем.

Я подошёл ближе к девушке, встав за её спиной.

— Во-первых, поверни корпус правее, так чтобы левое плечо было впереди, — я положил руки на плечи Лизы, и мягко потянул. — Вот, уже лучше. Теперь, расставь ноги чуть шире.

— Так?

— Почти. Не держи стопы параллельно, поверни левую мыском в направлении мишени, — дождавшись, пока девушка выполнит мои указания, я продолжил. — Правую руку чуть согни в локте.

Я встал вплотную к Лизе, помогая ей поставить руки в нужное положение. Я почувствовал приятный ненавязчивый цветочный аромат её волос. Приятный запах. Щёки Лизы налились румянцем, а дыхание участилось.

— Правое плечо подними чуть выше, а голову наклони вправо, чтобы видеть целик.

Я вновь чуть подтолкнул руку девушки. Наклонив голову, она случайно коснулась моей головы.

— Ой! — вздрогнула Лиза. — П-прости!

— Ничего страшного, — улыбнулся я, и отошёл чуть дальше.

Теперь голубоглазая блондинка с невинным лицом, одетая в простое белое платье без рукавов, уже не смотрелась столь комично с оружием в руках. Наоборот, новенький матово-чёрный ПМ выглядел эдакой "изюминкой" в её образе.

— А теперь постарайся выставить пистолет так, чтобы центр мишени как бы "лежал" на мушке, а сама мушка закрывала окошко целика.

— Так, а мушка это… — Лиза наморщила лобик. — А, точно!

Уже более уверенно взглянув на мишень, девушка улыбнулась.

— Кажется, получается, — сказала она.

Я вновь подошёл ближе, посмотрев из-за её плеча. Пистолет Лиза действительно держала правильно.

— Хорошо. Теперь давай пару раз повторим.

Как я уже говорил, Лиза оказалась достаточно понятливой, так что убедившись, что стойку она запомнила, я выдал ей магазин, заполненный холостыми патронами. Впрочем, вставлять его в ПМ девушка не спешила.

— А теперь чуть-чуть пробежимся по технике спуска.

— А это что? — спросила Лиза.

— Ну… — я попытался сформулировать так, чтобы было максимально понятно. — Смотри: как мы с тобой уже проходили, спусковой крючок при нажатии на него освобождает курок, тот бьёт по ударнику, и так происходит выстрел. Суть в том, что если ты неправильно жмёшь на спуск, слишком сильно, например, то из-за этого пистолет дёргается прямо перед выстрелом, и в результате ты промахиваешься. Ну, а техника спуска позволяет "правильно" спускать курок, дабы не промахиваться.

Лиза пару раз нажала на спуск. Затем вновь встала в стойку, и проделала тоже самое, но уже целясь в мишень.

— Кажется поняла, — неуверенно кивнула она.

— Хорошо. Давай пока попробуем без патронов. Взведи курок.

За изучением техники спуска пролетели ещё пятнадцать минут. Но вот, Лиза несколько раз подряд спустила курок настолько филигранно, что пистолет в её руках даже не шелохнулся. Она прямо схватывает на лету!

— Ну, что? Давай теперь с холостыми пробовать? — спросил я.

— Да, давай, — улыбнулась Лиза.

Вот только, былой уверенности в голосе уже не чувствовалось. Интересно, с чего бы это? Тем временем Лиза вставила магазин, и передёрнула затвор.

— Становись в стойку.

— Угу, — девушка направила оружие на мишень.

— Сними палец со спуска, — напомнил я.

— А? — дёрнулась Лиза, вдавив гашетку.

Раздался громкий хлопок, и не менее громкий вскрик Лизы. В ненадолго повисшей после выстрела тишине было слышно, как гильза, тихонько звякнув, упала на пол.

— Я-я… Я не хотела! Я просто забыла, и… — причитала девушка, чуть не плача.

— Тише, ничего страшного не случилось, — сказал я, подойдя к Лизе.

Взяв пистолет из её рук, я положил его на столик, естественно, направив свтол на мишени.

— П-прости, я правда не хотела!

— Всё в порядке, — я мягко улыбнулся, положив руку на плечо Лизы.

— Я совсем безнадёжная, да? — вздохнула она, начав успокаиваться.

— Ничего подобного. Когда я начинал учиться, постоянно такое было. Папа себе чуть руку не отбил, раздавая мне подзатыльники за такие же ошибки, — усмехнулся я.

— Врёшь ведь, — улыбнулась Лиза.

— Ну, доказать мне нечем, но не вру. Ты не устала?

— Ну, честно говоря, немного.

— Почти полтора часа уже занимаемся. Но ты молодец! Ты очень быстро учишься.

— Просто ты хорошо объясняешь.

Я немного смутился от неожиданного комплимента.

— Ну, тогда увидимся послезавтра? — спросила девушка.

— Ага, — кивнул я.

Лиза смущённо отвела взгляд. На щеках снова выступил румянец.

— Я… Х-хотела сказать…

Глубоко вдохнув, Лиза решительно шагнула вперёд, и крепко обняла, вновь обдав меня лёгким ароматом летних цветов.

— Я рада, что встретила тебя! — прошептала она, и прежде чем я успел хоть что-то сделать, вышла из тира.

Несколько секунд я стоял в ступоре, пытаясь понять, что сейчас вообще произошло. Получалось, откровенно говоря, плохо…

*Два дня спустя, тюрьма Содружества "Паноптикум", местоположение неизвестно*

Где-то среди множества безымянных островов затерялось место, оказаться в котором было бы кошмаром любого человека, знающего о его существовании. К сожалению, или счастью, таких было немного. Ветер яростно выл бросая на скалистый берег крохотного, в сравнении с остальными, острова могучие волны. Иногда брызги солёной воды долетали до серых стен огромной, широкой башни. Тёмно-серый цилиндр со стеклянной крышей словно был насильно воткнут в толщу скал гигантской рукой. Настолько чужеродным казался Паноптикум — идеальная тюрьма Содружества.

Рассекая лопастями плотную пелену тумана, к зданию тюрьмы подлетел небольшой чёрный вертолёт. Покружив немного вокруг здания, винтокрылая машина мягко приземлилась на одной из шести посадочных платформ, расположенным по краям крыши тюрьмы. Зевс, в своём тёмно-сером костюме, и дорогом чёрном пальто вышел из вертолёта, с наслаждением расправив широкие плечи.

В какой-то мере, Зевс был самым колоритным из членов совета Содружества: с одной стороны, мудрый взгляд голубых глаз, вкупе с густой белой бородой, придавали его лицу добродушный, и приветливый вид. А с другой стороны, рост под два метра, и фигура тяжелоатлета, с покрытыми шрамами кулаками, размером едва ли не с голову ребёнка, внушали по меньшей мере уважение, но чаще всего — страх.

Тем временем из вертолёта вышел ещё один пассажир, чья щуплая фигура терялась на фоне Зевса: Молодой человек, лет двадцати пяти на вид. Чёрные короткие волосы, спокойное лицо, и цепкий взгляд тёмно-зелёных глаз, придирчиво блуждающий по округе. Одет паренёк был в чёрную форму, с двумя рядами серебристых пуговиц, и воротником-стойкой, чем-то напоминающую парадный мундир военных моряков. На правом рукаве кителя красовался алый щит символа Содружества. На левом, на таком же алом фоне был изображён закрытый глаз, перетянутый крест-на-крест двумя жгутами колючей проволоки.

— Тут как-то безлюдно, не находишь? — сказал Зевс, сурово глянув на парнишку.

— Видимо, мой заместитель задержива… — начал было оправдываться парень, являющийся никем иным, как начальником первого корпуса Паноптикума, но был перебит.

— У меня нет лишнего времени на ожидание. Идём внутрь.

— Как прикажете, — поклонился начальник.

От вертолётной площадки, прямо по стеклянной крыше проходил металлический пандус, ведущий к центру здания, где и располагался вход внутрь. Ступив на пандус, визитёры стали быстро идти вперёд.

Паноптикум был уникальным проектом. И пусть его концепт был предложен много лет назад, лишь при Содружестве его довели до ума, и воплотили в жизнь. Вся необычность этой тюрьмы выражалась в её архитектуре: Камеры заключённых располагались по кругу, образовывая цилиндрическую "внешнюю" стену. А в центре же стоит одна единственная башня. Башня надзирателей. Многие спросили бы "и в чём смысл такой архитектуры?" А всё просто: при таком строении тюрьмы за любым заключённым в любой момент времени может наблюдать надзиратель. Из-за этого самим заключённым постоянно кажется, что за ними следят. Так уж устроена человеческая психика. В итоге на каждый из нескольких десятков этажей Паноптикума приходится всего по три надзирателя. И этого хватает, чтобы за всё время существования тюрьмы не произошло ни одной попытки побега, и ни одного бунта. Именно это — ряды белых ячеек-камер, и угольно-чёрную башню с зеркальными провалами широких окон увидел Зевс, глянув вниз.