— Не надо меня благодарить, это моя обязанность перед тобой — передать старинные знания и обучить ритуалу. Также ты должен помнить, что к посвящению не допустимы дети. Случай с тобой мне мог стоить жизни, либо же — жестким наказанием. Одним Богам известно, чтобы тогда предприняли старейшины на совете. Спасло меня твоё не малое наследство, старикашки быстро сообразили как выгодно все провернуть. — София злилась на них за это, и никогда не скрывала своих чувств по этому поводу.
— Да ладно, не злись, для меня это сущие копейки, твоё спокойствие для меня намного дороже, поверь! Тем более, таким образом я откупаюсь от сомнительных миссий, проворачиваемых этими самонадеянными старцами.
— И ты знаешь, что это единственный довод, который меня останавливает, чтобы не разнести их в пух и прах!
Как же мне не знать об этом, на одной из таких миссий София потеряла свою одну единственную любовь. И только мое появление в её жизни немного привело ее в чувство, и помогло более менее наладить отношения с кланом. Не прийди она в себя, её бы скорее всего ликвидировали, в опасении о разглашении секретности клана. Мы оба понимали, что обретая друг друга, мы сохраняем наши жизни… Вот такое переплетение судьбы.
— Я помню, чем ты рисковала. Не переживай, я не стану нарушать законы, установленные кланом.
В этот момент кто — то робко постучал в дверь. Попрощавшись с мамой, я взял бокал вина, все это время покоившийся на столике, и направился посмотреть, кто нарушил наш покой с Софией. Какое же было мое удивление увидеть перед собой немного взволнованную Сару, кусающую свои губы…
Сара
Кусая губы, я переминалась с ноги на ногу, в ожидании, когда мне откроют дверь, но видимо никто не спешил этого делать. Я было подумала, что так мне никто уже и не откроет, но дверь все же неспешно отворилась, и первое, что мне попалось на глаза, это были босые ступни Марка. Мой взгляд медленно пополз в верх, цепляясь за детали… От увиденного у меня перехватило дыхание, я даже забыла заготовленные мною извинения за свою ранее несдержанную речь. Босые ступни, немного подвернутые снизу штаны в сочетании с белой рубашкой, верхние пуговички которой были небрежно расстёгнуты, и закатанные к верху рукава, в руках — бокал красного вина. Волосы же его были слегка растрепанны, создавая небольшой хаос на голове. В таком безмятежном образе я видела его впервые, и не могла не согласиться: выглядел он сногсшибательно. Время остановилось, мы оба замерли на пороге открытой двери, будто боялись нарушить идиллию тишины, и играли в гляделки. Его взгляд так же жадно гулял по моему телу, оценивающе разглядывая мое домашние одеяние, которое состояло из бордового атласного платья с запахом. Края запаха скреплялись на боку в области талии мягким поясом, длинные расклешенные рука, и с расклешенной юбкой, длиной чуть выше колена. Ранее, это платье было моим любимым, пока я не зацепилась юбкой за выступавший гвоздь, и не продырявила его. Зашить, то я его конечно зашила, вот только шов невозможно было скрыть, и теперь оно мне служило домашней одеждой, все — таки оно не переставало быть моим любимым платьем.
— Интересный цвет, — нарушил молчание Марк, указывая на мое платье своим немного приподнятым бокалом.
— И чем же он такой интересный?! — Спросила я в свою очередь.
— Если учесть тот факт, что это платье из атласа, и этот материал наделяет этот цвет особой глубиной и насыщенностью, придавая ему некую таинственность, тогда бы я сравнил его с этим вот вином в моем бокале…
Хм… я даже немного растерялась, посмотрев на своё платье. Воздух вокруг нас был наполнен неким интимом, и приходило понимание того, что необходимо как — то выкручиваться из сложившейся ситуации. И тут я вовремя вспомнила, зачем я всё — таки пришла.
— Я,собственно, хотела принести свои извинения, — произнесла я, и с трудом отвела взгляд от его губ, старательно ища точку опоры, что удавалось с большим трудом. Куда ни глянь, взгляд сам по себе возвращался к его лицу.
— Если ты не против, в качестве извинений я тебя хотела пригласить на ужин. У меня там в духовке запекается рыба с картофелем, и если мы не поторопимся, боюсь нам прийдется опять ужинать горячими бутербродами.
– А как же ужин в компании твоей мамы?! Помнится, именно с ней ты собиралась провести сегодняшний вечер?! — Сказав это, он направился в глубь своей квартиры, и взяв покоившуюся на столике начатую бутылку вина, и все в том же виде, босиком направился к выходу, дав понять, что принял мое приглашение — отужинать вместе. Вальяжной поступью по мягкому ковру он надвигался подобно хищнику. Но вопреки всему, я стояла как зачарованная, и наблюдала за его грациозной поступью…
— Мама в своём репертуаре: оставила мне сообщение, что у неё изменились планы. Главное, что сообщение было голосовое, и она как всегда наговорила с три короба, и так все закрутила, что честно говоря я ничего и не поняла. Из всего ею сказанного, мне стало очевидно одно, что нашей встрече помешала моя сестра. Хотя, чему уж тут удивляться, она всегда была у мамы в приоритете! Благо, Марк ничего не стал расспрашивать. Складывалось впечатление, что он почувствовал ту боль, что я испытывала от наших не простых семейных отношений. Войдя вслед за мной в мою квартиру, закрыв за нами дверь, Марк направился к термокамину, и молча разжег его. Я же, решила накрыть столик в гостиной, и на пол покидала диванные подушки, заменяя ими стулья возле этого низкого стола. Камин ласково отбрасывал блики огня на лице Марка, лаская его своим невидим прикосновением, который уже успел приземлиться на подушку рядом со столиком, и потихоньку потягивал вино. Рыба была почти готова, салатик я нарезала ещё ранее, осталось только разобраться с сервировкой стола, и все готово. Достав пузатый бокал, я направилась прямиком к Марку за своей порцией вина. Присев рядом на подушку, и протянув Марку бокал, он без лишних слов его наполнил. Пусть вино и красное, и к рыбе такое не совсем подходит, но оно было неимоверно вкусное, к тому же — крепкое, как я уже успела заметить. Легкое блаженство разлилось по всему моему телу. Я получала немалое удовольствие вот так сидеть в тишине и наблюдать за Марком, который в свою очередь сидел в полуоборота, и наблюдал за играющим огнём в камине. Вся эта картина завораживала, блики огня продолжали играть на его лице, волосы как прежде были в легком беспорядке, а рубашка, казалось, еще больше разошлась на его груди. Мое дыхание начало прерываться от захватившей меня картины, хотелось поддаться порыву и приблизиться к нему, запустить в его волосы свои пальцы, растрепать ещё больше чёрные, непослушные волосы, попробовать их на ощупь, заглянуть в темноту его глаз, которые так красиво оттеняли чёрные ресницы. В воздухе повисла тягучая ощутимая тишина ожидания, прерванная лёгким вздохом Марка. Медленно развернувшись, он поставил свой бокал с недопитым вином рядом с моим. В два счёта я оказалась лёжа на полу, а сверху надо мной нависал Марк. Не произнеся ни слова, он жадным, страстным поцелуем впился в мои губы. Мое тело податливо выгнулось под его напором, жажда, котороя меня мучала, казалось не проходила, а только нарастала ещё больше. Мои руки, как впрочем, и руки Марка, исследовали все изгибы тела, лаская и прижимая ещё сильней, впиваясь друг в друга. И не известно, чем бы все это закончилось, но нам просто не дали этого познать. Прозвучал наглый, настойчивый стук в дверь, и он заставил немного отстранится Марка от моих губ. Пронзив взглядом мое лицо, он спросил:
— Как ты? — пристально изучая мою реакцию.
— Все отлично, немного голова кружится. — И только он наклонился, чтобы продолжить начатое, как в дверь уже забарабанили со всей силой. Прорычавший что — то невразумительное, Марк без затруднений вскочил на ноги, и направился выяснять — кому там жить надоело…
Марк
Открыв дверь, с прямым намерением — прибить на месте неизвестного вредителя, я немного опешил, увидев перед собой Бориса, русского парня, очень толкового в своём направлении, а именно в предоставлении безопасности. Взглянув на него, я решил немного повременить с расправой. Его лицо было перемазано сажей, вид немного взволнованный, и целая куча глаголов, не иначе, так как вышедшего из его уст мне было не понять. Ничего тут не поделаешь, талант у него был только один, это физический, и точно не умственный.
