С шипением полыхнули ослепительные лазерные лучи. Черная вуаль вспыхнула и мгновенно исчезла. Черные одежды горели на несколько секунд дольше; от обугленного свертка поднялась тонкая струйка дыма.

От обочин высунулись шесть голов, по три с каждой стороны. Из камней выбрались шесть человек и опасливо подошли к вездеходу. Один из них осмотрел «тело», потыкав его прикладом винтовки.

– Немного осталось, – с сомнением произнес он. Голос отчетливо разносился в разреженном воздухе.

– Да она тощая была. Забудь. Где бомба?

Все шестеро, двоих из которых Мейгри видела в поместье, стали смотреть в вездеходе.

– Здесь нет. Должно быть, в багажнике. Четверо пошли к задней части вездехода. Один остался впереди, по-прежнему тыкая «тело».

– Не нравится мне это! Ни разу не видел, чтобы лазер до такой степени...

Мейгри встала, подняла лучевое ружье, открыла огонь. Двое погибли, не успев ничего понять. У третьего хватило времени выругаться и потянуться за оружием, но после попадания его отбросило на багажник вездехода. В четвертого Мейгри попала, когда он безуспешно пытался спрятаться за телом третьего.

Пятый и шестой к этому времени уже сообразили, что их провели, и открыли ответный огонь. Мейгри пригнулась. Они могли стрелять только наугад. Она надеялась, что они не успели засечь ее.

Но она их недооценила. Рядом с ней разлетелся валун, усеяв воздух острыми осколками камня. Большая часть отскочила от панциря, но один попал в тыльную часть левой руки, а еще один больно кольнул шею прямо под подбородком.

– Мои поздравления. Кровь вам удалось пролить, – сказала она оставшимся двоим, после чего тщательно прицелилась и прикончила обоих.

Несколько мгновений она не выходила из укрытия, наблюдая за трупами и окружающей местностью. Она не думала, что у адонианцев хватило ума выслать вперед одну группу, а другую держать в засаде, но этого нельзя исключать.

– Не торчать же здесь целый день, – пробормотала она, ничего и никого не увидев. – Саган все ближе, а Оме и так у меня время отнял.

Она осторожно поднялась, держа винтовку на изготовку.

Все тихо. Лишь завывает ветер в скалах да потрескивает горящий грузовик. Мейгри достала бомбу и рванулась к вездеходу.

Откуда они появились, она так и не поняла. Она могла поклясться, что тщательно осмотрела все вокруг, но была вынуждена допустить, что из-за спешки и опасений насчет Командующего что-то и пропустила. Ее потрясенному рассудку показалось, что они выросли из земли... или восстали из собственных могил.

Она уже добралась до вездехода и бережно уложила бомбу на сиденье рядом, когда вдруг заметила движение. Она в страхе развернулась, подняла винтовку...

К ней направлялись четверо людей, трое мужчин и женщина с небольшими парализаторами в руках. Отличаясь внешностью, они имели совершенно одинаковые выражения на лицах – бессмысленные и совершенно безжизненные.

– Бросьте оружие, леди Мейгри Морианна, – сказала женщина, по-видимому, предводительница четверки.

Мейгри не подчинилась, но не из храбрости, а просто потому, что оцепенела, потеряла способность думать. Она держала оружие в руках, но руки не знали, что с ним делать, и бездействовали. Она не могла шевельнуться, не могла вымолвить ни слова, не могла думать. Приближающиеся к ней фигуры вышли не из-за скал и кустов на обочине шоссе. Они вышли из ее прошлого.

«Я в банкетном зале, вокруг царит суматоха. Я слышу эхо взрывов из другой части дворца. Я чую запах дыма, огня, смерти. Платус слева от меня. Он сжимает мою руку, произносит слова, которых я не слышу. Справа от меня Данха Туска. Его черная кожа лоснится от пота. Саган предал нас, предал меня. Он держит пылающий меч, а из огня и дыма выходит...»

– Мой господин приветствует вас, леди Мейгри. Женщина взяла из безвольных рук Мейгри лучевое ружье.

– Вы пойдете с нами к вертолету. Помещение для вас приготовлено. У нас лишь один сборный домик, довольно грубый. Но мой господин надеется, что ваше пребывание у нас будет вполне комфортным...

Один из мужчин, стоявших позади от женщины, беззвучно рухнул на землю. Мейгри ничего не увидела и не услышала. Она взглянула на труп: из его головы торчала стальная стрела. Второй и третий упали у ног Мейгри. Они умерли без звука, как и их товарищ.

Но предводительница, очевидно, услышала звуки падающих тел. Она схватила Мейгри, использовав ее в качестве щита.

К ним приближался мужчина в лохмотьях, со всклокоченными волосами и лицом, напоминающим образ из наркотических галлюцинаций. Движениями он напоминал пантеру.

Мейгри увидела блеск ножа у него в руке. Инстинкт, многолетние упражнения побудили ее к действию, и она метнулась в сторону. Нож промелькнул мимо нее и легко вошел в тело. Смерть была быстрой: рука, державшая Мейгри, судорожно дернулась и ослабла.

Мейгри потеряла равновесие и упала вместе с мертвым телом на землю, оказавшись под трупом. Человек освободил ее и оттащил покойницу к обочине, где лежали ее мертвые спутники. Ошеломленная, Мейгри скорчилась, ожидая, что сейчас он возьмется за нее, нащупывая на земле острый камень, палку – все, что может служить оружием. Она наткнулась на лучевое ружье.

Человек подошел к ней. Мейгри подобрала ружье и с опаской наблюдала за ним. Он остановился, держа руки на виду, показал на нее пальцем.

– Вы ранены.

Голос был грубым и густым. Грязные пальцы были покрыты кровью.

– Ничего серьезного. Царапина.

Мейгри с трудом поднялась на ноги, не сводя глаз с оборванца и стоявшего между ними вездехода. Он двинулся одновременно с ней, и его проворные и грациозные движения снова напомнили кошку. Мейгри держала его под прицелом.

– Не совсем учтиво целиться в того, кто только что спас тебе жизнь, – сказала она ему, – но сегодня я уже допустила ошибку и черта с два сделаю еще одну. Вам придется меня простить.

Он явно не обиделся; скорее его позабавили ее слова. Наклонив голову набок, он уставился на нее глазами, расположенными на разном уровне. Немытые, спутанные волосы закрыли половину его зверского лица.

– Вы управитесь одна?

– Да, – ответила Мейгри. – Я в порядке.

Он коротко кивнул, подошел к трупу и вынул свой нож. Вытерев кровь о кожаные штаны, едва просматривающиеся под тряпками, когда-то служившими одеялом или пончо, он засунул нож обратно к себе в башмак. Больше ничего не сказав, он двинулся прочь.

– Постойте! Кто вы? – крикнула ему вслед Мейгри. – Откуда вы... Почему...

Но он исчез, растворившись среди камней так резко и внезапно, словно превратился в невидимку.

– Благодарю вас, – довольно запоздало прошептала Мейгри.

Ее затрясло. Лучевое ружье, казалось, потяжелело в десятки раз; она чуть не уронила его.

– Прекрати, дура! Не время раскисать.

Но оказалось, что ей трудно сдвинуться с места, трудно оторвать завороженный взгляд от четырех трупов. Женщина лежала на спине, устремив незрячие глаза на поднимающийся к небу дым; особой разницы в выражении мертвых глаз и тех же глаз, когда женщина еще была жива, Мейгри не заметила. Что-то шевельнулось в памяти Мейгри; чья-то рука пыталась отдернуть плотный, тяжелый занавес, закрывавший воспоминания.

– Где-то я видела похожие глаза...

Но воспоминания так и остались в тени, оставив лишь дымный смрад, огонь и смутное чувство страха, из-за которого она никогда не пыталась проникнуть глубже.

А Саган приближался.

Мейгри обошла вокруг вездехода с ружьем на изготовку, осмотрев все вокруг. Никого и ничего. Смахнув пепел от черного одеяния, она забралась в вездеход и проверила бомбу, лежавшую на сиденье. Хрусталь безмятежно искрился в лучах тошнотворно зеленых ласкарских сумерек.

Мейгри осторожно извлекла маячок и бросила его на труп одного из адонианцев. Оме поначалу решит, что его план удался: вездеход выведен из строя. Потом он начнет беспокоиться, почему не возвращаются его люди. А кто будет волноваться насчет этих четверых... или того, другого...