Я пыталась прорваться через этот поток бессмыслицы. Я отстранилась и сестра ещё громче запричитала.

-Беги, беги...

   Планомерно, не торопясь, я со всей тщательностью изучила замок. Я понимала что жертвы не были магами, и открыть магзамок не смогли бы, поэтому я провела рукой над сложной конструкцией и с удивлением поняла, что это простая механика. Ни толики магии. Вытащив шпильку я пыталась вскрыть замок. Руки Касси цеплялись за мои и мешали мне сосредоточиться и разомкнуть затвор. Я рыкнула на нее и она испуганно забилась в угол. Когда я наконец-то отворила дверцу клетки от силы  прошла пара таймов, мне же казалось, что я просидела в этой пещере, на влажном песке целую вечность.  Открыв дверь шире, я вошла в клетку пригибаясь, попыталась поднять сестру, но она с истеричным воем и воплями начала отбиваться, она царапалась, дралась, пару раз даже пыталась укусить меня.

   Мои увещевания, о том, что нам надо торопиться, что она должна прийти в себя и взять себя в руки, что она Де Фламан - не помогали. Касси безумствовала сильнее чем в начале, она сражалась со мной как бенгальская кошка сражается за потомство, с более крупным хищником. Не теряя времени я влепила ей ощутимую пощечину. Ее голова дернулась, она замерла. Когда она сфокусировала на мне прищуренный взгляд заплаканных глаз и заговорила, я тихо и облегчённо рассмеялась. - Ты ответишь за это Оноре, - сказала мне Касси,- Розовая диадема моя.

   Я помогла сестре выбраться из клетки. Она была очень слаба, и я поддерживала её под локоть. В вырезе сорочки торчали ключицы, черты лица заострились. Без того большие глаза, стали огромными. Идти голыми ступнями ей было больно. Я осмотрелась в поисках хоть какой-нибудь обуви и ничего не нашла.

-Касси, тебе нужно собраться с силами, мы должны скорее выбраться, пока он не вернулся. И я не могу держать тебя, обе руки нужны мне свободными. Я развернула плащ и накинула на худенькие плечи.

Сестра серьезно посмотрела на меня и сказала. -Если потребуется, я на животе поползу.

   Я задвинула ее назад, надела окулусы и мы осторожно ступая и стараясь производить как можно меньше шума, пошли вдоль пещеры в сторону выхода. Касси через шаг спотыкалась, шипела сквозь зубы, но упрямо шла. Босые ноги доставляли ей огромное неудобство, мелкие порезы щипало, а кварцевый песочек покрывавший острые камни и битые ракушки забивался в открытые ранки.

   Мы прошли ритуальную пещеру и услышали приближающиеся шаги, бормотание, и шум, характер которого я не смогла определить. Звуковые волны причудливо отражались от сводов. Длинные коридоры лабиринтов искажали звуки до неузнаваемости. Я не могла понять сколько людей идут нам на встречу, звуки голосов вибрировали и пропадали. Слышался непонятный треск. На принятие решения у меня было несколько квази.

-Раздевайся. Быстрее.

   Громко зашипела сестре. Та непонимающе хлопала ресницами и не шевелилась. Я смахнула с нее плащ и начала стягивать нижнюю сорочку. Сестра словно кукла поднимала руки и разворачивалась в нужную мне сторону. Я сняла с нее камизу, оставив ее в панталончиках и коротком бюстье. На сгибах локтей были незажившие ранки и синяки, я ужаснулась состоянию, раньше такой белой, шелковой, кожи. Накинула сверху свой плащ, положила в ладонь безвольной руки светящийся кругляш, сжала её кисть в кулак, и все это под ошарашенный взгляд Касси. Затем плотнее завязала завязки и тихо, но очень четко произнесла:

-Слушай меня внимательно, очень внимательно, Кассия, сейчас ты пойдешь в пещеру за нами,  ладонь не разжимай. Вряд ли этот сумасшедший пойдет туда без жертвы. Сестра вздрогнула.-Когда он пройдет, ступай по прямой два десятка шагов и поверни направо. Потом трижды налево, потом ещё раз направо. Дальше услышишь шум волн, беги на него. Выберешься на берег - спрячься. Вокруг полно мест. И не выходи до рассвета. Он скоро. Когда повернешь первый раз можешь достать камень. Повтори. Всхлипывая сестра повторила без ошибок.

-Еще раз. И вновь она не ошиблась.

   Я крепко обняла истерично вздыхающую сестру, она размазывал ладошками беззвучно капающие слезы. Развернула ее в сторону "ритуальной комнаты" и подтолкнув, отправила прямо ко входу. Сама поудобнее перехватила пистоль, поправила перевязь кинжала под коленом и попрыгала. Ничего не шуршало и не звенело. Крадучись пошла к пещере, которую псих облюбовал как свою лабораторию. Оценив обстановку я поняла, что спрятаться я смогу только за каменной ширмой из куска скалы, которая прикрывала клетки от основного помещения. Затаив дыхание и помолившись Великим, я стала ждать.

   Квази текли медленно, как густой мед.  От влажного пола тянуло могильным холодом, как же сестра столько продержалась в клетке. На дне темницы не было даже опилок или старого тряпья. Шаркающие шаги замерли на входе, послышалось более громкое бормотание, какой-то звон и шорох железа. Я не стала выглядывать. Любопытство может дорого мне обойтись. Я старалась дышать тихо и не шевелилась. Звуки стихли. В пещере разлился тусклый свет нескольких масляных светильников. То, что маньяк сел за стол, было понятно по отодвигающемуся стулу. Стеклянные стуки и шорохи бумаг. Я сняла окулусы и аккуратно выглянула. В просвете выхода из пещеры я увидела медленно ступающую в сторону выхода сестру. Молодчина, Касси. Воспользовалась моментом. Огонь, зажжённый психом, освещал ближайшую пещеру и давал возможность быстрее добраться к  проходу в туннель. Как только она повернет, свет от ее камня не будет виден. Я внимательно посмотрела на убийцу, он сидел в пол оборота, нервно чёркал что-то на листах и бормотал, но его внешность была такой знакомой. Я никак не могла понять, где я видела такое же узкое лицо, нос с горбинкой и тонкие губы. Вдруг мужчина резко вскинул голову, прислушиваясь к чему-то. Резко повернул голову в мою сторону. Я вовремя убралась, и он не успел меня увидеть.

-А почему моя птичка больше не чирикает?- прозвучал низкий красивый голос. -Моя мышка устала пищать? Нам сегодня нужно ещё маааааленькая пинточка крови. Мы очень хотим попробовать коечтоновоескорейянемогуждатьвременинет.

   В одно слово выхохнул псих. Потом его слова слились в сплошное бормотание. Он что-то рассказывал, но на столько не внятно, что я почти не понимала, что он бормочет. Чирк зажигалки, и через несколько мгновений потянуло сладким едким дымом, последнее что я услышала было:

-Мой котенок не будет царапать папулю. Мой птенчик сейчас уснет...Я принюхалась, приторный дым напоминал дурман траву, только вот это была не она, уже теряя сознание я вспомнила этот запах. От него нет противоядия, это мощнейший наркотик, его используют для приведения пациента в бессознательное состояние перед операцией. Ты или можешь противится ему и быть от него зависимым, или теряешь сознание. Я не была наркоманкой.

   С трудом приходя в себя я осознала весь идиотизм ситуации. Я лежала в клетке, без обуви, пистолей, кинжала и с распущенными волосами, ну хоть бюстье не снял. В мою вену на сгибе руки была вставлена толстая игла, помпа машинки для откачивания  крови с фырканьем сжималась и разжималась. Мерная колба была почти заполненна густой рубиновой жидкостью. Этот псих выкачал из меня уже 700 единиц венозной крови, ещё 300 и я труп. Я даже не подумала, что этот урод усыпляет чем то жертв, мне казалось чудовище просто наслаждается их страданиями, и поэтому режет и мучает их на живую. На самом деле ему нужна была кровь, много крови. Пьет он ее что-ли.

   Послышались шаги, мне ничего не оставалось как притвориться спящей. Хоть на это мозгов хватило. Так ругая себя последними словами я старалась размеренно дышать и не шевелиться, псих болтал, и его слова то раздавались громче, под каменным сводом, то становились еле слышным. И все же я начала разбирать его слова. Я никак не могла понять почему вначале, он болтал так невнятно. Теперь до меня дошло. Он разговаривал на смеси двух языков, нашем и горском, и был под сильным наркотиком, затем подошёл к моей клетке, посмотрел на шкалу и сел на корточки напротив входа. Раскачивался и бормотал, повышал голос и срывался на визг, пару раз дал себе пощёчины, потом опять тихо шептал. Я слушала и ужасалась. Он считал себя несправедливо обделённым. Дар достался его младшему брату, а соответственно и сила/власть/мощь, я не очень поняла последнее слово, так как он его практически провизжал, а горский я знаю хуже чем любой другой язык Кватры. Кланяясь из стороны в сторону, он то гладил прутья и трубку капельницы, то бил по решеткам так, что они сотрясались. В один из таких ударов игла капельницы вывалилась из вены. Он этого не заметил. И продолжал свою ненужную исповедь душевнобольного.