— Кто учил? — спросил начальник базы полковник Григоренко, тот самый, которой беседовал с ним.

— Занимался, — уклончиво ответил Кропотин.

…Он всегда любил стрелять. В этом он не был полудилетантом, как в том же кикбоксинге или боксе. Еще в школе, на уроке НВП (начальной военной подготовки) или по-новому ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности) он поразил сверстников, выбив девяносто восемь очков из ста возможных. Триумф так поразил не привыкшего ко всеобщему вниманию Кропотина, что после этого он нарочно мазал половину выстрелов на подобных зачетных занятиях по стрельбе.

Полковник Григоренко оставил его у себя, и уже через два дня Дима приступил к занятиям в школе диверсантов, как они сами любили себя называть.

Базе МГ-21, как это официально именовалось в документах.

Или просто Базе, как говорил майор Кривов, тот самый широкоскулый и темноглазый офицер, чье лицо первым увидел в стенах МГ-21 Кропотин.

Учили многому. Школа предполагала выведение обучающихся в ней на уровень, соответствующий подготовке спецназа ФСБ. Да, по сути, из них и делали спецназ ФСБ.

Темные пятна в биографии никого не интересовали. Даже если это пятно было кровавым, как в случае с Кропотиным.

Он быстро перезнакомился с ребятами из своего отделения, хотя они продолжали вести себя отчужденно по отношению к новичку. То обстоятельство, что Кропотина взяли сюда за удачную самооборону, при которой он разбил голову одному курсанту, вывихнул челюсть второму, а третьего сбросил на колючую проволоку, отчего у того были множественные колотые ранения и порезы по всему телу, никого не вдохновляло. Только спустя пару месяцев ребята несколько оттаяли. Впрочем, они держались сдержанно и по отношению друг к другу.

Дисциплина была железная. Ни о какой дедовщине не могло быть и речи. Даже офицеры редко позволяли себе беспричинную матерную брань, не говоря уж о мордобое.

Впрочем, все это компенсировалось на занятиях, где тренировали вплоть до полного имитирования боевых условий. Сказать, что было тяжело, — ничего не сказать.

Но ничто на земле не вечно. Истаяли и закончились и эти два года, и Диму вызвали в канцелярию и предложили на выбор либо демобилизоваться, либо поступить на службу на контрактной основе в звании лейтенанта ФСБ. Естественно, не за самые малые деньги.

Кропотин не был бы Кропотиным, если бы предпочел второе. Он захотел вернуться на родину, где его мать давно не имела вестей от единственного сына.

Полковник Григоренко был откровенно раздосадован таким решением: он не хотел отпускать человека, достигшего достаточно высокого уровня подготовки.

— Сам подумай, — сказал он, — ну что тебе делать на «гражданке»?

— Ну, на «гражданке» очень даже много можно сделать, — скаламбурил находившийся тут же майор Кривов. — Особенно если гражданка симпатичная.

Но полковник Григоренко не был склонен к шуткам. Более того, лицо его стало откровенно мрачным.

— Конечно, ты помнишь, при каких обстоятельствах попал сюда? — проговорил он.

И тут Диме стало беспощадно ясно, что так просто его не отпустят.

Он оказался прав.

— Ведь вы сами понимаете, Дмитрий Владимирович, что в наше время так запросто уголовные дела не закрывают. А ведь мы сделали именно это. Так что вы будете демобилизованы окончательно только после того, как выполните одно достаточно сложное и ответственное, не скрою, задание.

Задание обрисовали перед ним буквально в нескольких чертах. Оно превзошло все самые жуткие ожидания Кропотина.

И недаром.

Кропотину было поручено убрать Мамуку Церетели — одного из крупнейших бизнесменов области.

Как сообщил полковник Григоренко, два покушения на него уже провалились, и только потому, что бывший сотрудник Базы, капитан Павел Симонов, отказался работать на Григоренко и теперь стал одним из руководителей службы безопасности водочного короля. Ему не составило труда рассекретить своих бывших курсантов, переквалифицированных в киллеров. Тем более что он работал в тесной спайке с неким Владимиром Свиридовым — по всей видимости, тоже бывшим офицером спецслужб.

И теперь лейтенант Стаханов — еще один выпускник Базы — должен был убрать Симонова, а он, Кропотин, — Мамуку Церетели. И потом — потом Кропотин свободен.

В то же время майор Кривов уезжал в отпуск в город Балаково в Среднем Поволжье, где жила его семья. Отпуск должен был продлиться два месяца — июнь и июль. За это время — под контролем Кривова — Дмитрий должен был осуществить свою миссию.

Разумеется, Кропотин в очень резкой форме отказался от лестного предложения стать киллером — убить человека, которого он не знал и который не сделал ему ничего дурного, кроме как, быть может, в короткий студенческий период несколько раз — заочно, через многочисленные торговые точки города — попотчевал довольно-таки мерзкой водкой производства комбината «Аякс».

— Это же.., то же самое, что в криминальных структурах. Киллеры… — пробормотал он, — только государственные.., но все равно киллеры.

— Совершенно верно, — сказал майор Кривов. — Государственные киллеры. Ты очень верно выбрал определение. В свое время при управлении внешней разведки существовал даже спецотдел «Капелла», в котором работали офицеры спецназа ГРУ.

Именно на такой работе. Потом многие из них ушли в структуры госбезопасности. Например, я и полковник Григоренко. Номинально нас не существует, но работа продолжается. И ты — очередное звено в этой цепи и потому не имеешь права выпасть из нее. Если мои слова тебе малопонятны.., что ж… — Он уперся тяжелым взглядом в стол Григоренко, на котором лежал пистолет. — Ты всегда волен уйти. Но только так, — он кивнул на ствол, — не иначе.

В выборе между миссией киллера и предложением самому свести счеты с жизнью, разнеся себе голову из табельного оружия, курсант Базы Кропотин предпочел первое.

— Вот видишь, — холодно сказал Свиридов. — Это в самом деле мои бывшие коллеги. Если их можно так назвать. Они тоже работали в «Капелле».

Но они плохо помнят меня. Потому что, когда я был одним из основной десятки, они болтались где-то на подстраховке. Шпионили за нами. Двойная или тройная игра, как то всегда водилось у наших спецслужб. А теперь поднялись. — Он презрительно скривил угол рта и сказал:

— И думаешь, что тебя бы отпустили, даже если бы ты убил Церетели? Наивный мальчик.., тебя бы просто пустили в расход, как отработанный материал. Они потому и поручили тебе это, что знали: они подготовили тебя только в плане общей психофизической тренировки, но отнюдь не стратегически, как подковывают настоящих специалистов. Они знают, что ты их не выдашь и не станешь вести за их спинами свою игру. Так, как то сделал бы я. Или Симонов, который отказался с ними сотрудничать и был за это убит.

— То есть… — пробормотал Кропотин.

— То есть тебя убьет тот же Кривов.., вне зависимости от того, выполнишь ты задание или нет. Они послали тебя потому, что провалились два их предыдущих киллера. Они работали по всем канонам своего дела и потому были предсказуемы. Мы с Симоновым отследили и уничтожили их. А ты.., ты — совсем иное дело. Если бы не эти случайности с твоей чудо-кровью, возможно, даже я не раскусил бы тебя.

И тогда меня самого бы прихлопнули.

— Кто?

— Да тот же Перевийченко, которому поступила на меня куча компромата от того же Григоренко. Они раскопали мое прошлое, эта База. И переслали неопровержимую информацию Церетели.

— Но как же вы узнали, что я — это…

— Мы прослушивали твой телефон, — перебил его Свиридов. — Мы — это служба безопасности «Аякса». Перевийченко не знает голоса Григоренко, который говорил с тобой, а я знаю. Тогда я еще не знал, что ему сообщили о моем «капелловском» прошлом. И когда я сообщил Перевийченко, что ты связан с бывшими офицерами «Капеллы», моя судьба была предрешена. Они уничтожили бы меня, как ублюдки с Базы уничтожили Симонова. — Свиридов горько усмехнулся и, покачав головой, добавил: