Запрокинув голову, Мейгри с трудом разглядела над стеной зеленые верхушки гигантских деревьев. Абстрактные узоры из бесчисленных кирпичей рябили в глазах. Отполированная бронза ворот почти ослепляла, даже при неярком солнце. Но все это было одной видимостью. Мейгри расслышала слабое гудение силового поля, истинного стража богатств адонианца.

Расположившись на сиденье вездехода, она смотрела и ждала, когда ее присутствие соблаговолят заметить.

Вдруг несколько кирпичей сдвинулись в сторону. Из стены выплыли многочисленные компьютеры с вооружением и расположились вокруг вездехода. Один из них, предводитель, навис над Мейгри на уровне ее головы.

– Сойдите, пожалуйста, с машины, – велел робот, говоривший военным языком.

Мейгри подчинилась. Несколько роботов окружили вездеход, осматривая его при помощи сканеров.

– Лучевое ружье, – доложил один из них.

– Обезвредить, – приказал начальник.

– Опасные места, – возразила Мейгри, показывая вокруг. – Мне еще возвращаться...

Она говорила на мусламике, языке женщин, носивших чадру.

Робот пришел в замешательство. Он ответил ей на том же языке, бегло и грамотно.

– По возвращении мы приведем оружие в боевое состояние, – сообщил робот. – Ваше имя?

– Майор Пенфесилея. Меня ждут.

– Снага Оме ждет всех и никого, – со значением ответил робот. – Вам разрешено пройти. Ваша машина останется под нашим присмотром. Когда я открою ворота, проходите без задержки, не останавливайтесь. Следуйте прямо к вагончику. Не сходите с дорожки. Повторяю. Не сходите с дорожки. Войдя в вагончик, не пытайтесь выйти из него во время движения. Это для вашей собственной безопасности. Все поняли?

– Да.

– Прошу пройти со мной.

Робот повел ее к воротам, а остальные отстали, но держали ее под плотным наблюдением.

Бронзовые ворота распахнулись перед Мейгри; она услышала, что жужжание силового поля изменило тональность. Проходя через ворота в сопровождении робота, она увидела, что стены украшены тем, что она ожидала от адонианца, – портретом Снаги Оме.

– Я говорю на всех основных языках галактики, – неожиданно сказал робот, ведя Мейгри по узкой дорожке из мраморной крошки.

По обе стороны дорожки росли прекрасные растения – прекрасные и смертоносные. Мины – слишком грубо для Снаги Оме. Мейгри с первого взгляда узнала примерно двадцать видов растений, смертельных только для людей, да еще разновидностей шесть растений, способных убить любое живое существо, до которого они дотянутся своими усиками. Шорох и вой, доносившиеся из рукотворных джунглей, показали ей, что, кроме растений, в обширном поместье есть и другие убийцы.

– Говорю я и по-коразиански, – сказал робот, словно в продолжение разговора.

– Снага Оме ничего не упустил, – заметила Мейгри, задрав голову вверх. Солнце и небо в облаках еще проглядывались, но были подернуты мерцающим маревом. У солнца появился ореол. – Силовое поле закрывает поместье и сверху?

– Конечно. Оно защищает нас от обычной бомбардировки, от ядерных ударов, лазерных обстрелов из космоса и саранчи, – объяснил робот.

К ним подплыл монорельсовый вагончик; двери раздвинулись.

– От саранчи? – несколько удивленно переспросила Мейгри.

– Чертовски досадно – но и от саранчи. Прошу оставаться в вагончике до его полной остановки. Средняя продолжительность жизни в джунглях – сорок секунд. Желаю приятно провести время.

Двери вагончика закрылись и заблокировались, и он с Мейгри внутри отправился в путь, поначалу двигаясь медленно.

– Прошу садиться, – сказал вагончик по-мусламски. – Снага Оме просит пожаловать к нему в дом и выражает надежду, что вам здесь понравится. Не пытайтесь открыть дверь. Она установлена на взрыв. Журнальчик желаете?

Вагончик набрал скорость и полетел стрелой по монорельсу. Деревья, растения, цветы слились в головокружительное мелькание. Мейгри полистала номер «Досуга в Ласкаре» годовой давности, нашла в списке название бара, где впервые встретила Джона Дикстера.

Закрыв журнал, она отшвырнула его и откинулась на кожаном кресле, устремив невидящий взгляд на смертоносные джунгли.

– Ты ее узнаешь? – спросил Снага Оме.

– Нет. А ведь у нас в досье перечислены почти все известные агенты Сагана. Мы ввели ее описание в компьютер. Ничего похожего.

– А ублюдок? Он-то в твоих досье есть? – вяло поинтересовался Снага Оме.

Боска задел этот вопрос.

– Если только этот ублюдок существует! Никто его не видел. Вам известно мое мнение. Думаю, что это слух, запущенный самим Саганом, чтобы припугнуть наиболее доверчивых из его недругов. Но уж она-то не полукровка, не андроид. Она – настоящая.

Снага Оме и его приспешник расположились в контрольном помещении системы безопасности. Они рассматривали посетительницу на многочисленных экранах. Камеры скрытого и не очень скрытого наблюдения позволяли адонианцу видеть все, что находилось на его территории или входило в его поместье. Наблюдение было настолько детальным, что на одном экране он мог видеть крупным планом руки женщины, одновременно рассматривая на другом строение ее черепа, а еще на одном – работу ее внутренних органов.

– Что она из себя представляет? Я имею в виду группу крови, ДНК и тому подобное.

Боск выглядел немного озадаченно.

– Не можем определить. Диагностическая аппаратура не работает.

– Не работает? – изумленно воззрился на него Снага Оме. – С какого времени?

– После... Не знаю! – Вид у Боска был встревоженный. – Думаю, после того, как она вошла в дом. Еще вчера все работало нормально. Я выделил ремонтную бригаду.

– Странно, – размышлял Снага Оме, прихлебывая шампанское. – Все-таки, мне кажется, не в ней дело. Она не вооружена.

– В вездеходе осталось лучевое ружье, но это для военной машины обязательно. Она могла о нем и не знать. На ней обычный военный панцирь. Кроме этого, при ней лишь небольшая шкатулка из розового дерева.

– Что в шкатулке?

– Энергия.

– Энергия? Что за энергия? Аккумулятор? Что?

– Просто... энергия, – пожал плечами Боск, отводя взгляд.

– Ты что, с ума сошел? Может, это бомба.

– Нет, не бомба. Это безвредно. И это то, что я сказал: энергия. Вроде маленького солнца.

– Забери эту вещь у нее. Принеси мне.

– Пытались, – покраснел Боск. – Она сказала, что, если мы прикоснемся к этой вещи, сделки не будет. По данным речевого анализатора она не блефует.

– И ты уверен, что это не взрывчатка?

– Пропустили через нейтрализатор. Никакого результата.

– Она не возражала?

– Нет. Шеф, вы же сами говорили, что Саган не станет убивать вас за такую мелочь, как попытка обвести его вокруг пальца.

– Командующий крайне нуждается во мне, – заметил Оме. – И, несмотря на все его недостатки, Дерек не из тех, кто станет отрубать себе нос, потому что за него шлем цепляется. Но эта его дама очень загадочна. Тайна какая-то.

Адонианец нахмурился.

– Не делай такое лицо, дорогой! – с упреком сказал ему Боск, протягивая ладонь, чтобы разгладить безупречное мраморное чело своего босса. – Ты не представляешь, какие от этого могут появиться морщины.

– К черту. Если у меня появятся морщины, то не по моей вине! Это из-за нее! Ненавижу загадки! Приведи эту женщину ко мне в кабинет.

Боск вышел. Снага Оме поднялся и повернулся к одному из многочисленных зеркал. Складка на лбу раз гладилась, не оставив видимых следов. Он по-прежнему хорош собой.

Территория поместья адонианца превышала площадь некоторых стран Галактической Демократической Республики. Дом и прилегающие к нему строения были выше, чем во многих городах, и превосходили числом их застройку. На Ласкаре оружие практически не производилось. На других планетах было проще с сырьем и дешевой рабочей силой. Кроме того, из лабораторий и заводов выходили уродливые вещи, а адонианец не терпел рядом с собой никакого уродства. Его единственной уступкой деловым интересам были лабиринты стрельбищ в катакомбах под поместьем и гигантский зал, предназначенные специально для показа его новейших разработок.