А это «ничего, все в порядке» бесило хуже некуда. Ложь, примитивная ложь. Надеется, что на нее куплюсь?

Пока она не видела, сжал левой рукой руль до побелевших костяшек. Надо скорее выпустить куда-то эту злость, ибо она разорвет меня на части. А с этим всем и уничтожит мою маску ангела.

— Я ведь вижу, тебя что-то гложет, — произнес, изо всех сил стараясь не пускать в тон голоса злые нотки. — Что, может, жалеешь о том, что покидаешь понравившуюся гостиницу?

— Дело не в этом, — она обреченно покачала головой. — Пока ты отходил, я додумалась созвониться с мамой, и она мне испортила настроение.

— Что-то серьезное? — я подался ближе к ней, умирая от сладко-цветочного аромата. Куда она нанесла духи? Туда, где я ее целовал или на запястья?

— Да нет. Ей не всегда нужен серьезный повод, чтобы испортить настроение.

А когда, после разговора с матерью на кухне, мы с тобой вновь остались наедине, ты светилась, как лампочка. Несмотря на то что тогда мать точно испортила тебе настроение. Причем на очень серьезную тему — тему развода. Либо они утром говорили на еще более серьезную тему, либо и слова про разговор с матерью лживы.

Какая-то сволочь резко оглушила нас гудком. Я и не заметил, что уже загорелся зеленый. Перед переходом не осталось машин, кроме белого джипа, впритык стоящего за нами. И еще одна машина — черный вольво — находилась в соседней полосе, чуть поодаль, и не спешила ехать. Он-то чего стоит? Я напряг зрение и встретился взглядом с водителем. Несмотря на кепку, которую он сразу же надвинул так, что она скрыла пол-лица, он смутно напомнил старого знакомого с придуманной мною кличкой: Рогатый. Разве не этот парень несколько дней назад чиркнул ножом мне по ноге в парке?

Не успел я убедиться в своих выводах, как черный вольво сорвался с места и помчался вперед по проспекту. Мне бы догнать его и задать животрепещущий вопрос, какого хрена он за мной следит. Но с Глебом я заранее договорился о точном времени — будет очень нехорошо, если мы опоздаем, и он уже окажется в ресторане. По моему плану Глеб должен подойти спустя пять-десять минут после того, как войдем мы.

Надеюсь, он не струсил и сделает то, в обмен на что я назвал адрес ресторана.

Водитель белого джипа снова ударил по гудку, выкрикивая ругательства. Зная, как девушки не любят, когда мужчины между собой ругаются на дороге, я оставил маты при себе и нажал на газ.

Не могла об этом не думать, хоть старалась изо всех сил. Еще и мое лицо, видимо, отражало весь спектр переживаемых мною эмоций. Может, стоило сказать Лео, в чем проблема? Но мне так не хотелось портить обед рассказами о своей неполной семье, о горьком детстве. И тем более не хотелось озвучивать утренний разговор с мамой, на повторе проигрываемый в голове. Закопать бы его глубоко в воспоминания и больше никогда не слышать.

— Ваши шампиньоны с чесноком.

Сам шеф-повар вынес наши два блюда. Причем невероятно быстро! Мы буквально минуту назад сели на стулья, обтянутые бордовым бархатом, я только залюбовалась белыми стенами, которые выглядели так, будто их покрыли тонким бежевым кружевом, и вот — сюрприз. Шеф-повар, личной персоной.

Лео поднялся, улыбаясь до ушей, и пожал ему руку.

— Спасибо за оперативность.

— Любой каприз ради столь почетных гостей. — Его взгляд ненавязчиво, но тем не менее вопросительно скользнул ко мне и застыл. Представит меня Лео или нет? Стоит ли мне самой подняться и назвать свое имя?

Он точно на несколько секунд засомневался, будто подбирал слова или вообще хотел промолчать, но в итоге все-таки сказал:

— Моя девушка, Майя. Необыкновенно талантливый фотограф и консультант по шоппингу.

Вот уж льстец. Ни одной моей фотографии не видел. Но я не стала бросать ему многозначительные взгляды, лишь лучезарно улыбнулась, подтверждая его слова, и после того, как он представил своего старого друга, выразила радость знакомству.

Шеф-повар пожелал нам приятного аппетита и удалился восвояси. Блюдо, которое я никогда не пробовала, оказалось вполне аппетитным на вид, а на запах — просто головокружительным. С чего я взяла, что после него от меня будет нести чесноком за километр? Жареный чеснок ведь не дает такого эффекта. А я почему-то вовсе не задумывалась об этом, когда вчера вечером настаивала именно на этом блюде в надежде избежать поцелуев.

— Вкусно? — спросил Лео с радостным видом. Его рубашка гавайской расцветки только дополняла веселое настроение.

— Невероятно вкусно, — ответила и подцепила вилкой следующий нежный, сочный, остренький шампиньончик.

— Теперь это блюдо просто обязано стать нашим.

Иметь наше блюдо — так звучит, будто мы на самом деле состоим в отношениях. Причем с расчетом на долгие года. Лео специально меня так ошарашивает по пару раз в час? Я еще не отошла от его слов о свадьбе «единственный способ узнать — выйти за меня», явно сказанных в шутку.

— Майя, — обратился он ко мне непривычно серьезным голосом. — Совсем скоро ты кое-что узнаешь. Но не от меня. Я посчитал, что человек, который намеренно тебя обманул, должен сам в этом признаться. — Его взгляд переместился куда-то мне за спину.

Кто там? На кого он так с напускным холодом засмотрелся?

Не нравилось мне все это. Внезапно подкравшийся страх сжал грудную клетку стальными кольцами, отбивая любое желание обернуться.

Оборачиваться даже не пришлось. Слева мелькнул знакомый темно-синий костюм Глеба, отчего только что съеденные шампиньоны подступили к горлу. Я подняла к глазам Лео убийственный взгляд в надежде пристрелить его насмерть. Но он смотрел не в мою сторону, а на Глеба, который уселся на свободный стул и бросил на стол папку. Мне хватило секунды, чтобы вспомнить — в нее я клала наш брачный договор.

Во мне молниеносно быстро скручивались в клубок десятки разных эмоций, переплетенные воспоминаниями. Ненависть, горечь, страх, призрак любви, обида, безразличие — к одному мужчине, и к другому — вязкое, гадкое ощущение предательства. В голове закрутились хороводы оскорбительных слов, где мерзавец и сволочь были самыми ласковыми.

— Хорошо ты вчера меня надула. Просто браво. — Голос Глеба сработал как спусковой крючок, как нажатая красная кнопка, как последняя секунда до взрыва — и меня прорвало.

— Да пошел ты! — процедила, поднимаясь и бросая салфетку не глядя. — Пошли вы оба!

— Сядь на место. — Лео произнес эти слова таким железным и властным тоном, что я не сразу поняла, кому он принадлежит. Но сразу почувствовала себя дрессированной собачонкой, и невольно плюхнулась обратно на стул. — А ты, приятель, давай ближе к теме. — Наконец посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица. — Сейчас Глеб скажет кое-что такое, после чего тебе адвокат не понадобится.

Что? Что такого он может сказать? Согласится на развод? Но такого быть не может.

— Может, ты все-таки нас оставишь? — донеслось слева. — Нам не мешало бы это обсудить наедине.

— Я тебе не обещал, что вам удастся говорить об этом без свидетелей. Не обещал, что уйду и оставлю вас вдвоем, — Лео победно улыбнулся и, пожав плечами, развел руки в стороны.

— И также ты не обязан контролировать мои слова, — парировал Глеб, который продолжал находиться в левом поле моего бокового зрения. Не собиралась я удостаивать его взглядом. — Мы договаривались лишь о том, что ты назовешь адрес в обмен на услугу с моей стороны.

— Позволь тебя чуток исправить: в обмен на откровения с твоей стороны. Не пытайся выставить меня подлецом перед Майей.

— Не пытайся раскрыть твое истинное я? Пусть знает, какая ты сука на самом деле.

— Попридержи язык. Или тебя из ресторана вынесут.

— Заткнитесь оба!

Просто достали. Я и так еле сдерживала в себе злость, понимая, что Лео по какой-то серьезной причине организовал эту встречу. Не сказал мне… Обманул… Потом поговорю с ним об этом, но сейчас разговор не должен походить на стычку троих разъяренных псов. Лео не зря выбрал приличный ресторан и столик в его самом углу, чтобы мы могли говорить о чем угодно, но в то же время сдерживали эмоции.